Многие считали Баранова умницей и храбрецом, но еще больше сотрудников — патологическим садистом, нашедшим хорошую отдушину в следственном отделе.
Постепенно и бригаду он сколотил под стать себе.
Нахрапистые, неразборчивые в средствах парни души не чаяли в Марке Игнатьевиче. Команду Баранова метко окрестили «черной сотней», а он сам называл подчиненных «эскадроном смерти», найдя столь грозное определение в газетных репортажах из стран Латинской Америки.
Заместитель прокурора по надзору над следствием и правоохранительными органами однажды пригрозил Баранову привлечением к уголовной ответственности за превышение служебных полномочий и негуманное отношение к подследственным.
Грехов за Барановым числилось предостаточно.
У подполковника Ветрова следователь крепко сидел на крючке. Собственно говоря, Григорий Константинович подобрал его, когда Баранова уже хотели турнуть из органов, в соседнем городе, где он тогда трудился. Это Хрунцалов узнал о нем и приказал Ветрову присмотреться к нему поближе. Потом последовал перевод.
Подвела Марка Игнатьевича его жеребячья, чрезмерная, прямо-таки нездоровая тяга к прекрасному полу.
Трудился он тогда в соседнем городе, относящемся уже к ближнему Подмосковью. Мечтал перебраться в столичный уголовный розыск, обзавестись кабинетом на Петровке. Шансы у Баранова были. Неплохие шансы.
Ко времени описываемых событий как раз начался строительный бум. Любой, имевший деньги или возможности, стремился отгрохать особняк где-нибудь среди подмосковных рощ и лесов. Виллы, называемые по привычке дачами, стали отличительным признаком высокопоставленных чиновников, стремившихся обеспечить спокойную старость.
Строили с выкрутасами: стрельчатыми готическими окнами, башенками, высокими, на западный манер, черепичными крышами. Словом, кто во что горазд. В средствах чиновный люд не стеснялся, оформляя расходы по статьям бюджета своих министерств, ведомств и контор, а Затем выкупая особняки по заниженной стоимости.
Со стройплощадки такой вот дачки пропало несколько поддонов кирпича. Сторож, вдребезину пьяный, ничего не заметил, мирно проспав всю ночь на полу бытовки. Разбуженный каменщиками, которым нечем было выводить кладку, он философски заметил:
— Воровали и продолжают воровать! На том стояла, стоит и будет стоять земля русская… — и поплелся звонить в милицию.
Расследовать хищение Баранов взялся с засученными рукавами, землю носом рыл. Дачу строил не кто-нибудь, а важный чин из Генеральной прокуратуры. К самому Ильюшенко, тогдашнему главе этого сурового ведомства, впоследствии перекочевавшему на тюремные нары, этот товарищ входил без доклада, открывая, что называется, дверь ногой.
Владелец недостроенной виллы устроил разнос местному начальству, потребовав найти кирпичи в пятидневный срок. В случае невыполнения приказа он пообещал всех «отцов-командиров» отдела внутренних дел и районной прокуратуры отправить месить глину в глухомань, подальше от столицы.
Выпятив грудь, Баранов сам попросил поручить ему это тухлое дело. Товарищ из Генпрокуратуры, по-ленински прищурившись, посмотрел на сознательного сыщика, одобрительно усмехнулся и начальственным баском произнес:
— Давай, парень, дерзай!
Бросив косой взгляд в сторону местных начальников, переступающих с ноги на ногу, словно их загнали на битое стекло, туз из Генпрокуратуры добавил:
— Нам давно пора обновлять кадры…
Стоявшая рядом супруга чиновника, расфуфыренная дама неопределенного возраста, заинтересованно взглянула на Марка Игнатьевича и увидала свое отражение в его томных, подернутых влагой глазах.
Чем пленила жена высокопоставленного служителя закона скромного районного сыщика? Запахом французских духов, бриллиантовыми сережками или возможностью при ее поддержке сделать карьеру? Баранов в доверительных беседах с друзьями по-мужски откровенно признавался:
— ..нашло на меня! Как на мартовского кота… Подруга страшнее войны, зад точно передок у «КамАЗа», и фасад тремя слоями косметики прикрыт. Монстр в юбке, а вот потянуло к ней… Любовь с первого взгляда!
Супруга деятеля из Генпрокуратуры ответила взаимностью. Под разными благовидными предлогами она вырывалась из Москвы, чтобы растаять в объятиях Баранова.
Роман был бурным, но непродолжительным.
Кто-то из «доброжелателей» — Баранов подозревал своего начальника — позвонил обманутому мужу и вежливо посоветовал пощупать лысину, не прорезались ли рога, которые ему наставляет искатель кирпичей.
Взбешенный ревнивец организовал засаду на влюбленную парочку. Он накрыл Марка Игнатьевича и неверную супругу в самый интимный момент, ворвавшись в домик строителей, где на дощатом полу лежала стонущая жена, а над ней, неистово пыхтя, сверкая белыми ягодицами, колыхался Баранов.
Потеряв самообладание, рогоносец выхватил табельное оружие, пистолет Макарова, намереваясь расстрелять блудливую женушку и наглого сыскаря. Ему помешали два телохранителя, отправившиеся на операцию с шефом. Пока они держали разъяренного мужа за руки, Марк Игнатьевич выскочил на улицу в чем мать родила и, пыля босыми ногами, помчался по грунтовой дороге.
Супруг любвеобильной дамы, надавав телохранителям пощечин, пристукнув кулаком жену, запрыгнул в служебный черный «Сааб» с государственными номерами и бросился вдогонку. Он гнал Марка Игнатьевича, как борзая загоняет зайца — стремительно и неотвратимо. Тот, охваченный паническим страхом, не догадался свернуть с дороги, залечь в кювете. Пробежав нагишом метров восемьсот, Баранов был сбит черным «Саабом».
Маневр был совершен технично и аккуратно. Водитель сбросил скорость, ударил передним бампером под взопревший зад Марка Игнатьевича. Еще метр Баранов пахал носом дорожную грязь.
Мстительный супруг подобрал потерявшего сознание обидчика, затолкал на заднее сиденье автомобиля и привез в здание прокуратуры. Затем, не давая прикрыть срам, он выволок Баранова, провел по всем коридорам и втолкнул в кабинет районного прокурора.
— Мафия обнаглела, а вы в районе б…во развели! — прорычал столичный деятель, грохнув кулаком по столу. — Таких сотрудников выхолащивать надо! — он указал на пунцового, точно полевой мак, Марка Игнатьевича, стоявшего в позе призывника на медицинской комиссии. — Как кабанов! — товарищ из Генпрокуратуры ударил ладонью о ладонь, намекая на известный ветеринарный инструмент, которым проводится упомянутая операция…
Естественно, после залета под Баранова стали копать. Обманутый муж оказался чрезвычайно мстительным человеком, задействовавшим все свои связи и влияние, чтобы уволить Марка Игнатьевича, а при возможности сгноить на ментовской зоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74