Хотя снег толщиной около фута покрывал пустые поля вокруг станции, внутри самого комплекса его почти не осталось. Команды рабочих с лопатами, постоянно проезжающие тяжелые машины на гусеничном и колесном ходу, а также тепло, вырабатываемое десятками огромных машин, работающих круглые сутки, – все это составляло вполне достойную конкуренцию матери-природе.
Внутри помещения компрессора двое мужчин склонились над работающим мотором – питающимся газом огромным чудовищем трех метров в высоту и десяти в длину. Каждый из шестнадцати цилиндров этой громадины был величиной с пивной бочонок. И это был всего один из восемнадцати моторов, расположенных попарно вдоль длинного вала, протянувшегося из конца в конец помещения.
Разноцветные трубы выходили из каждого компрессора.
Главный инженер Томас Рожек похлопал по плечу своего товарища.
– Хорошо поработал, Станислав! Теперь подкрути – и ты свободен. – Рожеку приходилось кричать из-за постоянного оглушительного грохота моторов.
Молодой человек поднял вверх большой палец, показывая, что доволен сказанным, а затем вернулся к работе.
Рожек медленно встал, тихо проклиная свою больную спину и колени. Тридцать пять лет работы в тяжелой индустрии давали себя знать.
Рожек направился к толстой железной двери в дальнем конце помещения, по дороге проводя быстрый осмотр каждой пары гигантских компрессоров, мимо которых проходил. Это была стандартная процедура для любого инженера, проходящего мимо оборудования. Когда подчиненные Рожека ворчали по поводу того, что проверка отнимает уйму времени, инженер не обращал внимания. По его мнению, на все, что уменьшало вероятность аварии компрессоров, не жалко было потратить время. Будучи главным инженером станции, Рожек предъявлял всем своим работникам очень высокие требования, но он ни на секунду не забывал, что и сам должен этим требованиям соответствовать.
С природным газом под высоким давлением шутить не приходится. А то потом может не остаться в живых никого, кто мог бы пожалеть о своей небрежности.
В Пржемышле располагалась лишь одна из многих похожих друг на друга, как близнецы, станций, расположенных на всем протяжении газопровода "Дружба-2", тянущегося из России через Беларусь и Украину в юго-восточную Польшу и дальше, в Германию. Станции, расположенные на расстоянии примерно двухсот миль друг от друга, обеспечивали бесперебойное течение газа по трубам метрового диаметра под нужным давлением – примерно одиннадцать тысяч фунтов на квадратный дюйм, приблизительно семьдесят пять земных атмосфер.
А высокое давление подразумевает высокие температуры. Нельзя заставить такое количество молекул газа двигаться на такой скорости и в таком небольшом пространстве, не вырабатывая при этом тепло. Много тепла. Природный газ, проходящий через компрессоры и трубы станции, имел температуру около семисот градусов по Фаренгейту. И дырочка не больше булавочной головки в любой из труб могла привести к возникновению всепожирающего огненного шара диаметром в двадцать и более метров, который будет гореть до тех пор, пока не кончится топливо.
Рожеку приходилось видеть обгорелые трупы тех, кто не захотел уделить достаточно внимания профилактике. И ему не хотелось увидеть это еще раз.
Кабинет контрольных приборов в конце компрессорной был райским местом, где царили относительные тишина и спокойствие. Надежная звукоизоляция сводила рокот компрессоров к мерному гулу где-то на заднем плане. Четверо техников сидели перед панелью с приборами, постоянно снимая показания со счетчиков потока газа, расположенных через каждые двадцать миль на всем протяжении газопровода до следующей компрессорной станции.
Закрыв за собой дверь, инженер вынул из ушей затычки.
– Здесь все в порядке? – спросил он.
– Все гладко, как кожа на теле хорошенькой женщины, шеф.
Рожек поморщился.
– Это хорошо. Потому что наша работа гораздо ближе к общению с хорошенькой женщиной, чем вы себе представляете.
Рожек устало опустился за металлический рабочий стол, стоящий возле окна, выходящего на территорию комплекса. Хотя по должности Рожеку полагался кабинет в административном здании, он никогда им не пользовался. Предпочитал быть ближе к месту действия. Единственная роскошь, которую позволил себе Рожек, – это мягкий вращающийся стул.
С легким вздохом Рожек сел. Ему предстояло просмотреть кучу отчетов о ходе работ, расписаний, жалоб на неполадки. Бумажная работа была неизменной составляющей его рабочего дня. И Рожек от всей души ненавидел ее.
Мысли Рожека были прерваны тревожным воем аварийной сигнализации.
– В первом и втором компрессоре стремительно падает давление! Уже упало до тысячи фунтов на дюйм!
Матерь божья! Рожек резко обернулся к окну, ожидая увидеть колонну огня, поднимающуюся к небесам где-нибудь неподалеку. Ничего. Значит, утечка произошла где-то дальше на трубопроводе. Но как и кому, черт возьми, удалось повредить сразу две линии? Они специально были зарыты на расстоянии нескольких метров друг от друга.
– Давление девятьсот и продолжает падать.
Главный инженер вскочил со стула и подбежал к контрольной панели. Спина его неожиданно абсолютно перестала болеть.
Он взглянул через плечо старшего техника, пытаясь разобрать показания на старых дисковых счетчиках. Они все надеялись поменять их на более совершенное цифровое оборудование, но у правительства никак не находилось на это денег. Индикаторы по-прежнему мигали – давление упало уже до отметки восемьсот пятьдесят.
За пределами комнаты контрольных приборов мерный глухой шум компрессоров постепенно менялся по мере того, как они работали все быстрее и быстрее, потому что через них текло все меньше и меньше природного газа. От этих звуков по спине Рожека побежали мурашки. Моторы были явно перегружены. Еще немного – и они просто разлетятся на мелкие кусочки, разбрасывая кругом трубы, все еще наполненные легковоспламеняющимся газом. Он протянул руку через плечо техника и быстро потянул вниз выключатели, контролирующие первую пару компрессоров.
– Вырубите их! Немедленно все выключить! Немедленно!
Люди Рожека заспешили выполнять его приказ, в то время как сам главный инженер схватился за телефон, соединяющий Пржемышль со следующей станцией, находящейся на севере, на границе между Беларусью и Украиной.
На звонок сразу ответил техник, судя по его безупречной дикции, русский:
– Компрессорная станция шесть.
– Говорит главный инженер станции Пржемышля. – Рожек с трудом подбирал правильные русские слова. Ему пришлось выучить русский язык по необходимости, а вовсе не потому, что это ему нравилось. – Я думаю, где-то между нашими станциями произошла авария на линии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240