это был не дождь, а водная пыль, залепившая вагонное стекло, смешав до неразличимости предметы и краски по ту сторону окна. Питт вновь обратился к раскрытому журналу, который лежал на коленях. Послюнявив указательный палец, Питт начал скучающе перелистывать глянцевые страницы, не понимая смысла попадавшихся заголовков.
Если бы еще каких-нибудь два дня тому назад ему сказали, что нужно будет уехать из района проведения спасательной операции, он бы не поверил своим ушам. А если бы ко всему прочему те же самые два дня назад нашелся человек, предложивший съездить в городок Тенемаут, Девоншир, с населением в двенадцать тысяч двести шестьдесят человек, в крошечный курортный живописный городок на юго-восточном побережье Англии, причем, съездить для того, чтобы переговорить с умирающим стариком, — Питт небезосновательно решил бы, что у такого человека явно не все дома. И вот однако ж…
Именно адмирала Джеймса Сэндекера должен был Питт благодарить за эту поездку, или «пилигримаж», как сказал сам Сэндекер, разговаривая с Питтом в вашингтонской штаб-квартире НУМА. Речь шла о том, чтобы съездить к самому последнему из оставшихся в живых члену команды «Титаника».
— Спорить на эту тему считаю бесполезным, — заявил с присущей ему категоричностью адмирал Сэндекер. — Ты едешь в Тенемаут, и на этом целесообразно поставить точку.
— Как-то все это плохо состыкуется, — сказал Питт, нервно дефилируя вдоль свободной диагонали кабинета и при этом чуть покачиваясь, как если бы ноги продолжали по привычке противодействовать качающейся палубе «Каприкорна». — В самый ответственный момент операции вы снимаете меня с корабля и приглашаете на берег, где я узнаю, что у меня, оказывается, на борту находятся два русских агента неустановленной наружности и что у этих агентов, по существу, имеется карт-бланш на убийство любого, кого им вздумается устранить. Тут же я узнаю, что эту карт-бланш практически выписало им ЦРУ. А в довершение я получаю приказ ехать в Англию, чтобы присутствовать при последнем издыхании какого-то моряка, которому сто лет в обед…
— Этот, как ты выразился, «какой-то моряк» — единственный член команды «Титаника», кто еще жив.
— Да, но ведь мы заняты операцией по спасению лайнера, — еще раз посчитал необходимым напомнить Питт. — Согласно данным наших компьютеров, в ближайшие трое суток «Титаник» может освободиться от грунта, понимаете? В любую минуту может начаться заключительный этап операции.
— Спокойнее, Дирк. Завтра утром ты уже будешь на палубе своего «Каприкорна». У тебя еще уйма времени, прежде чем «Титаник» пойдет на всплытие. А в твое отсутствие Руди Ганн сумеет позаботиться сумеют обо всем не хуже тебя самого.
— С вами, признаюсь, очень сложно разговаривать, — Питт развел руками, как бы признавая капитуляцию. — Что тут еще скажешь…
Сэндекер покровительственно улыбнулся.
— Знаю, о чем ты сейчас думаешь… Ты уверен, что лучше тебя со всем этим делом никто не сумеет справиться. Если хочешь, я могу тебе кое-что рассказать. Там, в Атлантике, находится самая квалифицированная, самая талантливая и хорошо оснащенная команда подводников, какую только знала современная история цивилизации. Ты вполне можешь положиться на меня, я знаю, о чем идет речь. Даже если «Титаник» и пойдет на поверхность, эти парни уж как-нибудь сумеют обо всем позаботиться. Во всяком случае, тридцать шесть часов без тебя они худо-бедно, но проживут.
Питт улыбнулся одними губами.
— Когда прикажете ехать?
В аэропорту Далласа, в одном из наших ангаров, тебя уже дожидается реактивный «Лир». Полетишь прямиком в Экстер, а уже оттуда на поезде доберешься да Тенемаута.
— Должен ли я по завершению поездки прибыть вновь в Вашингтон и доложить вам о результатах?
— Нет, зачем же. Из Англии ты прямиком отправишься на «Каприкорн», где встретишься со мной и расскажешь, как там и что.
Питт вопрошающе посмотрел на адмирала.
— На «Каприкорн»?
— Ну, разумеется. Ведь ты сам посуди, если тебе вздумалось в столь ответственный момент операции съездить отдохнуть в Англию, то для меня это еще совсем не повод пропускать момент всплытия «Титаника». Так ведь? В случае, если лайнер вдруг вздумает подняться раньше срока, а?
Сэндекер изобразил прямо-таки сатанинскую улыбочку. изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться при виде Питта, лицо которого выглядело одновременно обиженным и унылым.
На вокзале Питт взял такси и по узенькой улочке направился вдоль эстуария к небольшому коттеджу, фасадом обращенному в сторону моря. Заплатив таксисту, Питт открыл створку увитых декоративной лозой ворот и зашагал по дорожке, с обеих сторон обсаженной кустами роз. Он постучался в дом, и на его стук дверь отворила девушка с глазами такой васильковой глубины и с такими рыжими, аккуратно подстриженными волосами, что было на что засмотреться. У девушки, как только она заговорила, обнаружился забавный шотландский акцент.
— Доброе утро, сэр.
— Доброе, — сказал он и кивнул. — Меня зовут Дирк Питт, и мне хотелось бы…
— Ну разумеется, разумеется. Мы получили телеграмму адмирала Сэндекера и таким образом узнали, что вы скоро должны приехать. Входите, прошу вас, коммодор ждет вас.
Девушка была одета в чистенькую наглаженную белую блузку, заправленную в зеленую юбку. Поверх блузки был надет шерстяной свитер также зеленого цвета. Вслед за девушкой Питт прошел в гостиную коттеджа. Она имела уютный обжитой вид: в камине весело потрескивали дрова, освещая и согревая комнату. Если бы даже Питт не знал о том, что тут живет отставной коммодор, то по интерьеру комнаты мог бы легко об этом догадаться. На всех полках и полочках во множестве стояли разные модели кораблей, от крошечных до вполне солидных, по всем четырем стенкам висела уйма репродукций и фотографий знаменитых судов прошлой эпохи. Перед окном на специальной подставке был Укреплен телескоп, выполнявший тут, судя по всему, функцию подзорной трубы. Объектив был обращен в сторону моря. На одной из стен висело массивное рулевое колесо старинного корабля: деревянная хорошо отполированная руками и воском поверхность поблескивала в лучах отраженного света, как бы ожидая прикосновения сильной руки рулевого.
— У вас такой вид, словно вы плохо спали, — сказала девушка Питту. — Может быть, позавтракаете с дороги?
— Сообразно канонам элементарной вежливости мне бы следовало отказаться, однако мой желудок не может себе позволить такой вежливости. Так что, если вам не трудно…
— О, я знаю, что американцы очень любят поесть, так что, если бы вы и попытались изменить этот ваш национальный имидж, я бы лишь расстроилась и все.
— В таком случае, я приложу все силы к тому, чтобы максимально укрепить миф об обжорах янки, мисс…
— О, ради Бога, извините, я даже не представилась… Меня зовут Сандра Росс, я правнучка коммодора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Если бы еще каких-нибудь два дня тому назад ему сказали, что нужно будет уехать из района проведения спасательной операции, он бы не поверил своим ушам. А если бы ко всему прочему те же самые два дня назад нашелся человек, предложивший съездить в городок Тенемаут, Девоншир, с населением в двенадцать тысяч двести шестьдесят человек, в крошечный курортный живописный городок на юго-восточном побережье Англии, причем, съездить для того, чтобы переговорить с умирающим стариком, — Питт небезосновательно решил бы, что у такого человека явно не все дома. И вот однако ж…
Именно адмирала Джеймса Сэндекера должен был Питт благодарить за эту поездку, или «пилигримаж», как сказал сам Сэндекер, разговаривая с Питтом в вашингтонской штаб-квартире НУМА. Речь шла о том, чтобы съездить к самому последнему из оставшихся в живых члену команды «Титаника».
— Спорить на эту тему считаю бесполезным, — заявил с присущей ему категоричностью адмирал Сэндекер. — Ты едешь в Тенемаут, и на этом целесообразно поставить точку.
— Как-то все это плохо состыкуется, — сказал Питт, нервно дефилируя вдоль свободной диагонали кабинета и при этом чуть покачиваясь, как если бы ноги продолжали по привычке противодействовать качающейся палубе «Каприкорна». — В самый ответственный момент операции вы снимаете меня с корабля и приглашаете на берег, где я узнаю, что у меня, оказывается, на борту находятся два русских агента неустановленной наружности и что у этих агентов, по существу, имеется карт-бланш на убийство любого, кого им вздумается устранить. Тут же я узнаю, что эту карт-бланш практически выписало им ЦРУ. А в довершение я получаю приказ ехать в Англию, чтобы присутствовать при последнем издыхании какого-то моряка, которому сто лет в обед…
— Этот, как ты выразился, «какой-то моряк» — единственный член команды «Титаника», кто еще жив.
— Да, но ведь мы заняты операцией по спасению лайнера, — еще раз посчитал необходимым напомнить Питт. — Согласно данным наших компьютеров, в ближайшие трое суток «Титаник» может освободиться от грунта, понимаете? В любую минуту может начаться заключительный этап операции.
— Спокойнее, Дирк. Завтра утром ты уже будешь на палубе своего «Каприкорна». У тебя еще уйма времени, прежде чем «Титаник» пойдет на всплытие. А в твое отсутствие Руди Ганн сумеет позаботиться сумеют обо всем не хуже тебя самого.
— С вами, признаюсь, очень сложно разговаривать, — Питт развел руками, как бы признавая капитуляцию. — Что тут еще скажешь…
Сэндекер покровительственно улыбнулся.
— Знаю, о чем ты сейчас думаешь… Ты уверен, что лучше тебя со всем этим делом никто не сумеет справиться. Если хочешь, я могу тебе кое-что рассказать. Там, в Атлантике, находится самая квалифицированная, самая талантливая и хорошо оснащенная команда подводников, какую только знала современная история цивилизации. Ты вполне можешь положиться на меня, я знаю, о чем идет речь. Даже если «Титаник» и пойдет на поверхность, эти парни уж как-нибудь сумеют обо всем позаботиться. Во всяком случае, тридцать шесть часов без тебя они худо-бедно, но проживут.
Питт улыбнулся одними губами.
— Когда прикажете ехать?
В аэропорту Далласа, в одном из наших ангаров, тебя уже дожидается реактивный «Лир». Полетишь прямиком в Экстер, а уже оттуда на поезде доберешься да Тенемаута.
— Должен ли я по завершению поездки прибыть вновь в Вашингтон и доложить вам о результатах?
— Нет, зачем же. Из Англии ты прямиком отправишься на «Каприкорн», где встретишься со мной и расскажешь, как там и что.
Питт вопрошающе посмотрел на адмирала.
— На «Каприкорн»?
— Ну, разумеется. Ведь ты сам посуди, если тебе вздумалось в столь ответственный момент операции съездить отдохнуть в Англию, то для меня это еще совсем не повод пропускать момент всплытия «Титаника». Так ведь? В случае, если лайнер вдруг вздумает подняться раньше срока, а?
Сэндекер изобразил прямо-таки сатанинскую улыбочку. изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться при виде Питта, лицо которого выглядело одновременно обиженным и унылым.
На вокзале Питт взял такси и по узенькой улочке направился вдоль эстуария к небольшому коттеджу, фасадом обращенному в сторону моря. Заплатив таксисту, Питт открыл створку увитых декоративной лозой ворот и зашагал по дорожке, с обеих сторон обсаженной кустами роз. Он постучался в дом, и на его стук дверь отворила девушка с глазами такой васильковой глубины и с такими рыжими, аккуратно подстриженными волосами, что было на что засмотреться. У девушки, как только она заговорила, обнаружился забавный шотландский акцент.
— Доброе утро, сэр.
— Доброе, — сказал он и кивнул. — Меня зовут Дирк Питт, и мне хотелось бы…
— Ну разумеется, разумеется. Мы получили телеграмму адмирала Сэндекера и таким образом узнали, что вы скоро должны приехать. Входите, прошу вас, коммодор ждет вас.
Девушка была одета в чистенькую наглаженную белую блузку, заправленную в зеленую юбку. Поверх блузки был надет шерстяной свитер также зеленого цвета. Вслед за девушкой Питт прошел в гостиную коттеджа. Она имела уютный обжитой вид: в камине весело потрескивали дрова, освещая и согревая комнату. Если бы даже Питт не знал о том, что тут живет отставной коммодор, то по интерьеру комнаты мог бы легко об этом догадаться. На всех полках и полочках во множестве стояли разные модели кораблей, от крошечных до вполне солидных, по всем четырем стенкам висела уйма репродукций и фотографий знаменитых судов прошлой эпохи. Перед окном на специальной подставке был Укреплен телескоп, выполнявший тут, судя по всему, функцию подзорной трубы. Объектив был обращен в сторону моря. На одной из стен висело массивное рулевое колесо старинного корабля: деревянная хорошо отполированная руками и воском поверхность поблескивала в лучах отраженного света, как бы ожидая прикосновения сильной руки рулевого.
— У вас такой вид, словно вы плохо спали, — сказала девушка Питту. — Может быть, позавтракаете с дороги?
— Сообразно канонам элементарной вежливости мне бы следовало отказаться, однако мой желудок не может себе позволить такой вежливости. Так что, если вам не трудно…
— О, я знаю, что американцы очень любят поесть, так что, если бы вы и попытались изменить этот ваш национальный имидж, я бы лишь расстроилась и все.
— В таком случае, я приложу все силы к тому, чтобы максимально укрепить миф об обжорах янки, мисс…
— О, ради Бога, извините, я даже не представилась… Меня зовут Сандра Росс, я правнучка коммодора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125