Непонятное раздражение охватило Поршня, поэтому он и кривлялся, с трудом удерживался от черного мата. Значит, фрайеру понадобился поток благодарностей? Ну, что ж, он получит их!
— Перестань ерничать! — зло прикрикул отставник. — Беседа пойдет о твоей жизни… И моей — тоже, — для верности добавил Федоров.
Поршень понял — Федоров заявился в больницу не за благодарностями, решил спасти «подопечного» вторично. Киллер перестал паясничать, нахмурился и согласно кивнул.
Они вышли в пустой коридор. Вдалеке, возле поста дежурной медсестры парень-доходяга клеился к ней, что-то доказывал, в чем-то признавался. С такой горячностью — будто от ответа девушки зависит его выздоровление. На кушетке рядом с ординаторской сидели два старика, один с подвешенной к шее рукой, закованной в гипс, второй вытянул поперек коридора негнущуюся ногу. Возле столовой глотали слюни несколько женщин. Из палаты в палату озабоченно пробегали медсестры, по направлению к ординаторской торопливо шли опоздавшие на работу врачи.
Обычная обстановка в больнице для бедных.
— О чем базар? — нетерпеливо спросил Поршень, глядя на идущего навстречу заведующего отделением. — Сейчас — обход, хочу попроситься на выписку…
— Не успеешь — замочат. Сейчас возвращайся к себе, собери вещицы. Я подожду возле лифта. Пойдем порознь: ты — впереди, я чуть отстану. Встретимся на улице.
— Все же, что случилось? — не на шутку встревожился киллер. — Мои вещи — на складе, прикажешь гулять по Москве в этом дребанном халате? — потряс он полу больничной одежонки, пережившей не одну сотню больных.
— Хоть голяком! — рявкнул вконец обозленный Федоров. — Жизнь дороже подштанников! Через полчаса, максимум — час, здесь появятся красулинские боевики. Получили задание — замочить и тебя и твоего босса… Дошло или прикажешь терять время на более подробный пересказ?
— Дошло.
Через пятнадцать минут Засядько с независимым видом прошагал мимо охранников. Когда его остановили — возмутился.
— Лечащий врач прописал прогулки. Понятно? У вас должно быть записано. Раззуй глаза, падла недорезанная!
— Ну, ты не очень старайся, доходяга, а то в морг прогуляешься… Фамилия?
— Засядько.
Охранник перелистал лежащие на столе бумажки. Нашел нужную, внимательно прочитал.
— Так бы и сказал, кандидат в покойники. А то — ругается, плюется. Иди, потряси штанами, успокой нервную систему!
На Федорова — нуль внимания. Если бы входил — другое дело, нужно проверить, а выходящие не опасны, их можно пропускать.
Михаил и Иван встретились возле под"езда больницы. Поглядел Федоров на мятый, порванный больничный халат спасенного им киллера и ужаснулся. Как же повезти его на вокзал в таком наряде? Первый же встречный милиционер заподозрит неладное и потребует документы. С непредсказуемыми последствиями, типа последующей проверки в отделении. А водитель автобуса разве не заподозрит и не сдаст в милицию?
— Придется ловить левака, такси мне не по карману. К тому же, с таксистом связываться опасно — продаст.
Вдоль больничного фасада выстроились легковушки. Каких только нет марок! Отечественные «волги» и «жигули» теряются среди зарубежных «мерседесов» и «вольв», стыдливо прячутся за «ауди» и «бээмвушками». К иномаркам не подступиться — такую цену заломят, что мигом отпугнут. Значит, надо искать российскую, родную.
Подумал Михаил и подошел к старому, облезлому «ушатому» запорожцу. Тоже иномарка, но рангом пониже. Рядом с машиной расхаживает бодрый дедок, вытирая тряпкой замасленные руки — видимо, только-что копался во внутренностях своей колымаги.
— На Ленинградский вокзал не отвезешь? — осторожно спросил Федоров, оставив киллера под прикрытием микроавтобуса.
Дедок удивленно возрился на мужика, который польстился на его древность.
— Можно, конечно, и повезти, — раздумчиво проговорил он, пряча в карман грязную тряпку. — Только медленно… Один цилиндр, язви его в корень, барахлит. Ты, случайно, не автомеханик? — с надеждой спросил водитель. — Наладишь — бесплатно доставлю хоть на Северный полюс, хоть на Южный.
— Нет, в технике — профан. А то, что поедем медленно, даже хорошо — больного везу, от быстрой езды у него тошнота… Сколько возьмешь?
Дедок поразмыслил, поковырялся в крючковатом носу, из ноздрей которого торчали седые волосинки.
— Обдирать людишек не привык — стесняюсь. Не новый русский, чай, не рэкетир какой. Оплатишь бензин, кинешь на две поллитровки — вся плата…
Федоров прикинул — где-то около стольника, по божески. Согласился.
Когда из-за микроавтобуса выбрался Поршень, водитель заволновался. Больно уж подозрительный вид у мужика — только детишек да слабонервных дамочек пугать. Повезешь, а пассажиры на ближайшем повороте врежут чем тяжелым по башке, выбросят на дорогу и уведут «транспорт».
— Не пугайся, батя, больной — человек смирный, просто от медиков бежит. Затрахали они его процедурами да уколами.
Приняв незапланировванный «груз», машина вздрогнула, а при заработавшем двигателе так задрожала, что показалось — вот-вот развалится.
— Не пужайтесь, енто тот самый зловредный цилиндр барахлит. На ходу наладится. Только поедем кобыльим шагом.
Когда «запорожец», жалобно постанывая и отфыркиваясь, выворачивал на трассу, мимо него промчались две иномарки. Рядом с водителем первой — Хвост.
— По твою душу поехали, — шепнул Михаил, приблизив губы к уху Поршня. — Помедлили бы мы самую малость — лежать бы тебе, дружище, в больничном морге. По причине обширного инфаркта либо прободения кишки…
Засядько понимающе кивнул. Уж кому-кому, а опытному киллеру о подобных «фокусах» можно не говорить, сам не раз мочил таким способом «заказанных» фрайеров.
— Спасибо, дружан, — неуклюже поблагодарил он спасителя. Не привык рассыпаться в благодарностях, обливать мужиков ароматной водичкой. — При случае расплачусь…
Дедок добрался до Ленинградского вокзала на удивление быстро. Получил «гонорар», еще раз оглядел «бомжа» и влился в поток машин.
— Куда теперь? — поинтересовался Поршень. — По какой причине ты выбрал Ленинградский вокзал?
— Думаю, лучше нам укрыться в Питере. Затеряемся в том же Петергофе, а то — проберемся в Карелию, авось, из Москвы не достанут.
— Достанут, обязательно достанут… Знаешь, что, паря, живет в Клину один мой дружан. Втроем парились на зоне: я, он и Свистун, хрен ему, падле, в задницу. Поехали к нему, а? Мужик верный, не выдаст.
Федоров согласился. В Клин так в Клин. Откуда ему знать, что там, в Клину, встретится со знакомым хзудосочным парнишкой, на горле которого когда-то наигрывал марши… * * *
— Завязал узелок и будто на свет народился, — откровенничал больничный сторож, получивший на зоне кликуху Усач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Перестань ерничать! — зло прикрикул отставник. — Беседа пойдет о твоей жизни… И моей — тоже, — для верности добавил Федоров.
Поршень понял — Федоров заявился в больницу не за благодарностями, решил спасти «подопечного» вторично. Киллер перестал паясничать, нахмурился и согласно кивнул.
Они вышли в пустой коридор. Вдалеке, возле поста дежурной медсестры парень-доходяга клеился к ней, что-то доказывал, в чем-то признавался. С такой горячностью — будто от ответа девушки зависит его выздоровление. На кушетке рядом с ординаторской сидели два старика, один с подвешенной к шее рукой, закованной в гипс, второй вытянул поперек коридора негнущуюся ногу. Возле столовой глотали слюни несколько женщин. Из палаты в палату озабоченно пробегали медсестры, по направлению к ординаторской торопливо шли опоздавшие на работу врачи.
Обычная обстановка в больнице для бедных.
— О чем базар? — нетерпеливо спросил Поршень, глядя на идущего навстречу заведующего отделением. — Сейчас — обход, хочу попроситься на выписку…
— Не успеешь — замочат. Сейчас возвращайся к себе, собери вещицы. Я подожду возле лифта. Пойдем порознь: ты — впереди, я чуть отстану. Встретимся на улице.
— Все же, что случилось? — не на шутку встревожился киллер. — Мои вещи — на складе, прикажешь гулять по Москве в этом дребанном халате? — потряс он полу больничной одежонки, пережившей не одну сотню больных.
— Хоть голяком! — рявкнул вконец обозленный Федоров. — Жизнь дороже подштанников! Через полчаса, максимум — час, здесь появятся красулинские боевики. Получили задание — замочить и тебя и твоего босса… Дошло или прикажешь терять время на более подробный пересказ?
— Дошло.
Через пятнадцать минут Засядько с независимым видом прошагал мимо охранников. Когда его остановили — возмутился.
— Лечащий врач прописал прогулки. Понятно? У вас должно быть записано. Раззуй глаза, падла недорезанная!
— Ну, ты не очень старайся, доходяга, а то в морг прогуляешься… Фамилия?
— Засядько.
Охранник перелистал лежащие на столе бумажки. Нашел нужную, внимательно прочитал.
— Так бы и сказал, кандидат в покойники. А то — ругается, плюется. Иди, потряси штанами, успокой нервную систему!
На Федорова — нуль внимания. Если бы входил — другое дело, нужно проверить, а выходящие не опасны, их можно пропускать.
Михаил и Иван встретились возле под"езда больницы. Поглядел Федоров на мятый, порванный больничный халат спасенного им киллера и ужаснулся. Как же повезти его на вокзал в таком наряде? Первый же встречный милиционер заподозрит неладное и потребует документы. С непредсказуемыми последствиями, типа последующей проверки в отделении. А водитель автобуса разве не заподозрит и не сдаст в милицию?
— Придется ловить левака, такси мне не по карману. К тому же, с таксистом связываться опасно — продаст.
Вдоль больничного фасада выстроились легковушки. Каких только нет марок! Отечественные «волги» и «жигули» теряются среди зарубежных «мерседесов» и «вольв», стыдливо прячутся за «ауди» и «бээмвушками». К иномаркам не подступиться — такую цену заломят, что мигом отпугнут. Значит, надо искать российскую, родную.
Подумал Михаил и подошел к старому, облезлому «ушатому» запорожцу. Тоже иномарка, но рангом пониже. Рядом с машиной расхаживает бодрый дедок, вытирая тряпкой замасленные руки — видимо, только-что копался во внутренностях своей колымаги.
— На Ленинградский вокзал не отвезешь? — осторожно спросил Федоров, оставив киллера под прикрытием микроавтобуса.
Дедок удивленно возрился на мужика, который польстился на его древность.
— Можно, конечно, и повезти, — раздумчиво проговорил он, пряча в карман грязную тряпку. — Только медленно… Один цилиндр, язви его в корень, барахлит. Ты, случайно, не автомеханик? — с надеждой спросил водитель. — Наладишь — бесплатно доставлю хоть на Северный полюс, хоть на Южный.
— Нет, в технике — профан. А то, что поедем медленно, даже хорошо — больного везу, от быстрой езды у него тошнота… Сколько возьмешь?
Дедок поразмыслил, поковырялся в крючковатом носу, из ноздрей которого торчали седые волосинки.
— Обдирать людишек не привык — стесняюсь. Не новый русский, чай, не рэкетир какой. Оплатишь бензин, кинешь на две поллитровки — вся плата…
Федоров прикинул — где-то около стольника, по божески. Согласился.
Когда из-за микроавтобуса выбрался Поршень, водитель заволновался. Больно уж подозрительный вид у мужика — только детишек да слабонервных дамочек пугать. Повезешь, а пассажиры на ближайшем повороте врежут чем тяжелым по башке, выбросят на дорогу и уведут «транспорт».
— Не пугайся, батя, больной — человек смирный, просто от медиков бежит. Затрахали они его процедурами да уколами.
Приняв незапланировванный «груз», машина вздрогнула, а при заработавшем двигателе так задрожала, что показалось — вот-вот развалится.
— Не пужайтесь, енто тот самый зловредный цилиндр барахлит. На ходу наладится. Только поедем кобыльим шагом.
Когда «запорожец», жалобно постанывая и отфыркиваясь, выворачивал на трассу, мимо него промчались две иномарки. Рядом с водителем первой — Хвост.
— По твою душу поехали, — шепнул Михаил, приблизив губы к уху Поршня. — Помедлили бы мы самую малость — лежать бы тебе, дружище, в больничном морге. По причине обширного инфаркта либо прободения кишки…
Засядько понимающе кивнул. Уж кому-кому, а опытному киллеру о подобных «фокусах» можно не говорить, сам не раз мочил таким способом «заказанных» фрайеров.
— Спасибо, дружан, — неуклюже поблагодарил он спасителя. Не привык рассыпаться в благодарностях, обливать мужиков ароматной водичкой. — При случае расплачусь…
Дедок добрался до Ленинградского вокзала на удивление быстро. Получил «гонорар», еще раз оглядел «бомжа» и влился в поток машин.
— Куда теперь? — поинтересовался Поршень. — По какой причине ты выбрал Ленинградский вокзал?
— Думаю, лучше нам укрыться в Питере. Затеряемся в том же Петергофе, а то — проберемся в Карелию, авось, из Москвы не достанут.
— Достанут, обязательно достанут… Знаешь, что, паря, живет в Клину один мой дружан. Втроем парились на зоне: я, он и Свистун, хрен ему, падле, в задницу. Поехали к нему, а? Мужик верный, не выдаст.
Федоров согласился. В Клин так в Клин. Откуда ему знать, что там, в Клину, встретится со знакомым хзудосочным парнишкой, на горле которого когда-то наигрывал марши… * * *
— Завязал узелок и будто на свет народился, — откровенничал больничный сторож, получивший на зоне кликуху Усач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77