– Но мы оба знаем, что у офицера Центрального разведывательного управления США такая веская причина была. Не так ли, мистер Банич?
Кажется, он серьезно влип! Алекс решил выкручиваться напропалую.
– Кто-кто?!
– Не пытайтесь играть со мной в эти игры. У нас с вами нет времени, чтобы тратить его зря. – Соловьев открыл папку, которую держал в руках, и бросил на стол две черно-белые фотографии. Банич внимательно рассмотрел их. На снимках был изображен он сам, только в костюме и при галстуке, с бокалом вина в руке. По всей вероятности, эти фото были сделаны во время одной из бесчисленных конференций, которые он посещал в течение какого-то непродолжительного времени после приезда в Москву. Проклятье!
Соловьев кивнул головой.
– Если, конечно, у вас нет двойника в посольстве Соединенных Штатов, в чем я весьма сомневаюсь, то эти снимки дают мне основание предположить, что вы и есть Александр Банич, несколько туповатый, но исполнительный помощник атташе по экономическим вопросам. – Полковник покачал головой в знак насмешливого разочарования. – Похоже, мои коллеги из ФСК сели в лужу, мистер Банич. Их досье описывает вас, как "совершенное ничтожество, трутня, спивающегося бездельника", – он пожал плечами. – Должен признать, что ваша работа была безукоризненной. Я подозревал, что человек, которого я знал как Юшенко, передает кое-какую конфиденциальную информацию украинским властям, но я и представить себе не мог, что вы – агент американской разведки.
Банича утомила игра в "кошки-мышки", затеянная Соловьевым, и он резко спросил:
– Если вы так уверены в этом, полковник, то где же тогда сотрудники вашей контрразведки? Почему они не забирают меня к себе?
Соловьев смерил его неожиданно мрачным взглядом.
– По двум причинам, мистер Банич. Во-первых, им неизвестно, что я догадался, кто вы такой на самом деле. Во-вторых, им до сих пор ничего не известно о том, что случилось вчера в парке Горького.
– Что!? – Банич не смог скрыть своего изумления. – Почему?
– Потому что я – не единственный высокопоставленный русский офицер, который борется против незаконного военного режима и его безумной политики. Генерал Пихоев – еще один такой человек.
Банич тихонько присвистнул. Генерал-майор Константин Пихоев командовал всей московской милицией. Не удивительно, что сведения об инциденте в парке до сих пор не достигли ушей сотрудников ФСК. После того, что он услышал, Банич вынужден был заново оценить Соловьева. Столь высокопоставленные союзники заставляли взглянуть на него под совершенно иным углом зрения. Не волк-одиночка, а представитель оппозиционного движения, скрытно действовавшего внутри каминовского военного правительства. Неужели такое возможно?
"Да, возможно", – рассудил он. Многочисленные "чистки", проведенные Каминовым, были направлены против самых ярых, с наибольшей силой заявивших о себе приверженцев демократических идеалов в армии и в министерствах. Более разумные и дальновидные офицеры и госслужащие могли удержаться на своих постах, заявив о своей лояльности новому правительству России. Соловьев и был одним из таких людей.
Банич кивнул. Подобная двойная игра была прекрасно знакома всем тем, кто получил свои высокие посты тогда, когда Советский Союз доживал свои последние дни. Впервые ему показалось, что он видит выход из смертельной ловушки, в которую попал. Соловьев, Пихоев и те, кто их поддерживает, приложат все усилия, чтобы это происшествие осталось в тайне. Но тут его поразила одна неприятная мысль:
– Как быть с французами? – спросил он Соловьева. – Они, должно быть, уже вернулись в свое посольство и вопят во все горло, обращаясь ко всем, кто может их выслушать. И как только ФСК начнет задавать свои вопросы, и вы и ваш генерал окажетесь стоящими на краю пропасти.
Бледно-голубые глаза Соловьева стали холодными, как зимнее небо.
– Смею вас уверить, что эти господа из французской разведки уже никогда и никому ничего не расскажут.
Вот даже как? Банич всегда считал стоявшего напротив него полковника беспощадным и хитрым, но теперь его оценка поднялась еще на один пункт, и он поддался внезапному искушению лишний раз подколоть Соловьева:
– Вы это серьезно, полковник? Если вам кто-то мешает – "пиф-паф" – и наповал?
– Да, и так тоже, – полковник сжал тонкие губы. – Не кажется ли вам, что то же самое можно сказать и о некоем мистере Баниче?
Алекс вспомнил двоих французов, которых он убил в парке Горького, пытаясь спасти Эрин, и не мог не согласиться, что в этом утверждении есть доля истины.
Соловьев тем временем энергично тряхнул головой, словно что-то внезапно рассердило его.
– Все это, впрочем, не относится к делу. Передо мной и перед вами стоит проблема гораздо более важная, – Соловьев присел в кресло у большого стола и махнул Баничу, чтобы тот сел рядом. Алексу почему-то показалось, что, сидя, полковник выглядит усталым и постаревшим. – Я только что вернулся с последнего раунда переговоров, который продолжался всю ночь, мистер Банич, – полковник наклонился вперед и заговорил тише. – Каминов и французы договорились. Стоит только маршалу подписать приказ, и вооруженные силы моей страны вторгнутся в Польшу. И через считанные часы после этого наши с вами страны окажутся в состоянии войны между собой.
Это была скверная новость, и, хотя Банич ожидал ее, все же она поразила его. Если английские, американские и польские войска окажутся меж двух огней, то поражение станет неминуемым. Вступление России в войну поставит американских политиков перед выбором между двумя пренеприятнейшими возможностями. Либо придется признать свое поражение и допустить, чтобы Европа была насильно объединена под враждебным США флагом, либо нужно будет готовиться к затяжной войне, по сравнению с которой вторая мировая покажется детским утренником.
Банич с трудом сглотнул, глядя невидящими глазами на полированную поверхность стола прямо перед собой.
– Это будет кровавая баня, черт меня побери.
Соловьев мрачно кивнул.
– Безусловно, если мы допустим, чтобы она началась.
Банич недоуменно воззрился на полковника.
– Что вы хотите этим сказать?
Взгляд Соловьева стал совершенно ледяным.
– Приказ, который ввергнет Россию в эту мясорубку, еще не подписан. Фактически этот приказ войскам не может быть отдан до тех пор, пока маршал Каминов и другие члены Военного совета не вернутся в Москву и не получат доступ к секретным каналам боевой связи Министерства обороны. Мне кажется, что вывод напрашивается сам. Если мы остановим этот приказ до того, как он будет отдан, тем самым мы предотвратим войну прежде, чем она успеет начаться.
Помешать Каминову отдать приказ своим боевым командирам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
Кажется, он серьезно влип! Алекс решил выкручиваться напропалую.
– Кто-кто?!
– Не пытайтесь играть со мной в эти игры. У нас с вами нет времени, чтобы тратить его зря. – Соловьев открыл папку, которую держал в руках, и бросил на стол две черно-белые фотографии. Банич внимательно рассмотрел их. На снимках был изображен он сам, только в костюме и при галстуке, с бокалом вина в руке. По всей вероятности, эти фото были сделаны во время одной из бесчисленных конференций, которые он посещал в течение какого-то непродолжительного времени после приезда в Москву. Проклятье!
Соловьев кивнул головой.
– Если, конечно, у вас нет двойника в посольстве Соединенных Штатов, в чем я весьма сомневаюсь, то эти снимки дают мне основание предположить, что вы и есть Александр Банич, несколько туповатый, но исполнительный помощник атташе по экономическим вопросам. – Полковник покачал головой в знак насмешливого разочарования. – Похоже, мои коллеги из ФСК сели в лужу, мистер Банич. Их досье описывает вас, как "совершенное ничтожество, трутня, спивающегося бездельника", – он пожал плечами. – Должен признать, что ваша работа была безукоризненной. Я подозревал, что человек, которого я знал как Юшенко, передает кое-какую конфиденциальную информацию украинским властям, но я и представить себе не мог, что вы – агент американской разведки.
Банича утомила игра в "кошки-мышки", затеянная Соловьевым, и он резко спросил:
– Если вы так уверены в этом, полковник, то где же тогда сотрудники вашей контрразведки? Почему они не забирают меня к себе?
Соловьев смерил его неожиданно мрачным взглядом.
– По двум причинам, мистер Банич. Во-первых, им неизвестно, что я догадался, кто вы такой на самом деле. Во-вторых, им до сих пор ничего не известно о том, что случилось вчера в парке Горького.
– Что!? – Банич не смог скрыть своего изумления. – Почему?
– Потому что я – не единственный высокопоставленный русский офицер, который борется против незаконного военного режима и его безумной политики. Генерал Пихоев – еще один такой человек.
Банич тихонько присвистнул. Генерал-майор Константин Пихоев командовал всей московской милицией. Не удивительно, что сведения об инциденте в парке до сих пор не достигли ушей сотрудников ФСК. После того, что он услышал, Банич вынужден был заново оценить Соловьева. Столь высокопоставленные союзники заставляли взглянуть на него под совершенно иным углом зрения. Не волк-одиночка, а представитель оппозиционного движения, скрытно действовавшего внутри каминовского военного правительства. Неужели такое возможно?
"Да, возможно", – рассудил он. Многочисленные "чистки", проведенные Каминовым, были направлены против самых ярых, с наибольшей силой заявивших о себе приверженцев демократических идеалов в армии и в министерствах. Более разумные и дальновидные офицеры и госслужащие могли удержаться на своих постах, заявив о своей лояльности новому правительству России. Соловьев и был одним из таких людей.
Банич кивнул. Подобная двойная игра была прекрасно знакома всем тем, кто получил свои высокие посты тогда, когда Советский Союз доживал свои последние дни. Впервые ему показалось, что он видит выход из смертельной ловушки, в которую попал. Соловьев, Пихоев и те, кто их поддерживает, приложат все усилия, чтобы это происшествие осталось в тайне. Но тут его поразила одна неприятная мысль:
– Как быть с французами? – спросил он Соловьева. – Они, должно быть, уже вернулись в свое посольство и вопят во все горло, обращаясь ко всем, кто может их выслушать. И как только ФСК начнет задавать свои вопросы, и вы и ваш генерал окажетесь стоящими на краю пропасти.
Бледно-голубые глаза Соловьева стали холодными, как зимнее небо.
– Смею вас уверить, что эти господа из французской разведки уже никогда и никому ничего не расскажут.
Вот даже как? Банич всегда считал стоявшего напротив него полковника беспощадным и хитрым, но теперь его оценка поднялась еще на один пункт, и он поддался внезапному искушению лишний раз подколоть Соловьева:
– Вы это серьезно, полковник? Если вам кто-то мешает – "пиф-паф" – и наповал?
– Да, и так тоже, – полковник сжал тонкие губы. – Не кажется ли вам, что то же самое можно сказать и о некоем мистере Баниче?
Алекс вспомнил двоих французов, которых он убил в парке Горького, пытаясь спасти Эрин, и не мог не согласиться, что в этом утверждении есть доля истины.
Соловьев тем временем энергично тряхнул головой, словно что-то внезапно рассердило его.
– Все это, впрочем, не относится к делу. Передо мной и перед вами стоит проблема гораздо более важная, – Соловьев присел в кресло у большого стола и махнул Баничу, чтобы тот сел рядом. Алексу почему-то показалось, что, сидя, полковник выглядит усталым и постаревшим. – Я только что вернулся с последнего раунда переговоров, который продолжался всю ночь, мистер Банич, – полковник наклонился вперед и заговорил тише. – Каминов и французы договорились. Стоит только маршалу подписать приказ, и вооруженные силы моей страны вторгнутся в Польшу. И через считанные часы после этого наши с вами страны окажутся в состоянии войны между собой.
Это была скверная новость, и, хотя Банич ожидал ее, все же она поразила его. Если английские, американские и польские войска окажутся меж двух огней, то поражение станет неминуемым. Вступление России в войну поставит американских политиков перед выбором между двумя пренеприятнейшими возможностями. Либо придется признать свое поражение и допустить, чтобы Европа была насильно объединена под враждебным США флагом, либо нужно будет готовиться к затяжной войне, по сравнению с которой вторая мировая покажется детским утренником.
Банич с трудом сглотнул, глядя невидящими глазами на полированную поверхность стола прямо перед собой.
– Это будет кровавая баня, черт меня побери.
Соловьев мрачно кивнул.
– Безусловно, если мы допустим, чтобы она началась.
Банич недоуменно воззрился на полковника.
– Что вы хотите этим сказать?
Взгляд Соловьева стал совершенно ледяным.
– Приказ, который ввергнет Россию в эту мясорубку, еще не подписан. Фактически этот приказ войскам не может быть отдан до тех пор, пока маршал Каминов и другие члены Военного совета не вернутся в Москву и не получат доступ к секретным каналам боевой связи Министерства обороны. Мне кажется, что вывод напрашивается сам. Если мы остановим этот приказ до того, как он будет отдан, тем самым мы предотвратим войну прежде, чем она успеет начаться.
Помешать Каминову отдать приказ своим боевым командирам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240