Особая страсть к бриллиантам не переходила у Марфы черты дозволенного. На каждом пальце сверкало чистотой камня какое-нибудь затейливой работы колечко. На всегда открытой, по-девичьи грациозной шее сверкало изящное колье с тонко ограненным камнем в шесть карат. И все это казалось совершенно естественным.
– Привет, ребята, – махнула она рукой и, не останавливаясь возле почтенно склонившегося холеного метрдотеля, взяв его под руку, проследовала с ним к накрытому столу.
– Сегодня специально для вас – уха из стерляди! – с профессиональной гордостью произнес он. – И ваши любимые рябчики, чуть-чуть обжаренные в оливковом масле. И, конечно, грузинские закуски.
– Ну, это не обязательно…
– Понял…
– А, впрочем, оставьте. У меня сегодня дамское общество. Многие любят.
– Шампанское какое?
– Да уж лучше говорите, какое у вас есть?
– Для вас – только шесть бутылок «Анри Мэсон».
– Я тронута вашим вниманием. Боже, как здесь хорошо дышится. Кажется, будет дождь, а?
– Как скажете, – не понял метрдотель.
– Я люблю дождь летом. Капли будут барабанить по тенту, прохожие внизу прятаться под зонтики, а мы наслаждаться приятным обществом.
– Если нет никаких пожеланий, пойду встречать ваших гостей.
– Идите, милый. Вы сегодня хорошо выглядите.
Марфа села в кресло у балюстрады и закурила сигарету «Давыдофф». Она возлагала на сегодняшний обед некоторые надежды, потому что вообще была сторонницей малых успехов. Ее муж, старейшина среди воров в законе, привил ей такое понимание жизни. Большой успех слагается из мелких. Поэтому Марфа почти всегда была в хорошем настроении. Правда, хоть и редко, но выполняла поручения мужа, а на этот раз согласилась с охотой. Впервые предстояло войти в дамский бизнес, оперирующий астрономическими суммами. Раньше основное время уделялось общению с актрисами, эстрадными певицами, художниками. Но все они настолько откровенно заискивали перед ней, что постепенно возникло раздражение. Теперь же эти вечно чего-нибудь просящие представители богемы надоели. А круг государственных жен казался ей более предпочтительным. При советской власти Унгури почти насильно заставлял ее проводить время с клушами партийных бонз, а нынешние жены по запросам и умению жить понемногу стали приближаться к западным стандартам. Для них сегодня и заказан был этот обед.
Первой появилась ее новая приятельница Ирина Пригородова, одетая из магазина «Франком», распространяющая вокруг себя тонкий аромат «Кензо». Она бросилась к Марфе и едва не измазала ее губной помадой.
– Ох, как я волнуюсь. Они все такие стервы!
– Ничего, милая, женщины редко бывают идеальными, зато мужчины – никогда.
– Кроме нас, на террасе никого не будет?
– Естественно, милая. Мне поначалу предложили накрыть в «Ротонде», но там душновато. Посидим на воздухе. Тем более что собирается чудный летний дождик. Будет почти, как на даче.
В этот момент метрдотель сопроводил на веранду Аллу Константиновну. Внушительная фигура этой дамы не оставляла сомнения, что ее муж – влиятельная особа. Повелительность в рассчитанных жестах, неторопливость, барственность уже не позволяли угадать в ней члена парткома института, с большим трудом пытавшуюся защитить кандидатскую диссертацию.
Направляясь к поднявшейся из кресла Марфе, она вытянула руку для пожатия, и на запястье блеснул толстый золотой браслет.
– Очень, очень похоже на то, что мне о вас рассказывала Ириша.
– Рада нашему знакомству, – улыбнулась из-под шляпки Марфа.
– Сейчас приедет Инесса, главный заводила наших дел. Я за ней специально послала. Она после покушения очень боится новых людей.
– Да, да, слышала, – поддакнула Марфа. – Какой ужас! Алла Константиновна, по-хозяйски окинув взглядом стол, заметила:
– Обед – очень хорошая придумка. А то вечно устраивают приемы после семи. Да, разве ж можно на ночь наедаться. А в обед – другое дело.
Не заставили себя долго ждать и ставшие в последнее время почти неразлучными Тамара и Майя Зарубина.
– А вот и наш бомонд! – приветствовала их Алла Константиновна.
Майя и раньше встречалась с Марфой, но предпочла не афишировать это. Зато та сама спросила:
– Ваш муж, кажется, кинорежиссер?
– Да.
– Тогда мы встречались в Доме кино. Помню, помню…
– Я тоже, – не вдаваясь в воспоминания, подтвердила Майя. И, обняв Тамару, подтолкнула ее к Марфе. – Знакомьтесь. Наш муж, очаровательный молодой посол в Европе. А Томочка бедняжка томится здесь.
– Наверное, боится, чтобы в Европе не возникли из-за его супруги трения между государствами?
– Истинная правда, – вздохнула Тамара так, чтобы всем стало ясно, как муж ею не дорожит. После знакомства с Кишлаком или, как ласково она его нарекла – «Кешей», Тамара стала несколько тяготиться светским обществом и расспросами о муже-после. Ее увлекла вседозволенная жизнь Кишлака, не выносящего всякие там манерничания и терпевшего лишь одну Майю, с которой Тамара не пожелала расставаться.
– Что ж, поскольку нет галантных кавалеров, придется нам самих себя пригласить за стол, – предложила Марфа.
С веселой непринужденностью дамы уселись за стол. Появилось сразу трое официантов, готовых ухаживать за ними. На стол водрузили два ведерка с шампанским.
– Открывайте, – махнула рукой Марфа. – Это французское, очень легкое «Анри Мэсон».
Возражений не последовало. Алла Константиновна сразу же нацелилась на копченого поросенка. В ее толстых руках вилка и нож работали с покоряющей быстротой.
– Как я давно не ела эту заливную ветчину с сыром! – ностальгически вздохнула Майя. – Раньше мы здесь часто бывали.
– А ваш муж где-то за границей снимает? – проявила светское любопытство Марфа.
– Уже не снимает. Умер, как говорили раньше, на трудовом посту… не успев оформить наследство.
– Извините, не знала, – Марфа переключилась на Аллу Константиновну.
– А где же Инесса?
– Раз мы в сборе, значит, придет, – резонно ответила та.
И действительно, не успели они разобраться с закусками, как на веранде появилась Инесса. Ее белое платье явно не было предназначено для званого обеда. От этого настроение мгновенно испортилось. Галина подвезла ее к «Праге», ни словом не обмолвившись, по какому поводу банкет. Еще не знакомясь с дамой во французской шляпке, Инесса поняла, что это и есть хваленая Марфа, которая представлялась ей толстой купчихой с полотен Кустодиева.
Наскоро пожав друг другу руки и демонстративно не придавая внимания знакомству, все включились в общую беседу. Вернее, говорила в основном Алла Константиновна. Она уже научилась на всевозможных приемах есть и разговаривать одновременно. Делала это с известной долей непринужденности, а потому такая манера никого не раздражала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
– Привет, ребята, – махнула она рукой и, не останавливаясь возле почтенно склонившегося холеного метрдотеля, взяв его под руку, проследовала с ним к накрытому столу.
– Сегодня специально для вас – уха из стерляди! – с профессиональной гордостью произнес он. – И ваши любимые рябчики, чуть-чуть обжаренные в оливковом масле. И, конечно, грузинские закуски.
– Ну, это не обязательно…
– Понял…
– А, впрочем, оставьте. У меня сегодня дамское общество. Многие любят.
– Шампанское какое?
– Да уж лучше говорите, какое у вас есть?
– Для вас – только шесть бутылок «Анри Мэсон».
– Я тронута вашим вниманием. Боже, как здесь хорошо дышится. Кажется, будет дождь, а?
– Как скажете, – не понял метрдотель.
– Я люблю дождь летом. Капли будут барабанить по тенту, прохожие внизу прятаться под зонтики, а мы наслаждаться приятным обществом.
– Если нет никаких пожеланий, пойду встречать ваших гостей.
– Идите, милый. Вы сегодня хорошо выглядите.
Марфа села в кресло у балюстрады и закурила сигарету «Давыдофф». Она возлагала на сегодняшний обед некоторые надежды, потому что вообще была сторонницей малых успехов. Ее муж, старейшина среди воров в законе, привил ей такое понимание жизни. Большой успех слагается из мелких. Поэтому Марфа почти всегда была в хорошем настроении. Правда, хоть и редко, но выполняла поручения мужа, а на этот раз согласилась с охотой. Впервые предстояло войти в дамский бизнес, оперирующий астрономическими суммами. Раньше основное время уделялось общению с актрисами, эстрадными певицами, художниками. Но все они настолько откровенно заискивали перед ней, что постепенно возникло раздражение. Теперь же эти вечно чего-нибудь просящие представители богемы надоели. А круг государственных жен казался ей более предпочтительным. При советской власти Унгури почти насильно заставлял ее проводить время с клушами партийных бонз, а нынешние жены по запросам и умению жить понемногу стали приближаться к западным стандартам. Для них сегодня и заказан был этот обед.
Первой появилась ее новая приятельница Ирина Пригородова, одетая из магазина «Франком», распространяющая вокруг себя тонкий аромат «Кензо». Она бросилась к Марфе и едва не измазала ее губной помадой.
– Ох, как я волнуюсь. Они все такие стервы!
– Ничего, милая, женщины редко бывают идеальными, зато мужчины – никогда.
– Кроме нас, на террасе никого не будет?
– Естественно, милая. Мне поначалу предложили накрыть в «Ротонде», но там душновато. Посидим на воздухе. Тем более что собирается чудный летний дождик. Будет почти, как на даче.
В этот момент метрдотель сопроводил на веранду Аллу Константиновну. Внушительная фигура этой дамы не оставляла сомнения, что ее муж – влиятельная особа. Повелительность в рассчитанных жестах, неторопливость, барственность уже не позволяли угадать в ней члена парткома института, с большим трудом пытавшуюся защитить кандидатскую диссертацию.
Направляясь к поднявшейся из кресла Марфе, она вытянула руку для пожатия, и на запястье блеснул толстый золотой браслет.
– Очень, очень похоже на то, что мне о вас рассказывала Ириша.
– Рада нашему знакомству, – улыбнулась из-под шляпки Марфа.
– Сейчас приедет Инесса, главный заводила наших дел. Я за ней специально послала. Она после покушения очень боится новых людей.
– Да, да, слышала, – поддакнула Марфа. – Какой ужас! Алла Константиновна, по-хозяйски окинув взглядом стол, заметила:
– Обед – очень хорошая придумка. А то вечно устраивают приемы после семи. Да, разве ж можно на ночь наедаться. А в обед – другое дело.
Не заставили себя долго ждать и ставшие в последнее время почти неразлучными Тамара и Майя Зарубина.
– А вот и наш бомонд! – приветствовала их Алла Константиновна.
Майя и раньше встречалась с Марфой, но предпочла не афишировать это. Зато та сама спросила:
– Ваш муж, кажется, кинорежиссер?
– Да.
– Тогда мы встречались в Доме кино. Помню, помню…
– Я тоже, – не вдаваясь в воспоминания, подтвердила Майя. И, обняв Тамару, подтолкнула ее к Марфе. – Знакомьтесь. Наш муж, очаровательный молодой посол в Европе. А Томочка бедняжка томится здесь.
– Наверное, боится, чтобы в Европе не возникли из-за его супруги трения между государствами?
– Истинная правда, – вздохнула Тамара так, чтобы всем стало ясно, как муж ею не дорожит. После знакомства с Кишлаком или, как ласково она его нарекла – «Кешей», Тамара стала несколько тяготиться светским обществом и расспросами о муже-после. Ее увлекла вседозволенная жизнь Кишлака, не выносящего всякие там манерничания и терпевшего лишь одну Майю, с которой Тамара не пожелала расставаться.
– Что ж, поскольку нет галантных кавалеров, придется нам самих себя пригласить за стол, – предложила Марфа.
С веселой непринужденностью дамы уселись за стол. Появилось сразу трое официантов, готовых ухаживать за ними. На стол водрузили два ведерка с шампанским.
– Открывайте, – махнула рукой Марфа. – Это французское, очень легкое «Анри Мэсон».
Возражений не последовало. Алла Константиновна сразу же нацелилась на копченого поросенка. В ее толстых руках вилка и нож работали с покоряющей быстротой.
– Как я давно не ела эту заливную ветчину с сыром! – ностальгически вздохнула Майя. – Раньше мы здесь часто бывали.
– А ваш муж где-то за границей снимает? – проявила светское любопытство Марфа.
– Уже не снимает. Умер, как говорили раньше, на трудовом посту… не успев оформить наследство.
– Извините, не знала, – Марфа переключилась на Аллу Константиновну.
– А где же Инесса?
– Раз мы в сборе, значит, придет, – резонно ответила та.
И действительно, не успели они разобраться с закусками, как на веранде появилась Инесса. Ее белое платье явно не было предназначено для званого обеда. От этого настроение мгновенно испортилось. Галина подвезла ее к «Праге», ни словом не обмолвившись, по какому поводу банкет. Еще не знакомясь с дамой во французской шляпке, Инесса поняла, что это и есть хваленая Марфа, которая представлялась ей толстой купчихой с полотен Кустодиева.
Наскоро пожав друг другу руки и демонстративно не придавая внимания знакомству, все включились в общую беседу. Вернее, говорила в основном Алла Константиновна. Она уже научилась на всевозможных приемах есть и разговаривать одновременно. Делала это с известной долей непринужденности, а потому такая манера никого не раздражала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136