Глава 38
— Я думаю, что хватит с нас секретности, — сказал Сигрем, опустив газету на рабочий стол Сэндекера. — Это утренняя газета. Четверть часа тому назад я купил ее на углу.
Сэндекер развернул газету и прежде всего взглянул на Дату, затем пробежал глазами первую страницу. Более и искать не потребовалось — все было тут, на первой же полосе.
Он прочитал вслух:
— "НУМА поднимает «Титаник»… По крайней мере, можно приостановить, мягко говоря, весь наш спектакль. Мне ведь и самому чертовски надоело притворяться, что ж думаете?.. «Многомиллионный проект с целью вызволить с океанского дна недоброй памяти лайнер…» По меньшей мере, такие статьи хоть читать-то интересно. «Как стало известно из хорошо информированных источников, Национальное агентство надводных и подводных коммуникаций предпринимает операцию, цель которой — поднятие „Титаника“ на поверхность. „Титаник“ столкнулся с айсбергом в центре Атлантического океана 15 апреля 1912 года. В результате трагедии погибли и пропали без вести более полутора тысяч человек. Операция по поднятию лайнера оказалась возможной благодаря новой, более совершенной технике, которая поступила в распоряжение НУМА. За всю историю человечества еще никогда специалисты не отваживались предпринять столь дорогостоящую и, главное, столь технически сложную операцию. В случае удачи это будет самый ценный клад, когда-либо извлеченный учеными…»
— «Охота за сокровищами, которые оценивают в сотни миллионов долларов», — прочитал Сигрем название другой статьи и нехорошо усмехнулся. — Это название особенно должно понравиться Президенту.
— Смотрите-ка, — удивленно воскликнул Сэндекер, пролистнув несколько газетных полос, — даже мое фото напечатали! А снимок-то какой похабный… Наверняка этот снимок газетчики нашли у себя в архиве. Тут я на пять-шесть лет моложе, но снимок все равно паршивый.
— И надо же выбрать такое время! Хуже и не придумаешь, — сказал Сигрем. — Еще бы три недели, всего-навсего… Я разговаривал с Питтом, он сказал, что недели через три попытается поднять «Титаник».
— Ну, вы не очень-то раскатывайте губы, Сигрем. Питт сказал; Питт это еще не последняя инстанция. А кроме того, Питт со своими людьми работают возле «Титаника» уже добрых девять месяцев. Атлантика на них как будто и впрямь ополчилась. Девять месяцев непрестанной борьбы с океаном, девять месяцев противостояния зимним штормам, которые гробят оборудование, выводят из строя технику. Больше того, скажу вам, мне кажется просто чудом уже и то, что Питту и его людям удалось сделать за сравнительно короткое время. А сколько еще предстоит сделать… Там у них тысяча и одна неувязка, вы себе не представляете! Существует, скажем, опасность того, что при падении на океанское дно в корпусе появились принципиальные повреждения. Невооруженным глазом они не видны, а поднимут корабль на поверхность, тут-то он и треснет пополам… Или другой вариант: корпус настолько за эти годы врос в дно, что грунт не выпустит «Титаника». Тоже, если вдуматься, вариант… Так что, на вашем месте, Сигрем, я бы не раскатывал губы до тех самых пор, покуда корабль находится за пределами нью-йоркского порта. Как только «Титаник» поравняется со Статуей Свободы — тогда другое дело…
Сигрем выглядел обиженным. Адмирал, заметив выражение лица собеседника, ухмыльнулся и протянул Сигрему сигару, которая была, однако, отклонена.
— Хотя, с другой стороны, — более дружелюбным тоном сказал Сэндекер, — может всякое случиться. Не особенно удивлюсь, если нам удастся вытащить «Титаник» с первого же раза и при этом без всяких проблем. И такое иногда случается.
— Знаете, адмирал, что мне в вас нравится? Это ваш чудовищный оптимизм. Такое впечатление, что у вас имеется некий скрытый выключатель. Включили — вы оптимист, и вас очень приятно слушать, и оптимистические прогнозы у вас звучат аргументированно и в этом смысле — убедительно. Выключили — и вы тотчас же делаетесь пессимистом — и вас невыносимо слушать, а все пессимистические прогнозы оказываются не менее убедительными. Чертовщина какая-то…
— Видите ли, за свою жизнь я приучил себя всегда быть готовым к плохим известиям. Когда они приходят, не так больно…
Сигрем на это предпочел не отвечать. Некоторое время он молчал, наконец сказал:
— Мы с вами будем беспокоиться о конечном исходе, когда «Титаник» начнут поднимать на поверхность. Сейчас же, по-моему, следует побеспокоиться о том, как Дальше общаться с газетчиками. Что вы можете посоветовать?
— Все очень просто, — сказал Сэндекер, — мы поступим в точности так, как ведет себя прожженный политик, когда перед ним журналисты выкладывают материалы, разоблачающие истинное лицо этого самого политика.
— А именно? — поинтересовался Сигрем.
— Все предельно просто. Такой политик созывает пресс-конференцию.
— Вы полагаете…
— Я уверен, что нам следует поступить так же.
— Но это ведь самоубийство. Если только общественность, а главное — если Конгресс только узнает, что мы с вами потратили без малого три четверти миллиарда долларов на проект подъема «Титаника», они же нас сожрут с потрохами, Сэндекер. Вы подумали об этом?!
— Отчего же… И не только подумал, но пришел к выводу, что с журналистами следует играть примерно так же, как плут играет в покер. Для начала мы объявим, что сумма, израсходованная на проект, не семьсот пятьдесят миллионов, а вдвое меньше. Кто сможет проверить? В настоящее время никто не сможет добраться до подлинных цифр.
— Извините, только мне подобные игры не по душе, — признался Сигрем. — Когда заходит речь о том, чтобы как следует потрясти кого-нибудь на пресс-конференции, эти вашингтонские газетчики оказываются прямо-таки кудесниками. Им только дай волю… Они всех нас как индейку в День Благодарения: раз — и готово, извольте кушать!
— Говоря о пресс-конференции, я вовсе не хотел сказать, что согласен грудью встретить этих писак, — раздумчиво произнес Сэндекер.
— И я не согласен. Вообще меня в этом всем как бы и нет вовсе, надеюсь, вы не забыли, Сэндекер? Я тут как бы и вовсе не существую. А стало быть — кто тогда?
— Да есть тут у меня одна кандидатура… Человек, который знает о проекте много меньше нашего. Однако у него репутация большущего специалиста по затонувшим кораблям, и газетчики вынуждены будут относиться к нему крайне уважительно.
— И где это, интересно узнать, вы найдете такой образец добродетели?
— Мне чертовски приятно, что вы сейчас употребили именно это слово — «добродетель», — без улыбки сказал Сэндекер. — Дело в том, что, говоря о своем плане, я имел в виду вашу супругу.
Глава 39
Дана Сигрем выглядела очень уверенной. Стоя возле модернизированного аналоя, как это стало принято при организации пресс-конференций, она ловко парировала один за другим десятки разнообразнейших вопросов, которые, как из рога изобилия, сыпались от корреспондентов, пришедших в этот час в один из залов НУМА.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125