Опасаясь расправы над заложницами, решено было не предпринимать штурм. Недовольство действиями властей усиливалось. Нервозность передалась всем участникам разыгравшейся драмы. Поэтому внезапно распахнувшиеся двери банка произвели эффект разорвавшейся бомбы. Вся страна облегченно вздохнула, потому что на площадку перед банком выходили живые, возбужденно кричащие женщины. Бойцы спецназа мгновенно взяли их в кольцо, опасаясь провокации со стороны бандитов.
Небольшой отряд в мгновение ока занял здание банка. Но никого там не нашли. Из показаний женщин стало известно, что они, томясь в задымленной комнате, молили, чтобы их выпустили. Но в ответ не последовало никакой реакции. Задыхающиеся женщины предприняли отчаянную попытку и общими усилиями выбили дверь. Каково же было их удивление, когда оказалось, что бандиты исчезли.
Полиции не составило труда выяснить путь, которым воспользовались налетчики, но, как только пустили в провал стены собаку, раздался мощнейший взрыв, от которого рухнули стенки подземного хода. Уходя, Кишлак воспользовался афганским опытом, не оставляя французам никаких шансов поймать его маленькую банду.
В отличие от остальных Курганов не поехал в аэропорт Франкфурта-на-Майне, а, воспользовавшись машиной немца, поехал с ним в Бонн. На заднем сиденье лежала прихваченная спортивная сумка с тремя миллионами. К вилле Терезы Островски подъехал в начале первого ночи. Долго звонил и, уже потеряв надежду, услышал недовольный голос возлюбленной.
– Тереза, это я – Александр, – произнес он, задыхаясь от волнения.
– Какой Александр? – грубо спросила она.
– Из России. Я привез деньги, которые обещал.
После некоторой паузы, потребовавшейся ей для обдумывания, Тереза предложила встретиться завтра.
– Нет. Рано утром я улетаю. – Александр столько времени мечтал об этом моменте, что не мог себе позволить согласиться на перенос встречи. Видно, она почувствовала по голосу решительный настрой и, вздохнув, ответила:
– Открываю. Но уделить тебе смогу только три минуты.
Замок калитки щелкнул, и Александр вошел. Фасад дома оставался мрачновато-неприветливым. Ни одно окно не светилось. Только возле самой входной двери вспыхнул одинокий свет. Тереза открыла ему дверь, придерживая рукой желтый атласный пеньюар с выбитыми на нем золотыми розами.
Оставаясь в коридоре, жестом пригласила Александра сесть в кресло, стоящее при входе. Он остался стоять, положив на бархатное сиденье спортивную сумку.
– Ко мне без звонка не приходят, – властно напомнила Тереза.
– Но мы предварительно договаривались. А потом, сама понимаешь, разгуливать с тремя миллионами по ночному Бонну не очень разумно.
– Ты принес три миллиона? – шепотом спросила она, и глаза тигрицы сверкнули в темноте хищными зрачками.
– Как обещал…
– Неужели такое бывает? – Она произнесла тихо, все еще не веря в происходящее.
– Как видишь. – И для пущей убедительности раскрыл сумку. В ней беспорядочно торчали пачки долларов.
– О… – не в силах произнести ни слова, выдохнула Тереза.
– Я всегда держу свое слово, – наслаждаясь ее реакцией, подчеркнул Курганов и, помолчав, добавил: – Особенно перед теми, кого люблю…
Тереза посмотрела на него странно-отчужденным взглядом. Погладила по покрытой щетиной щеке и прошептала:
– Оказывается, ты умеешь красиво любить. Но сегодня не могу уделить время для нашей встречи. Прости, но я не одна. Мой любовник – человек солидный, уважаемый, и было бы неловко выпроваживать его в такой поздний час. Позвони мне как-нибудь на неделе, и конкретно договоримся. Ведь я уважаю теперь твое чувство.
Еще немного, и Александр вытащил бы пистолет, чтобы его любимая женщина заткнулась навсегда. Но не сделал этого, а, развернувшись, бросился вниз по мраморной лестнице и, в несколько шагов достигнув калитки, оказался за ней. Замок щелкнул неестественно громко, оставив в погашенных окнах особняка последнюю надежду Курганова.
Он брел по дороге, ничего не соображая и ни о чем не думая. Если бы его остановил случайный прохожий, Курганов спокойно пристрелил бы его вместо Терезы. Но, к счастью, никого в округе не было.
Удар, нанесенный экс-порнозвездой, любого мог свалить с ног, а у Александра рухнула последняя точка опоры. Больше не следовало ни воровать, ни грабить, ни убивать, потому что деньги оказались ни к чему.
– И все-таки я бросил ей деньги под ноги, – громко сам себе сказал Курганов и понял, что жизнь закончилась. Вытащил пистолет, подошел к ближайшему дереву и засунул дуло в рот. Горьковато-металлический привкус пороха казался последним предостережением. Но было поздно. На раздумья у Александра не хватило сил. Воля к жизни его оставила, и он нажал на курок. Сухой щелчок возвестил об осечке. Холодный пот пробил Курганова. Тело задергалось в судорогах. Пистолет из ослабевшей руки выпал в траву. Привалившись к дереву, Александр не мог поверить, что остался жив. И не понимал – для чего?
В Москву приехал Саша Либерман. Официально – по приглашению Москомимущества, для консультаций по операции с недвижимостью. Неофициально – по поручению Доменика Порте. Остановился в «Палац-отеле» на Тверской. Оттуда первым делом позвонил Инессе.
– Саша! – воскликнула она, несколько перебарщивая в проявлении радости. – Каким ветром? Ужасно рада слышать твой голос!
– По делам, по делам суечусь. В моем возрасте пора бы остепениться, а все никак не угомонюсь.
– В любую минуту готова встретиться, если у тебя есть какие-нибудь приятные вести! – не снижала оборотов Инесса, зная от Шлоссера, что Либерман – человек Порте. Сама же терялась в догадках. Виллу ей было покупать вроде бы не ко времени, и Саша об этом, конечно, знал. Но не такой же он доброхот, чтобы любезничать с ненадежными клиентами.
– Мне будет приятно повидать тебя и Галину Вагнер. Уважьте старика, пожертвуйте вечер для тихого дружеского ужина.
– Сегодня вечером тебя устроит?
– Именно это я и хотел предложить. Жду вас внизу в холле «Палац-отеля» в восемь часов.
После разговора с Либерманом Инесса набрала номер телефона Галины.
– Зупер! – закричала та, не в силах скрыть восторга, не сомневаясь, что Саша приехал ради нее.
В назначенный час дамы подъехали к ярко освещенному подъезду отеля. Высокий, худой молодой швейцар в буром сюртуке и фуражке с желтым околышем помог им выйти из серого шестисотого «мерседеса» и подобострастно проводил в холл. Саша был уже там. И вертел по сторонам головой с выдающимся носом, снова напомнившим Инессе орудие корабля. Неизменный вязаный джемпер и берет, лихо сдвинутый на ухо, казались неотъемлемыми от его облика добряка француза.
– Саша! Тебя опередить невозможно! – она поцеловала его в гладко выбритую, пахнущую лосьоном «Давыдофф» щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Небольшой отряд в мгновение ока занял здание банка. Но никого там не нашли. Из показаний женщин стало известно, что они, томясь в задымленной комнате, молили, чтобы их выпустили. Но в ответ не последовало никакой реакции. Задыхающиеся женщины предприняли отчаянную попытку и общими усилиями выбили дверь. Каково же было их удивление, когда оказалось, что бандиты исчезли.
Полиции не составило труда выяснить путь, которым воспользовались налетчики, но, как только пустили в провал стены собаку, раздался мощнейший взрыв, от которого рухнули стенки подземного хода. Уходя, Кишлак воспользовался афганским опытом, не оставляя французам никаких шансов поймать его маленькую банду.
В отличие от остальных Курганов не поехал в аэропорт Франкфурта-на-Майне, а, воспользовавшись машиной немца, поехал с ним в Бонн. На заднем сиденье лежала прихваченная спортивная сумка с тремя миллионами. К вилле Терезы Островски подъехал в начале первого ночи. Долго звонил и, уже потеряв надежду, услышал недовольный голос возлюбленной.
– Тереза, это я – Александр, – произнес он, задыхаясь от волнения.
– Какой Александр? – грубо спросила она.
– Из России. Я привез деньги, которые обещал.
После некоторой паузы, потребовавшейся ей для обдумывания, Тереза предложила встретиться завтра.
– Нет. Рано утром я улетаю. – Александр столько времени мечтал об этом моменте, что не мог себе позволить согласиться на перенос встречи. Видно, она почувствовала по голосу решительный настрой и, вздохнув, ответила:
– Открываю. Но уделить тебе смогу только три минуты.
Замок калитки щелкнул, и Александр вошел. Фасад дома оставался мрачновато-неприветливым. Ни одно окно не светилось. Только возле самой входной двери вспыхнул одинокий свет. Тереза открыла ему дверь, придерживая рукой желтый атласный пеньюар с выбитыми на нем золотыми розами.
Оставаясь в коридоре, жестом пригласила Александра сесть в кресло, стоящее при входе. Он остался стоять, положив на бархатное сиденье спортивную сумку.
– Ко мне без звонка не приходят, – властно напомнила Тереза.
– Но мы предварительно договаривались. А потом, сама понимаешь, разгуливать с тремя миллионами по ночному Бонну не очень разумно.
– Ты принес три миллиона? – шепотом спросила она, и глаза тигрицы сверкнули в темноте хищными зрачками.
– Как обещал…
– Неужели такое бывает? – Она произнесла тихо, все еще не веря в происходящее.
– Как видишь. – И для пущей убедительности раскрыл сумку. В ней беспорядочно торчали пачки долларов.
– О… – не в силах произнести ни слова, выдохнула Тереза.
– Я всегда держу свое слово, – наслаждаясь ее реакцией, подчеркнул Курганов и, помолчав, добавил: – Особенно перед теми, кого люблю…
Тереза посмотрела на него странно-отчужденным взглядом. Погладила по покрытой щетиной щеке и прошептала:
– Оказывается, ты умеешь красиво любить. Но сегодня не могу уделить время для нашей встречи. Прости, но я не одна. Мой любовник – человек солидный, уважаемый, и было бы неловко выпроваживать его в такой поздний час. Позвони мне как-нибудь на неделе, и конкретно договоримся. Ведь я уважаю теперь твое чувство.
Еще немного, и Александр вытащил бы пистолет, чтобы его любимая женщина заткнулась навсегда. Но не сделал этого, а, развернувшись, бросился вниз по мраморной лестнице и, в несколько шагов достигнув калитки, оказался за ней. Замок щелкнул неестественно громко, оставив в погашенных окнах особняка последнюю надежду Курганова.
Он брел по дороге, ничего не соображая и ни о чем не думая. Если бы его остановил случайный прохожий, Курганов спокойно пристрелил бы его вместо Терезы. Но, к счастью, никого в округе не было.
Удар, нанесенный экс-порнозвездой, любого мог свалить с ног, а у Александра рухнула последняя точка опоры. Больше не следовало ни воровать, ни грабить, ни убивать, потому что деньги оказались ни к чему.
– И все-таки я бросил ей деньги под ноги, – громко сам себе сказал Курганов и понял, что жизнь закончилась. Вытащил пистолет, подошел к ближайшему дереву и засунул дуло в рот. Горьковато-металлический привкус пороха казался последним предостережением. Но было поздно. На раздумья у Александра не хватило сил. Воля к жизни его оставила, и он нажал на курок. Сухой щелчок возвестил об осечке. Холодный пот пробил Курганова. Тело задергалось в судорогах. Пистолет из ослабевшей руки выпал в траву. Привалившись к дереву, Александр не мог поверить, что остался жив. И не понимал – для чего?
В Москву приехал Саша Либерман. Официально – по приглашению Москомимущества, для консультаций по операции с недвижимостью. Неофициально – по поручению Доменика Порте. Остановился в «Палац-отеле» на Тверской. Оттуда первым делом позвонил Инессе.
– Саша! – воскликнула она, несколько перебарщивая в проявлении радости. – Каким ветром? Ужасно рада слышать твой голос!
– По делам, по делам суечусь. В моем возрасте пора бы остепениться, а все никак не угомонюсь.
– В любую минуту готова встретиться, если у тебя есть какие-нибудь приятные вести! – не снижала оборотов Инесса, зная от Шлоссера, что Либерман – человек Порте. Сама же терялась в догадках. Виллу ей было покупать вроде бы не ко времени, и Саша об этом, конечно, знал. Но не такой же он доброхот, чтобы любезничать с ненадежными клиентами.
– Мне будет приятно повидать тебя и Галину Вагнер. Уважьте старика, пожертвуйте вечер для тихого дружеского ужина.
– Сегодня вечером тебя устроит?
– Именно это я и хотел предложить. Жду вас внизу в холле «Палац-отеля» в восемь часов.
После разговора с Либерманом Инесса набрала номер телефона Галины.
– Зупер! – закричала та, не в силах скрыть восторга, не сомневаясь, что Саша приехал ради нее.
В назначенный час дамы подъехали к ярко освещенному подъезду отеля. Высокий, худой молодой швейцар в буром сюртуке и фуражке с желтым околышем помог им выйти из серого шестисотого «мерседеса» и подобострастно проводил в холл. Саша был уже там. И вертел по сторонам головой с выдающимся носом, снова напомнившим Инессе орудие корабля. Неизменный вязаный джемпер и берет, лихо сдвинутый на ухо, казались неотъемлемыми от его облика добряка француза.
– Саша! Тебя опередить невозможно! – она поцеловала его в гладко выбритую, пахнущую лосьоном «Давыдофф» щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136