Не прошло и суток, как ему был представлен историк-диссидент, востоковед по образованию.
Генсек приказал запереть его в комнате с видеомагнитофоном, дать перо и бумагу и держать там, пока он не расшифрует полученную из Кореи запись.
К концу дня перевод был готов и в запечатанном конверте лег на стол Генерального секретаря.
— Что делать с переводчиком? — спросил курьер.
— Он все еще под замком?
— Да.
— Когда через пару недель начнет распространяться трупный запах, уберите тело.
Курьер быстро удалился, и его благоприятное личное впечатление о великодушном и широко мыслящем новом Генсеке было навсегда поколеблено.
Генсек быстро пробежал текст глазами. Потом еще раз, вчитываясь более внимательно и обращая внимание на каждую деталь. И в третий раз — чтобы сполна насладиться возможностями, которые открывала ему величайшая удача разведки.
Широкое лицо Генерального секретаря расплылось в радостной улыбке, делающей его похожим на доброго дедушку.
Информации было более чем достаточно. У Соединенных Штатов есть тайная организация под названием КЮРЕ, о существовании которой не ведает даже конгресс США. Организация действует нелегально, совершая убийства как в самих Штатах, так и за рубежом. Ее наемные убийцы прошли подготовку по системе Синанджу. По идее, они могут находиться где угодно, творить что угодно и оставаться вне подозрений.
Тут Генсеку пришли на память разговоры, которые ходили в высших эшелонах Политбюро как раз перед тем, как он получил свой нынешний пост. Это были обрывочные слухи. Операции, сорванные действиями никому не известных агентов, предположительно американских. Загадочные случаи, не поддающиеся разумному объяснению. Гибель советского отряда особого назначения «Треска» в то время, когда американские спецслужбы казались обескровленными. Странные вещи, творившиеся во время московской Олимпиады. Вмешательство неведомых американских агентов, приведшее к провалу проекта «Волга», целью которого было создание космического оружия устрашающей силы. Таинственное исчезновение два года назад маршала Земятина в разгар кризиса, связанного с появлением озоновой дыры в атмосфере.
У Генсека в Кремле имелся специальный кабинет, где под замком хранились отчеты КГБ обо всех этих случаях. На папке стоял гриф: «Провалы по неустановленным причинам».
Теперь Генсеку было ясно, что причины можно считать установленными. И обозначить их следует одним словом — КЮРЕ.
Генсек тихонько рассмеялся. Мысленно он был восхищен дерзостью американцев. Это был блестящий ход. Именно такой, какой требовался Америке для решения ее внутренних проблем. Хотел бы он иметь у себя на вооружении такую организацию!
Но Генеральный секретарь привык делать дела иначе. Его предшественники попытались бы завладеть КЮРЕ. Но только не он. Он поступит проще — выскажет просьбу. Невинную просьбу. Генсек опять рассмеялся.
Он поднял трубку красного телефона прямой связи с Белым домом, к которой прибегал в случае чрезвычайных международных обстоятельств. Придется разбудить господина президента, подумал Генсек, вслушиваясь в зуммер. И опять засмеялся.
Глава 12
Уж не влюбился ли я? — подумал Римо Уильямс.
Он еще очень мало знал девушку по имени Ма Ли. И все же, несмотря на то, что Чиун с каждым днем слабел, Римо все тянуло и тянуло к дому за околицей, где жила девушка, прозванная в Синанджу Безобразной. Его влекло туда, как несчастного моряка, услышавшего зов сирен.
Римо сам не понимал, что его так в ней привлекает. Может, дело в вуали, придающей ей особое очарование и загадочность? Или в ее способности понять другого человека, особенно ценной в эти тревожные времена? Он и сам не знал.
Римо страшно бесило, что, несмотря на приближение конца, Чиун продолжал брюзжать и обвинять его во всех смертных грехах. Римо хотел быть рядом с ним, но Чиун своим поведением лишь отталкивал его. И от этого Римо чувствовал за собой еще большую вину.
И вот Римо сидел на полу в хижине Ма Ли и делился с ней своими тревогами, не переставая себе удивляться. Он не любил говорить о себе.
— Чиун считает, что я его избегаю, — говорил Римо, беря из рук Ма Ли тарелку с только что испеченной снедью. В полумраке комнаты разносился аппетитный запах.
— Это что? — спросил он, приготовившись отведать кусочек.
— Песик, — учтиво ответила Ма Ли.
Римо тотчас опустил руку.
— Я мяса не ем, — пояснил он.
— Это не мясо, — рассмеялась девушка. — Песиком мы называем пирожок из рисовой муки с начинкой из фиников, орехов и красных бобов.
— А, — произнес Римо и приступил к еде. — Очень вкусно.
— А ты как считаешь? — спросила вдруг Ма Ли.
— Не понял.
— Ты не избегаешь Мастера?
— Сам не знаю. Я в смятении. Я не умею обращаться с умирающим. Сосчитать всех, кого я убил, — пальцев не хватит, но мне еще не приходилось терять кого-то действительно близкого. Да у меня и не было никого близкого. Кроме Чиуна.
— Ты не хочешь взглянуть в лицо неизбежности.
— Да. Ты права.
— Если ты будешь сторониться умирающего, он умрет без тебя. И, возможно, раньше.
— Когда я с ним говорил в последний раз, он выглядел неплохо. До чего же это тяжело! Не похоже, чтобы он вот так взял и умер. Он напоминает часы, у которых завод кончается.
— Когда это произойдет, ты вернешься в свою страну? — спросила Ма Ли.
Римо знал, что этот вопрос она задает с единственной целью — поддержать разговор.
— Хотел бы. Но я обещал Чиуну, что стану обеспечивать селение, и пока еще точно не знаю, чем буду заниматься. Чиун был вся моя жизнь. Сейчас я это ясно вижу. Не КЮРЕ и не Смит, а Чиун. И я не хочу его терять.
— А может быть, тебе понравится жить в Синанджу. Женишься, обзаведешься детьми.
— Мне не нравится никто из девушек селения, — с чувством сказал Римо.
— Но ты же не можешь жениться на белой девушке, — возразила Ма Ли.
— Почему? Ведь я белый. Хотя Чиун думает иначе.
— Правда? А как думает Мастер?
— Он считает, что я отчасти кореец. Это безумие, конечно. Он то называет меня неуклюжим белым, то пытается убедить меня в том, что я наследник корейской культуры. Если верить ему, где-то в хрониках Синанджу фигурирует какой-то мой предок. Ну разве не бред?
Ма Ли из-под вуали бросила взгляд на Римо, и он посмотрел на нее в ответ. Сквозь вуаль он видел светлый овал ее лица, но подробнее разглядеть не мог. Он не мог от нее глаз отвести, хотя и чувствовал при этом некоторую неловкость.
— По-моему, что-то корейское в твоем лице есть — глаза, например, — сказала Ма Ли. — Я имею в виду разрез, а не цвет: у нас в деревне ни у кого нет таких темных глаз.
— Да нет, Чиун решил доверить дело Синанджу белому и просто ищет себе оправдание, — возразил Римо.
— А ты, Римо, никогда не слышал историю о пропавшем Мастере Синанджу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49