— Оуэн, через полминуты можно начинать.
— Вы что же, сумели сделать модель «Титаника»?
— Ну как вам сказать… Да, это модель, хотя ее и не приняли бы в Морской музей, — сказал Силверстейн. — Другое дело, что мы прежде всего смоделировали, в определенном масштабе, разумеется, основную конструкцию судна, размещение различных нагрузочных элементов. В этом смысле мы изготовили очень корректную модель «Титаника». Наш гончар великолепно исполнил свою часть работы.
— То есть как гончар?
— Так, ведь модель изготовлена из керамики, — Силверстейн сделал неопределенный жест рукой, как будто хотел в воздухе набросать контуры изготовленной гончаром модели «Титаника». — Мы изготовили керамическую модель еще и потому, что на ее изготовление ушла в двадцать раз меньше времени, чем потребовалось бы на металлическую тех же технических характеристик. — Взяв Сэндекера повыше локтя, он пригласил адмирала вплотную приблизиться к окну. — Смотрите, тонет уже. Видите?
Сэндекер поднял голову и увидел продолговатый предмет футов четырех в длину, медленно оседающий в толще воды. Перед этим опускающимся предметом с той же скоростью двигалось нечто, внешне похожее на камни. Сэндекер сразу обратил внимание на то, что модель даже отдаленно не напоминала виденные им прежде модели кораблей: ни малейшего сходства с подлинным «Титаником». Предмет был похож на необработанный кусок самой обыкновенной глины: с одного конца — острый, с другого чуть закругленный. Над палубой, правда, находились три миниатюрные трубы, которыми, впрочем, и заканчивалось отдаленное сходство с оригиналом. Когда модель легла на дно, Сэндекер услышал сквозь толщу стекла негромкий отчетливый стук.
— Скажите, а не повлияет ли на ваши расчеты то, что модель совсем не напоминает «Титаник»? — спросил Сэндекер, постаравшись, чтобы вопрос не прозвучал обидно.
— В определенном смысле повлияет, — посмотрев на него, сказал Силверстейн. — Однако смею вас заверить, адмирал, что мы не упустили ни одной принципиальной подробности. Возможные погрешности моделирования, равно как и погрешности в расчетах, принципиальной ошибки не дадут.
Сэндекер показал в сторону модели.
— У настоящего «Титаника» было четыре трубы, а вы почему-то сделали только три.
— Перед тем, как полностью уйти под воду, — сказал Силверстейн, — корпус «Титаника» так перекосился, что корма оказалась перпендикулярна поверхности воды. Изменились механические нагрузки, и крепления первой трубы не выдержали и треснули, труба оказалась за бортом.
Сэндекер понимающе кивнул.
— Браво, доктор. Вот правду говорят, прежде чем вылезать с глупыми вопросами, выясни, с кем именно имеешь дело. Чувствую, что ваш эксперимент был подготовлен весьма тщательно. Еще раз — браво…
— Спасибо, адмирал. Не скрою, при постановке эксперимента я попытался использовать в значительной степени свой прежний опыт, это так. — Он повернулся к смотровому окну и поднял большой палец, выражая удовлетворение. Аквалангист кивнул в ответ и начал привязывать глиняную модель к фалу, спускавшемуся с верхнего порога бассейна. — Я еще разок проделаю эксперимент, а затем расскажу вам, каким именно образом мы получили наши результаты.
— Расскажите, а что такое опускалось перед моделью, на обвал похожее? Что это было?
— А, вот вы о чем… Это мы так имитировали паровые котлы.
— Паровые котлы?!
— Именно. Видите ли, в тот момент, когда корма «Титаника» резко поднялась над водой, то есть когда корма приняла вертикальное положение, не выдержали также и крепления паровых котлов. Котлы сорвались с мест, и, круша переборки, устремились по законам тяготения в носовую, разумеется, часть корпуса. На «Титанике» были установлены гигантские, тяжелейшие котлы, двадцать девять тонн весу в каждом. Снаряды — будь здоров. Диаметр самого большого котла был шестнадцать футов, длина двадцать футов, представляете?
— Да, но ведь у вас какая-то штука опускалась перед моделью.
— Все правильно. Мы сделали расчеты, и получилось, что как минимум девятнадцать котлов пробили своим весом все переборки, проделали огромную брешь в носу корабля и опускались именно перед самим «Титаником». Что, собственно говоря, мы и попытались сымитировать.
— Но ведь это все предположения, не так ли? Насколько они адекватны?
— Если бы котлы не пробили корпус и не вывалились бы наружу, они все оказались бы в носовой части корпуса. При этом распределение нагрузки было бы столь чудовищное, что все эти два десятка котлов потащили бы «Титаник» вниз под углом девяносто градусов, иначе говоря. Мы ознакомились с проведенным впоследствии опросом спасшихся пассажиров, так вот в большинстве своем они утверждали, что после того, как все котлы с чудовищным грохотом вывалились из корпуса корабля, корма чуть опустилась, и только потом «Титаник» скрылся под водой. Эту информацию я расценил как доказательство моей версии о том, что прежде, чем затонуть, корабль исторг из себя паровые котлы. Именно поэтому корма и опустилась. Причем не совсем опустилась, а именно немного, образуя с поверхностью океана угол в семьдесят восемь градусов. Этот наклон мы специально просчитывали, его же постарались сохранить в нашем эксперименте.
— И те камни, — или что там у вас, — которые падают перед моделью корабля, полностью имитируют падение котлов с настоящего «Титаника»?
— Да, получается в масштабе вполне корректная имитация. — Силверстейн поднял трубку телефона и произнес: — Не вижу вас, Оуэн. Вы готовы? — Положив трубку на рычаг, он объяснил Сэндекеру: — Оуэн Даган, мой ассистент. Он там наверху, наблюдает оттуда. Сейчас он снова опустит модель, причем опустит именно под углом семьдесят восемь градусов, о чем я и говорил. И по мере того, как вода начнет заполнять корпус модели, а мы специально там проделали соответствующие отверстия, чтобы все было, как в «Титанике» перед погружением, так вот, когда вода начнет заполнять корпус, модель будет тонуть носом вперед. В определенный момент положенные в корпус модели грузы скатятся в носовую часть, вывалятся наружу и будут опускаться перед судном. О чем я и говорил.
Как по команде грузы начали опускаться на дно резервуара, и вслед за ними, несколько отставая, опускалась и глиняная модель «Титаника». Наконец она опустилась на дно. Аквалангист подплыл и сделал на дне резервуара какую-то отметину, после чего обернулся в сторону Силверстейна и показал большой палец, а затем — указательный, что обозначало «один дюйм».
— Вот так вот, адмирал. Сто десять экспериментальных потоплении, ни много, ни мало. И не было ни одного случая, чтобы корабль уходил за пределы четырехдюймового радиуса.
Сэндекер еще раз заглянул в смотровое окно бассейна, затем обернулся к собеседнику:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
— Вы что же, сумели сделать модель «Титаника»?
— Ну как вам сказать… Да, это модель, хотя ее и не приняли бы в Морской музей, — сказал Силверстейн. — Другое дело, что мы прежде всего смоделировали, в определенном масштабе, разумеется, основную конструкцию судна, размещение различных нагрузочных элементов. В этом смысле мы изготовили очень корректную модель «Титаника». Наш гончар великолепно исполнил свою часть работы.
— То есть как гончар?
— Так, ведь модель изготовлена из керамики, — Силверстейн сделал неопределенный жест рукой, как будто хотел в воздухе набросать контуры изготовленной гончаром модели «Титаника». — Мы изготовили керамическую модель еще и потому, что на ее изготовление ушла в двадцать раз меньше времени, чем потребовалось бы на металлическую тех же технических характеристик. — Взяв Сэндекера повыше локтя, он пригласил адмирала вплотную приблизиться к окну. — Смотрите, тонет уже. Видите?
Сэндекер поднял голову и увидел продолговатый предмет футов четырех в длину, медленно оседающий в толще воды. Перед этим опускающимся предметом с той же скоростью двигалось нечто, внешне похожее на камни. Сэндекер сразу обратил внимание на то, что модель даже отдаленно не напоминала виденные им прежде модели кораблей: ни малейшего сходства с подлинным «Титаником». Предмет был похож на необработанный кусок самой обыкновенной глины: с одного конца — острый, с другого чуть закругленный. Над палубой, правда, находились три миниатюрные трубы, которыми, впрочем, и заканчивалось отдаленное сходство с оригиналом. Когда модель легла на дно, Сэндекер услышал сквозь толщу стекла негромкий отчетливый стук.
— Скажите, а не повлияет ли на ваши расчеты то, что модель совсем не напоминает «Титаник»? — спросил Сэндекер, постаравшись, чтобы вопрос не прозвучал обидно.
— В определенном смысле повлияет, — посмотрев на него, сказал Силверстейн. — Однако смею вас заверить, адмирал, что мы не упустили ни одной принципиальной подробности. Возможные погрешности моделирования, равно как и погрешности в расчетах, принципиальной ошибки не дадут.
Сэндекер показал в сторону модели.
— У настоящего «Титаника» было четыре трубы, а вы почему-то сделали только три.
— Перед тем, как полностью уйти под воду, — сказал Силверстейн, — корпус «Титаника» так перекосился, что корма оказалась перпендикулярна поверхности воды. Изменились механические нагрузки, и крепления первой трубы не выдержали и треснули, труба оказалась за бортом.
Сэндекер понимающе кивнул.
— Браво, доктор. Вот правду говорят, прежде чем вылезать с глупыми вопросами, выясни, с кем именно имеешь дело. Чувствую, что ваш эксперимент был подготовлен весьма тщательно. Еще раз — браво…
— Спасибо, адмирал. Не скрою, при постановке эксперимента я попытался использовать в значительной степени свой прежний опыт, это так. — Он повернулся к смотровому окну и поднял большой палец, выражая удовлетворение. Аквалангист кивнул в ответ и начал привязывать глиняную модель к фалу, спускавшемуся с верхнего порога бассейна. — Я еще разок проделаю эксперимент, а затем расскажу вам, каким именно образом мы получили наши результаты.
— Расскажите, а что такое опускалось перед моделью, на обвал похожее? Что это было?
— А, вот вы о чем… Это мы так имитировали паровые котлы.
— Паровые котлы?!
— Именно. Видите ли, в тот момент, когда корма «Титаника» резко поднялась над водой, то есть когда корма приняла вертикальное положение, не выдержали также и крепления паровых котлов. Котлы сорвались с мест, и, круша переборки, устремились по законам тяготения в носовую, разумеется, часть корпуса. На «Титанике» были установлены гигантские, тяжелейшие котлы, двадцать девять тонн весу в каждом. Снаряды — будь здоров. Диаметр самого большого котла был шестнадцать футов, длина двадцать футов, представляете?
— Да, но ведь у вас какая-то штука опускалась перед моделью.
— Все правильно. Мы сделали расчеты, и получилось, что как минимум девятнадцать котлов пробили своим весом все переборки, проделали огромную брешь в носу корабля и опускались именно перед самим «Титаником». Что, собственно говоря, мы и попытались сымитировать.
— Но ведь это все предположения, не так ли? Насколько они адекватны?
— Если бы котлы не пробили корпус и не вывалились бы наружу, они все оказались бы в носовой части корпуса. При этом распределение нагрузки было бы столь чудовищное, что все эти два десятка котлов потащили бы «Титаник» вниз под углом девяносто градусов, иначе говоря. Мы ознакомились с проведенным впоследствии опросом спасшихся пассажиров, так вот в большинстве своем они утверждали, что после того, как все котлы с чудовищным грохотом вывалились из корпуса корабля, корма чуть опустилась, и только потом «Титаник» скрылся под водой. Эту информацию я расценил как доказательство моей версии о том, что прежде, чем затонуть, корабль исторг из себя паровые котлы. Именно поэтому корма и опустилась. Причем не совсем опустилась, а именно немного, образуя с поверхностью океана угол в семьдесят восемь градусов. Этот наклон мы специально просчитывали, его же постарались сохранить в нашем эксперименте.
— И те камни, — или что там у вас, — которые падают перед моделью корабля, полностью имитируют падение котлов с настоящего «Титаника»?
— Да, получается в масштабе вполне корректная имитация. — Силверстейн поднял трубку телефона и произнес: — Не вижу вас, Оуэн. Вы готовы? — Положив трубку на рычаг, он объяснил Сэндекеру: — Оуэн Даган, мой ассистент. Он там наверху, наблюдает оттуда. Сейчас он снова опустит модель, причем опустит именно под углом семьдесят восемь градусов, о чем я и говорил. И по мере того, как вода начнет заполнять корпус модели, а мы специально там проделали соответствующие отверстия, чтобы все было, как в «Титанике» перед погружением, так вот, когда вода начнет заполнять корпус, модель будет тонуть носом вперед. В определенный момент положенные в корпус модели грузы скатятся в носовую часть, вывалятся наружу и будут опускаться перед судном. О чем я и говорил.
Как по команде грузы начали опускаться на дно резервуара, и вслед за ними, несколько отставая, опускалась и глиняная модель «Титаника». Наконец она опустилась на дно. Аквалангист подплыл и сделал на дне резервуара какую-то отметину, после чего обернулся в сторону Силверстейна и показал большой палец, а затем — указательный, что обозначало «один дюйм».
— Вот так вот, адмирал. Сто десять экспериментальных потоплении, ни много, ни мало. И не было ни одного случая, чтобы корабль уходил за пределы четырехдюймового радиуса.
Сэндекер еще раз заглянул в смотровое окно бассейна, затем обернулся к собеседнику:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125