— Господин Питт?
Обернувшись, Питт увидел мужчину с мятым бледным лицом и фигурой, которая напоминала пивную бочку.
— Я шеф-повар Баском с «Уоллеса». Прибыл с двумя парнями, чтобы скоренько закрепить тут у вас конец троса.
Питт дружелюбно улыбнулся.
— Готов спорить, что тебя прозвали Дурной Баском.
— Так это ж за глаза. Прозвище тянется за мной еще с тех самых пор, когда ни о каком плавании я даже не мечтал, а только-только открыл свой бар в Сан-Диего. — Баском пожал плечами. Потом прищурился. — А как вы угадали?
— Капитан Бутера мне так красочно рассказывал про тебя… Заглазно аттестовал, что называется.
— Да, капитан мировой мужик.
— Сколько, ты полагаешь, уйдет времени на трос?
— Дадите вертолет, так при определенной удаче в час уложимся.
— С вертолетом никаких проблем, ради Бога. Тем более, что он принадлежит военным морякам. — Питт повернулся и посмотрел в сторону «Уоллеса», который под управлением капитана Бутеры медленно пятился в сторону «Титаника», между бортами обоих кораблей оставалось не больше сотни футов. — Насколько я понимаю, ты собираешься захватить вертолетом наш конец троса и с «Уоллеса» перебросить его на «Титаник»?
— Да, сэр, именно так, — ответил Баском. — Трос-то десять дюймов в диаметре, каждые семьдесят футов троса весят тонну. Так что, это перышко — еще то, что называется. Когда достаточно времени, и буксировать приходится мелкие суда, мы забрасываем на борт судна, которое берем на буксир, тонкий трос. К нему привязываем потолще, потом еще толще, к которому, в свою очередь, цепляем настоящий трос, за который будем тащить. Но для такой работы нужна электролебедка, а то и не одна. Ну а поскольку времени у нас в обрез, людей мало, то мы и решили пойти по пути наименьшего сопротивления. Нет смысла пополнять ряды пациентов с грыжей в лазарете.
Однако несмотря на помощь вертолета Баскому и его парням пришлось попотеть, пока они укрепили трос. Плавно нажимая на рычаги, летчик, показывая прямо-таки чудеса пилотажа, зацепил приготовленный на «Уоллесе» конец троса, перенес его над бушующим океаном и опустил на палубу «Титаника». Внешне это все напоминало цирковой номер, но отнюдь не филигранно исполненное задание. С того момента, как Стерджис сел в пилотское кресло вертолета, прошло только пятьдесят минут до момента, когда второй конец был закреплен на носу «Титаника», а вертолет отправился на «Каприкорн».
Стоя у самого борта, Баском несколько раз взмахнул рукой, давая понять, что трос закреплен и его часть работы исполнена.
Капитан Бутера с «Уоллеса» принял этот сигнал и просигналил в свою очередь корабельным гудком. Тотчас же он отдал в машинное отделение команду «самый медленный вперед». То же самое сделал вслед за Бутерой и капитан Апхилл. Оба буксировщика начали осторожное выверенное движение. «Уоллес» при помощи трехсотфутового троса увлекал за собой «Морз», а оба буксировщика на тросе в четверть мили длиной увлекали за собой «Титаник», который, подобно черной горе, поднимался и опускался на волнах.
Главный трос вышел из воды, прогиб его делался все меньше, наконец трос натянулся, как струна. По сигналу капитана Бутеры матросы зафиксировали трос со своей стороны.
С борта «Титаника» оба буксировщика казались игрушечными корабликами на фоне безбрежного кипящего океана. Иногда за огромными волнами скрывался то первый, то второй буксировщик. Казалось невероятным, что две хрупкие скорлупки могут тащить за собой сорокапятитысячетонную громадину. Однако как бы там ни было, а метр за метром, фут за футом «Морз» и «Уоллес», сложив свои десять тысяч лошадей, принялись тащить за собой «Титаник».
Лайнер двигался еле-еле. До Нью-Йорка по-прежнему было двенадцать тысяч миль на запад. Однако куда важнее был тот факт, что с той холодной ночи 1912 года лайнер впервые продолжил свое движение в направлении порта.
Зловещие тучи медленно ползли по небу, пока не затянули весь южный небосклон. Надвигался фронт урагана. Питт неотрывно всматривался вдаль, буквально на глазах цвет воды становился все более и более темно-серым, усиливался ветер, менявший направление каждые несколько секунд. Все чайки, еще недавно стаями летавшие за кораблями, теперь исчезли. Единственное, что не давало Питту и команде почувствовать себя окончательно покинутыми в этом зловещем бушующем океане, — был вид ракетного крейсера «Жюно». Крейсер держался от них на расстоянии пяти миль, не увеличивая и не сокращая эту дистанцию.
Питт посмотрел на циферблат ручных часов, затем перевел взгляд за борт и после этого ленивой прогулочной походочкой направился в сторону двери в гимнастический зал.
На пороге ему встретился Джиордино.
— Ну что, разбойники, все тут, что ли?
— Молодые люди нервничать изволят, — сказал Джиордино, стоя напротив вентилятора и безуспешно пытаясь уворачиваться от струи прохладного воздуха. — Не будь тут адмирала Сэндекера, все парни давно бы уже взбунтовались и у тебя был бы самый что ни на есть форменный мятеж.
— Ладно болтать-то. Все на своих местах?
— Как один.
— Уверен?
— Так точно. — Докладывал начальник тюрьмы Джиордино. — Ни один из заключенных не выходил, даже по-маленькому.
— Тут все нормально?
— Идеально. А как там наши гости? — поинтересовался в свою очередь Джиордино.
— Обыкновенно. Не угодить: то им недостаточно тепло, то кондиционер слишком сильно работает. В таком вот духе.
— Понятное дело.
— Ты бы сходил к ним на корму, развлек бы парней, тем более что у тебя, как я вижу, вполне игривое настроение.
— Как это я их развлеку?
— Ну, я не знаю… Анекдотов парочку расскажешь… Иди, на месте сориентируешься.
Джиордино, изобразив обиду и бормоча что-то себе под нос, отправился исполнять приказание. На палубе уже сгущались сумерки, наступившие раньше из-за того, что небо было плотно затянуто тучами.
Еще раз взглянув на часы, Питт распахнул дверь и вошел в гимнастический зал.
Всего три часа назад буксировщики принялись тянуть лайнер. То, что совсем еще недавно представляло собой новацию и вызывало всеобщий ажиотаж, теперь, по прошествии трех часов, сделалось рутиной. Сэндекер и Ганн, склонившись над рацией, переговаривались с находящимся за пятьдесят миль от них на «Каприкорне» Фаркаром, который сообщал самые последние сведения о приближении урагана Аманда. Все остальные члены команды сгрудились в полукруглой части зала возле маломощной печурки.
Все подняли глаза на Питта, причем в каждом взгляде было желание услышать какую-нибудь приятную или хоть немного успокаивающую новость. Все разговоры прекратились, так что Питт был вынужден хоть что-то сказать всем этим людям.
Питт заговорил, и его голос прозвучал нарочито спокойно и уверенно — на фоне всеобщей тишины и тихого потрескивания генератора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125