Постройки монастыря, увенчанные православными золотыми куполами и резными крестами, лишь едва выглядывали из-за этих белых гладких стен. "Что бы вы ни делали, не заходите на территорию монастыря, – предупреждал ее Алекс, – иначе мы потеряем с тобой связь".
Теперь Эрин стало понятно, почему он так на этом настаивал. Радиосигналы ее передатчика непременно были бы экранированы толстыми стенами, возведенными с таким расчетом, чтобы противостоять стенобитным машинам и пушечным ядрам. Выстроенный в 1524 году, монастырь и снаружи и изнутри напоминал скорее крепость или тюрьму, нежели святой храм. Некоторые из русских царей действительно использовали его в качестве золотой клетки для опальных женщин из знатных родов, которые казались им слишком влиятельными или слишком опасными. Эрин помнила об этом и надеялась, что назначенная здесь встреча не станет для нее дурным предзнаменованием.
Совсем рядом блестела река, отражая лучи утреннего солнца, которое вставало где-то за спиной Эрин. Москва-река, петлей охватывая огромный комплекс стадионов, кортов, бассейнов и тренировочных площадок, значительно расширенный накануне Московской Олимпиады 1980-го года, текла мимо монастыря на север.
Эрин увидела Валентина Соловьева у главных ворот монастыря – у высокой арки, поддерживаемой двумя толстыми колоннами. Одетый в спортивные трусы и футболку, полковник выглядел несколько иначе, чем в форме. Теперь он казался доступным и не столь внушительным. В ожидании полковник старательно делал вид, будто наблюдает за работой двух бородатых, перепачканных красками художников. А вдруг это переодетые сотрудники контрразведки, притворившиеся художниками? При мысли об этом Эрин невольно замедлила бег.
Она знала, что Новодевичий монастырь был излюбленным местом уличных московских художников, однако в такой ранний час ворота монастыря были все еще закрыты. Эрин перешла на шаг и приблизилась. Оба художника работали над акварелями, изображавшими монастырь на восходе солнца. Толстые кисти двигались быстро, уверенно нанося прозрачные краски на белую пустоту листов.
Эрин почувствовала значительное облегчение, и все ее страхи немного отступили. Либо среди агентов ФСК были одаренные художники, либо эти парни на самом деле были теми, кем они казались – голодными студентами, пытающимися заработать несколько лишних рублей продажей своих картин с изображением одной из самых знаменитых достопримечательностей города.
Заслышав шаги, Соловьев обернулся. Увидев Эрин, он улыбнулся, но она обратила внимание, что взгляд офицера остался внимательным и настороженным. Полковник заговорил с ней по-русски:
– Вы все-таки приняли решение. Я рад.
Эрин ответила на его родном языке, стараясь смягчить свой американский акцент:
– Вас, кажется, это удивляет. Почему?
Полковник пожал плечами.
– У вас и так, должно быть, немало других дел, особенно в последнее время. Вы могли быть заняты, – покосившись на двух художников, Соловьев кивнул головой в направлении улицы за ее спиной.
– Может быть, пробежимся?
Эрин отметила, что он старательно избегает называть ее по имени.
– Разумеется. Если, конечно, вы уверены, что сможете выдержать мой темп.
Соловьев снова улыбнулся, на этот раз от души. Шагнув вперед и выйдя из-под арки, он повернул направо, направившись к реке. Эрин без труда удалось приноровиться к его темпу.
Несколько минут они бежали молча, потом свернули в тихую улочку, параллельную Москве-реке. Вдали виднелись бледно-коричневые башни гостиницы "Украина". Навстречу им попадалось совсем мало машин и грузовиков – бензин для частных автомобилей выдавался по карточкам, и количество его строго ограничивалось.
Наконец Эрин, не в силах и дальше сдерживать свое любопытство, нарушила затянувшееся молчание:
– Итак, полковник, все решать вам. Для чего вы хотели меня видеть?
Соловьев повернул к ней голову, и Эрин с удивлением увидела в его серых глазах веселье и радость. Полковник слегка приподнял одну бровь:
– Нужна ли еще какая-то причина, кроме простого и естественного желания насладиться вашим обществом?
– Да, нужна, – Эрин знала, что многие мужчины находили ее привлекательной, однако у нее в голове никак не укладывалось, что такой человек, Как Соловьев, может ради плотского желания или даже ради любви поставить под удар свою карьеру. Кроме того, она догадывалась, что такой привлекательный мужчина вряд ли имеет затруднения со здешними русскими красавицами. Удовлетворить его желаниям они могли с тем же успехом, а волочиться за ними было куда безопаснее.
– Ну что же, это справедливо, – кивнул Соловьев, и его лицо стало серьезнее. – У меня такая причина есть.
Эрин ждала продолжения, держась рядом с ним. Похоже, что Соловьев в конце концов пришел к какому-то решению. Не сбавляя темпа, полковник повернул в небольшой парк, раскинувшийся на берегу реки у западной стены монастыря. Засыпанная гравием дорожка вела сквозь благоухающий сад, огибая два прудика. Наконец он остановился возле парковой скамейки и повернулся так, что они с Эрин оказались лицом к лицу.
– Я знаю, что вы выказали мне огромное доверие, придя сюда сегодня утром, мисс Маккена. Я вполне мог оказаться подсадной уткой, агентом-провокатором, ведь верно?
– Эта мысль приходила мне в голову, – призналась Эрин.
– Все это вполне объяснимо, – пожал плечами полковник. – Кое-кто из моих соотечественников славится своим умением проделывать подобные штуки. Но не я.
Пристально поглядев Эрин в глаза, он продолжил:
– Вы должны правильно понять меня. Если хоть одно слово из того, что я сейчас вам скажу, достигнет чужих ушей... Фьюить! – он присвистнул, одним быстрым движением полоснув себя ребром ладони по горлу. Взгляд его внезапно стал угрюмым. – Я не драматизирую, мне просто известно, что такие вещи случались. Я знаю это, быть может, лучше других.
Эрин внезапно почувствовала, как ее мысли, словно сорвавшись с цепи, помчались куда-то бешеным галопом. Звуки, запахи, картины окружающего – все разом усилилось, как будто ее органы чувств одновременно проснулись и заработали во всю мощь. Это ощущение было ей знакомо – она всегда приходила в такое состояние, когда ей удавалось найти ключ к какой-то исключительно сложной проблеме. И одновременно она осознавала, что все ее страхи и опасения никуда не делись, что они тут, рядом. Все, что бы ни говорил Соловьев, – все могло оказаться маскировкой, частью хитрого плана, разработанного русской контрразведкой, предназначенного для того, чтобы заманить ее в капкан. Однако ее интуиция и все инстинкты хором твердили, что это маловероятно.
Эрин развела руками.
– Я могу только пообещать, что сделаю все, что в моих силах, полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
Теперь Эрин стало понятно, почему он так на этом настаивал. Радиосигналы ее передатчика непременно были бы экранированы толстыми стенами, возведенными с таким расчетом, чтобы противостоять стенобитным машинам и пушечным ядрам. Выстроенный в 1524 году, монастырь и снаружи и изнутри напоминал скорее крепость или тюрьму, нежели святой храм. Некоторые из русских царей действительно использовали его в качестве золотой клетки для опальных женщин из знатных родов, которые казались им слишком влиятельными или слишком опасными. Эрин помнила об этом и надеялась, что назначенная здесь встреча не станет для нее дурным предзнаменованием.
Совсем рядом блестела река, отражая лучи утреннего солнца, которое вставало где-то за спиной Эрин. Москва-река, петлей охватывая огромный комплекс стадионов, кортов, бассейнов и тренировочных площадок, значительно расширенный накануне Московской Олимпиады 1980-го года, текла мимо монастыря на север.
Эрин увидела Валентина Соловьева у главных ворот монастыря – у высокой арки, поддерживаемой двумя толстыми колоннами. Одетый в спортивные трусы и футболку, полковник выглядел несколько иначе, чем в форме. Теперь он казался доступным и не столь внушительным. В ожидании полковник старательно делал вид, будто наблюдает за работой двух бородатых, перепачканных красками художников. А вдруг это переодетые сотрудники контрразведки, притворившиеся художниками? При мысли об этом Эрин невольно замедлила бег.
Она знала, что Новодевичий монастырь был излюбленным местом уличных московских художников, однако в такой ранний час ворота монастыря были все еще закрыты. Эрин перешла на шаг и приблизилась. Оба художника работали над акварелями, изображавшими монастырь на восходе солнца. Толстые кисти двигались быстро, уверенно нанося прозрачные краски на белую пустоту листов.
Эрин почувствовала значительное облегчение, и все ее страхи немного отступили. Либо среди агентов ФСК были одаренные художники, либо эти парни на самом деле были теми, кем они казались – голодными студентами, пытающимися заработать несколько лишних рублей продажей своих картин с изображением одной из самых знаменитых достопримечательностей города.
Заслышав шаги, Соловьев обернулся. Увидев Эрин, он улыбнулся, но она обратила внимание, что взгляд офицера остался внимательным и настороженным. Полковник заговорил с ней по-русски:
– Вы все-таки приняли решение. Я рад.
Эрин ответила на его родном языке, стараясь смягчить свой американский акцент:
– Вас, кажется, это удивляет. Почему?
Полковник пожал плечами.
– У вас и так, должно быть, немало других дел, особенно в последнее время. Вы могли быть заняты, – покосившись на двух художников, Соловьев кивнул головой в направлении улицы за ее спиной.
– Может быть, пробежимся?
Эрин отметила, что он старательно избегает называть ее по имени.
– Разумеется. Если, конечно, вы уверены, что сможете выдержать мой темп.
Соловьев снова улыбнулся, на этот раз от души. Шагнув вперед и выйдя из-под арки, он повернул направо, направившись к реке. Эрин без труда удалось приноровиться к его темпу.
Несколько минут они бежали молча, потом свернули в тихую улочку, параллельную Москве-реке. Вдали виднелись бледно-коричневые башни гостиницы "Украина". Навстречу им попадалось совсем мало машин и грузовиков – бензин для частных автомобилей выдавался по карточкам, и количество его строго ограничивалось.
Наконец Эрин, не в силах и дальше сдерживать свое любопытство, нарушила затянувшееся молчание:
– Итак, полковник, все решать вам. Для чего вы хотели меня видеть?
Соловьев повернул к ней голову, и Эрин с удивлением увидела в его серых глазах веселье и радость. Полковник слегка приподнял одну бровь:
– Нужна ли еще какая-то причина, кроме простого и естественного желания насладиться вашим обществом?
– Да, нужна, – Эрин знала, что многие мужчины находили ее привлекательной, однако у нее в голове никак не укладывалось, что такой человек, Как Соловьев, может ради плотского желания или даже ради любви поставить под удар свою карьеру. Кроме того, она догадывалась, что такой привлекательный мужчина вряд ли имеет затруднения со здешними русскими красавицами. Удовлетворить его желаниям они могли с тем же успехом, а волочиться за ними было куда безопаснее.
– Ну что же, это справедливо, – кивнул Соловьев, и его лицо стало серьезнее. – У меня такая причина есть.
Эрин ждала продолжения, держась рядом с ним. Похоже, что Соловьев в конце концов пришел к какому-то решению. Не сбавляя темпа, полковник повернул в небольшой парк, раскинувшийся на берегу реки у западной стены монастыря. Засыпанная гравием дорожка вела сквозь благоухающий сад, огибая два прудика. Наконец он остановился возле парковой скамейки и повернулся так, что они с Эрин оказались лицом к лицу.
– Я знаю, что вы выказали мне огромное доверие, придя сюда сегодня утром, мисс Маккена. Я вполне мог оказаться подсадной уткой, агентом-провокатором, ведь верно?
– Эта мысль приходила мне в голову, – призналась Эрин.
– Все это вполне объяснимо, – пожал плечами полковник. – Кое-кто из моих соотечественников славится своим умением проделывать подобные штуки. Но не я.
Пристально поглядев Эрин в глаза, он продолжил:
– Вы должны правильно понять меня. Если хоть одно слово из того, что я сейчас вам скажу, достигнет чужих ушей... Фьюить! – он присвистнул, одним быстрым движением полоснув себя ребром ладони по горлу. Взгляд его внезапно стал угрюмым. – Я не драматизирую, мне просто известно, что такие вещи случались. Я знаю это, быть может, лучше других.
Эрин внезапно почувствовала, как ее мысли, словно сорвавшись с цепи, помчались куда-то бешеным галопом. Звуки, запахи, картины окружающего – все разом усилилось, как будто ее органы чувств одновременно проснулись и заработали во всю мощь. Это ощущение было ей знакомо – она всегда приходила в такое состояние, когда ей удавалось найти ключ к какой-то исключительно сложной проблеме. И одновременно она осознавала, что все ее страхи и опасения никуда не делись, что они тут, рядом. Все, что бы ни говорил Соловьев, – все могло оказаться маскировкой, частью хитрого плана, разработанного русской контрразведкой, предназначенного для того, чтобы заманить ее в капкан. Однако ее интуиция и все инстинкты хором твердили, что это маловероятно.
Эрин развела руками.
– Я могу только пообещать, что сделаю все, что в моих силах, полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240