Будь у него достаточно времени, опытный начальник снял бы с них, конечно, стружку и навел порядок. Но только не Прейсснер. Худощавый лейтенант, мягкий и вежливый, заядлый книжник, был типичным штабным офицером, не умеющим и не любящим работать с личным составом. Такого человека фон Силов послал бы на строевую службу в последнюю очередь. Но обстоятельства диктовали свою волю. После двух недель боев бригада буквально задыхалась от нехватки младших офицеров. Назначение Прейсснера на должность начальника охраны штаба произошло не от хорошей жизни.
Согнувшись почти пополам, фон Силов всунул голову в люк, откинул маскирующий полог и нырнул в тесное пространство штабной машины связи. Один из его дежурных помощников тотчас же протянул ему наушники. Проблема с Прейсснером может быть решена позже. Командование 2-го корпуса, несомненно, решило взвалить на плечи 19-й танковой бригады новый неподъемный груз.
В укрытом мешками с песком окопе, в двухстах метрах от штаба, у тропинки, ведущей к Мохову, зажглась спичка.
Прейсснер не удержался от окрика.
– Ради всего святого, Воглер! Убери эту чертову сигарету! Ты на передовом посту, а не на автобусной остановке.
– Ладно, герр лейтенант! Пусть будет по-вашему, – уныло отозвался рядовой. Красный огонек выскользнул из его пальцев и медленно спланировал вниз, остался на сырой земле. Прейсснер, словно оторопев от возмущения и ужаса, несколько мгновений тупо смотрел на него, потом яростно вдавил окурок подошвой ботинка в землю. Ему хотелось рвать на себе волосы. Безнадежные кретины!
Когда же он избавится от них и вернется к тихой и интеллигентной штабной жизни?
Они услышали надсадный рев дизельного двигателя. Машина свернула с главной дороги и теперь месила грязь на раскисшей дороге, приближаясь к поляне, где располагался штаб.
– Что это, Воглер?
– Транспортер, герр лейтенант.
Прейсснер с трудом подавил в себе желание хорошенько стукнуть этого рядового по башке.
– Какой!
– Вроде бы наш.
Лейтенант закрыл глаза и провел ладонью по лбу, пытаясь взять себя в руки. Этот идиот совсем вышиб его из колеи. Как можно более спокойным тоном он произнес.
– Почему вы не проверите его, рядовой?
Воглер что-то пробормотал. Прейсснер предпочел расценить услышанное не как ругательство, а как "слушаюсь, герр лейтенант". Во всяком случае, рядовой вылез из окопа, водрузил себе на плечо противотанковое ружье и сделал несколько шагов в темноту. Узконаправленным лучом фонаря он помахал в сторону гусеничного транспортера, делая тому знак остановиться.
Прейсснер, до пояса высунувшись из окопа, следил за его действиями. Люк машины открылся. Оттуда вылез человек, легко спрыгнул на землю прямо перед остолбеневшим Воглером. Что-то непривычное почудилось рядовому в той форме незнакомца. Может быть, это какой-то новый вид маскировочного облачения? Ярко-красный свет фонаря мешал как следует во всем разобраться. Но все-таки Воглер был не совсем уж полный дурак. Его глаза расширились от ужаса, он открыл рот и обратился в бегство, пытаясь крикнуть. "Это поляк!" Но что-то вспыхнуло в темноте и ударило его в спину. Слова застряли у него в горле. Он с размаху упал на землю.
Прейсснер не пошевелился. Он только перевел взгляд с неподвижного тела рядового на поляка, который сделал движение обратно к машине. Но оцепенение прошло мгновенно. Рука лейтенанта потянулась к пистолету. В этот момент темный предмет по дуге пролетел по воздуху и шлепнулся на дно окопа у ног лейтенанта.
Пауль Прейсснер успел узнать знакомый по учебному плакату силуэт осколочной гранаты советского производства прежде, чем она взорвалась. Как только осколки разлетелись по сторонам, с земли безмолвно поднялись десятки темных фигур.
Майор Маляновски пошел со своими ребятами получать с немцев "должок"...
– ...Французы откатываются, Вилли... Нужно, чтобы вы прибыли к утру... Положение критическое...
Вилли фон Силов прижал ладонями наушники, стараясь сквозь треск радиопомех яснее разобраться в обрывочных фразах, доносящихся до него из штаба дивизии. "Глушители" поляков работали вовсю, а проводную связь еще не успели проложить.
Два печальных фактора были понятны без дальнейших пояснений. Во-первых, чертовы французы разбиты и отступают. Во-вторых, Монтан рассчитывает, что 19-я танковая опять будет таскать за них каштаны из огня.
Он переключился на ответную передачу.
– Ситуация понятна, сэр, но...
Уу-у-у! "Ждите!" – крикнул Вилли и, сбросив наушники, стал вслушиваться в наступившую сразу же тревожную тишину.
– Что это было, черт побери? – спросил он у сержанта.
Стрельба, начавшаяся неподалеку от штабной машины связи, была яснее любого ответа. Частый, сухой треск автоматных и пулеметных очередей, уханье гранатометов, щелканье винтовочных выстрелов слились с паническими возгласами и воплями раненых. Разбираться в обстановке было уже некогда. Они подверглись чьей-то атаке.
Вилли сунул передатчик сержанту.
– Вызывай подмогу!
Он выпрямился во весь рост, откинул люк и высунулся в темное простреливаемое пространство.
Машины, окружавшие командный пункт, были объяты пламенем. Горящий бензин превратил ночь в белый день. Он увидел, как на свету мечутся люди и падают, скошенные плотным огнем. Пули пронизывали палатки насквозь. Кто-то пытался добраться до машин и пулеметных гнезд, чтобы, скинув маскировку, организовать ответный огонь, но пока этого никому не удавалось сделать.
Мощная РПГ русского производства возникла из мрака и взорвалась внутри "Мардера". Острые, как отточенные бритвы, мелкие осколки срезали сразу полдюжины немцев, укрывшихся за ним "Мардер" превратился в ярко-красную, раскаленную и плавящуюся от собственного жара громаду.
Поляки располагались по всему периметру лагеря и не появлялись в освещенном пространстве Они, видимо, уже сворачивали свою операцию, отправляясь на перекур. Граната влетела в машину связи, опрокинула стол и завертелась, запутавшись в разбросанных картах.
Вилли успел до взрыва выскочить из командного люка, прихватив с собой ручной пулемет. Он выпустил длинную очередь в сторону поляков, вероятно, поразив кого-то. Во всяком случае, он увидел, что несколько тел остались лежать на земле. Один из упавших приподнялся на колени и направил на Вилли гранатомет. Палец фон Силова нажал на гашетку, и пули калибра 7,62 мм со скоростью две тысячи семьсот футов в секунду струей полились, как из шланга, на отчаянного поляка.
Наконец, немцы что-то смогли предпринять в ответ на налет поляков. Трассирующие очереди исчертили пространство – поле, лес, дорогу – все, что было вокруг лагеря.
Атака закончилась так же мгновенно, как и началась. Поляки растворились, подобно призракам, в темноте, унося с собой своих раненых и убитых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240
Согнувшись почти пополам, фон Силов всунул голову в люк, откинул маскирующий полог и нырнул в тесное пространство штабной машины связи. Один из его дежурных помощников тотчас же протянул ему наушники. Проблема с Прейсснером может быть решена позже. Командование 2-го корпуса, несомненно, решило взвалить на плечи 19-й танковой бригады новый неподъемный груз.
В укрытом мешками с песком окопе, в двухстах метрах от штаба, у тропинки, ведущей к Мохову, зажглась спичка.
Прейсснер не удержался от окрика.
– Ради всего святого, Воглер! Убери эту чертову сигарету! Ты на передовом посту, а не на автобусной остановке.
– Ладно, герр лейтенант! Пусть будет по-вашему, – уныло отозвался рядовой. Красный огонек выскользнул из его пальцев и медленно спланировал вниз, остался на сырой земле. Прейсснер, словно оторопев от возмущения и ужаса, несколько мгновений тупо смотрел на него, потом яростно вдавил окурок подошвой ботинка в землю. Ему хотелось рвать на себе волосы. Безнадежные кретины!
Когда же он избавится от них и вернется к тихой и интеллигентной штабной жизни?
Они услышали надсадный рев дизельного двигателя. Машина свернула с главной дороги и теперь месила грязь на раскисшей дороге, приближаясь к поляне, где располагался штаб.
– Что это, Воглер?
– Транспортер, герр лейтенант.
Прейсснер с трудом подавил в себе желание хорошенько стукнуть этого рядового по башке.
– Какой!
– Вроде бы наш.
Лейтенант закрыл глаза и провел ладонью по лбу, пытаясь взять себя в руки. Этот идиот совсем вышиб его из колеи. Как можно более спокойным тоном он произнес.
– Почему вы не проверите его, рядовой?
Воглер что-то пробормотал. Прейсснер предпочел расценить услышанное не как ругательство, а как "слушаюсь, герр лейтенант". Во всяком случае, рядовой вылез из окопа, водрузил себе на плечо противотанковое ружье и сделал несколько шагов в темноту. Узконаправленным лучом фонаря он помахал в сторону гусеничного транспортера, делая тому знак остановиться.
Прейсснер, до пояса высунувшись из окопа, следил за его действиями. Люк машины открылся. Оттуда вылез человек, легко спрыгнул на землю прямо перед остолбеневшим Воглером. Что-то непривычное почудилось рядовому в той форме незнакомца. Может быть, это какой-то новый вид маскировочного облачения? Ярко-красный свет фонаря мешал как следует во всем разобраться. Но все-таки Воглер был не совсем уж полный дурак. Его глаза расширились от ужаса, он открыл рот и обратился в бегство, пытаясь крикнуть. "Это поляк!" Но что-то вспыхнуло в темноте и ударило его в спину. Слова застряли у него в горле. Он с размаху упал на землю.
Прейсснер не пошевелился. Он только перевел взгляд с неподвижного тела рядового на поляка, который сделал движение обратно к машине. Но оцепенение прошло мгновенно. Рука лейтенанта потянулась к пистолету. В этот момент темный предмет по дуге пролетел по воздуху и шлепнулся на дно окопа у ног лейтенанта.
Пауль Прейсснер успел узнать знакомый по учебному плакату силуэт осколочной гранаты советского производства прежде, чем она взорвалась. Как только осколки разлетелись по сторонам, с земли безмолвно поднялись десятки темных фигур.
Майор Маляновски пошел со своими ребятами получать с немцев "должок"...
– ...Французы откатываются, Вилли... Нужно, чтобы вы прибыли к утру... Положение критическое...
Вилли фон Силов прижал ладонями наушники, стараясь сквозь треск радиопомех яснее разобраться в обрывочных фразах, доносящихся до него из штаба дивизии. "Глушители" поляков работали вовсю, а проводную связь еще не успели проложить.
Два печальных фактора были понятны без дальнейших пояснений. Во-первых, чертовы французы разбиты и отступают. Во-вторых, Монтан рассчитывает, что 19-я танковая опять будет таскать за них каштаны из огня.
Он переключился на ответную передачу.
– Ситуация понятна, сэр, но...
Уу-у-у! "Ждите!" – крикнул Вилли и, сбросив наушники, стал вслушиваться в наступившую сразу же тревожную тишину.
– Что это было, черт побери? – спросил он у сержанта.
Стрельба, начавшаяся неподалеку от штабной машины связи, была яснее любого ответа. Частый, сухой треск автоматных и пулеметных очередей, уханье гранатометов, щелканье винтовочных выстрелов слились с паническими возгласами и воплями раненых. Разбираться в обстановке было уже некогда. Они подверглись чьей-то атаке.
Вилли сунул передатчик сержанту.
– Вызывай подмогу!
Он выпрямился во весь рост, откинул люк и высунулся в темное простреливаемое пространство.
Машины, окружавшие командный пункт, были объяты пламенем. Горящий бензин превратил ночь в белый день. Он увидел, как на свету мечутся люди и падают, скошенные плотным огнем. Пули пронизывали палатки насквозь. Кто-то пытался добраться до машин и пулеметных гнезд, чтобы, скинув маскировку, организовать ответный огонь, но пока этого никому не удавалось сделать.
Мощная РПГ русского производства возникла из мрака и взорвалась внутри "Мардера". Острые, как отточенные бритвы, мелкие осколки срезали сразу полдюжины немцев, укрывшихся за ним "Мардер" превратился в ярко-красную, раскаленную и плавящуюся от собственного жара громаду.
Поляки располагались по всему периметру лагеря и не появлялись в освещенном пространстве Они, видимо, уже сворачивали свою операцию, отправляясь на перекур. Граната влетела в машину связи, опрокинула стол и завертелась, запутавшись в разбросанных картах.
Вилли успел до взрыва выскочить из командного люка, прихватив с собой ручной пулемет. Он выпустил длинную очередь в сторону поляков, вероятно, поразив кого-то. Во всяком случае, он увидел, что несколько тел остались лежать на земле. Один из упавших приподнялся на колени и направил на Вилли гранатомет. Палец фон Силова нажал на гашетку, и пули калибра 7,62 мм со скоростью две тысячи семьсот футов в секунду струей полились, как из шланга, на отчаянного поляка.
Наконец, немцы что-то смогли предпринять в ответ на налет поляков. Трассирующие очереди исчертили пространство – поле, лес, дорогу – все, что было вокруг лагеря.
Атака закончилась так же мгновенно, как и началась. Поляки растворились, подобно призракам, в темноте, унося с собой своих раненых и убитых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240