Он удивительным образом соответствовал обстановке. У него уже появились болельщики».
Игрок, называвший себя «Гик из Френч-Лик», также превосходно вписался в свою новую команду, неким алхимическим образом преобразив «Кельтов» в команду-победительницу. В течение первого года, проведенного им в команде, «Селтикс» стал самой победоносной командой лиги, а Бёрд был удостоен НБА звания новичка года за ту роль, которую он сыграл в преображении команды. На бис он привел «Кельтов» к титулу чемпионов НБА на следующий год. И начиная с этого мгновения игрок, которого пресса называла «Легендарным Ларри», продолжал переписывать эту легенду каждый год, да так, что к 1986 году, седьмому проведенному им в НБА, опрос далласской газетой шестидесяти ведущих специалистов в области баскетбола назвал Бёрда лучшим из нападающих, когда-либо игравших в эту игру.
Точное описание Ларри Бёрда невозможно составить, пользуясь одними словами. Однако стоит все же изобразить несколько сцен – выбранных среди многих и скорее выгравированных, чем нарисованных красками в памяти очевидцев.
Ксавье Макдэниэл, Икс из «Суперсоникс», вспоминает встречу между Сиэтлом и Бостоном, когда при ничейном счете был объявлен тайм-аут, и Бёрд крикнул ему: «Я сейчас вернусь на площадку и забью вот с этого места!», указав на точку на паркете очень далеко от кольца, а потом выполнил свое обещание после возобновления игры. Признавая, что «подобно гимнасту я выполняю суперсложные элементы», Бёрд выполнял броски обеими руками – он пишет и ест левой рукой – и иногда кричал противникам: «Бросаю левой!», выпуская мяч из руки и чаще всего с удовлетворением наблюдая, как снаряд опускается в корзину. Журналист Фред Кербер вспоминает одну из встреч «Олл Старз», когда Бёрд положил «свой» мяч броском с расстояния двадцать три фута девять дюймов, что сделало его, по словам «Спортс Иллюстрэйтед», «Королем трехочковых бросков». Интересно, что, бросая кирпич за кирпичом, бормоча что-то под нос, Бёрд оглянулся на крохотную кучку репортеров, стоявших около площадки, и сказал, что-то вроде того, что ему нужен стимул. Один из перепачканных чернилами бумагомарак, готовый услужить, предложил пари в 10 долларов на следующий бросок Бёрда. Бёрд обдумывал предложение меньше времени, чем нужно, чтобы прочитать это предложение, а потом развернулся и бросил, да так точно, что мяч чисто вошел в кольцо. А потом две горизонтальные щелочки, которыми он обычно пользовался вместо глаз, зажглись радостным огоньком, улыбка расползлась по его лицу, и он сказал: «Вот так бы и всегда».
Пасы его были настолько точными, что астроном Карл Саган говаривал: «Ларри Бёрд отдает только математически выверенные передачи». Товарищ по команде Деннис Джонсон, считавший, что Бёрд и Мэджик преобразили профессиональный баскетбол в командную игру, помнит, как «Кельты» переговаривались во время игры «передавая мяч друг другу со словами: если ты двигаешься, мы передаем мяч тебе, а Ларри тебя увидит». Журналист Стив Якобсон вспоминает о том, как Бёрд был пойман двумя защитниками у лицевой линии, спиной к корзине, лицом к правому углу, не имея пути для спасения. Товарищ по команде подбежал к Бёрду, ожидая передачи, но тот застрял в тупике, не имея возможности сделать передачу. Так, во всяком случае, казалось. Но Бёрд, манипулируя сразу руками и кроличьими ногами, просто выбил мяч из своей левой руки правым кулаком, пронзив окружавшую его чащу рук – прямо к своему товарищу по команде, который и переправил его в корзину.
Кроме того, в его распоряжении была «КРАЖА!», деяние столь фундаментальное, что название его следовало бы впредь писать заглавными буквами в баскетбольной науке. Это случилось в играх плей-офф 1987 года: Бёрд с ловкостью карманника перехватил мяч, посланный Исайей Томасом, и отдал Деннису Джонсону острый пас, ставший решающим в победе Бостона над Детройтом в 5-й игре финалов Восточной конференции. Кража оставила Исайю голым – без мяча, без бумажника, даже без чести. Переполненный негодованием, раскрывая рот словно рыба на берегу, Томас выразил свое возмущение столь наглым поступком следующими словами: «Если бы Бёрд был чернокожим, то из этого карманника еще мог бы получиться баскетболист». Утверждение Томаса было настолько нелепым, что, по словам журналиста Джима Мюррея, заржали даже его собственные товарищи по команде, так как баскетболисты давно называли Бёрда между собой «Наш брат с другой планеты».
Подобное мнение не учитывало сущности Ларри Бёрда. Этот человек, пришедший в лигу одновременно с Мэджиком и оставивший ее по иронии судьбы одновременно с ним, представлял собой сочетание физических способностей, усердного труда, сливавшихся в цельного игрока. И приравнивать слова «атлетизм» и «природный талант» к усердной работе – значит оскорблять и слово и игроков.
Дело в том, что Ларри Бёрд был выше подобных ярлыков. И эта редкая птица – Бёрд – сумела опровергнуть привычное правило, гласящее, что белый сельский парень не сумеет овладеть городской игрой, и еще, что ты должен обладать определенными дарованиями, чтобы играть хорошо. Хотя скроен он был не так как другие, Ларри Бёрд перекроил и перешил свои способности, чтобы достичь успеха в этой всепоглощающей игре, которая сочетает касание и жесткость с инстинктом киллера. И, обладая этими качествами, человек, не умевший прыгать, достиг эпических высот.
ЭДДИ АРКАРО
(1916–1997)
Великие спортсмены бывают всякого размера, но экземпляры меньше Эдди Аркаро, чья тень простиралась по земле на пять футов два дюйма, попадаются редко. Однако какую тень он отбрасывал вместе с находившимися в его власти 1200 фунтами конской плоти, которую он подгонял, торопил, подхлестывал и пинал в бока на пути к одной из 4779 побед, одержанных им за три десятилетия пребывания в седле.
Для большинства игроков тотализатора само присутствие Аркаро в седле было гарантией верной ставки, это было – как получить деньги из дома, не написав письма, так как жокей, которого они признательно – и по понятным причинам – именовали «Нос Бананом», финишировал при деньгах на более чем половине из двенадцати тысяч лошадей, на которых ему приходилось ездить. Следуя освященному временем завету лошадиного тренера Солнечного Джима Фицсиммонса, гласящему, что хороший жокей «не обременяет коня», Аркаро сливался с животным как хорошо подогнанное седло и управлял животным как пианист своим инструментом, что и принесло ему прозвище «Маэстро» среди собратьев-жокеев.
Тем не менее на ранних стадиях своей карьеры Аркаро был похож на кого угодно, но только не на «маэстро». На деле он, скорее всего, тянул на звание мистера, и, если говорить откровенно, шансов у него не было почти никаких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Игрок, называвший себя «Гик из Френч-Лик», также превосходно вписался в свою новую команду, неким алхимическим образом преобразив «Кельтов» в команду-победительницу. В течение первого года, проведенного им в команде, «Селтикс» стал самой победоносной командой лиги, а Бёрд был удостоен НБА звания новичка года за ту роль, которую он сыграл в преображении команды. На бис он привел «Кельтов» к титулу чемпионов НБА на следующий год. И начиная с этого мгновения игрок, которого пресса называла «Легендарным Ларри», продолжал переписывать эту легенду каждый год, да так, что к 1986 году, седьмому проведенному им в НБА, опрос далласской газетой шестидесяти ведущих специалистов в области баскетбола назвал Бёрда лучшим из нападающих, когда-либо игравших в эту игру.
Точное описание Ларри Бёрда невозможно составить, пользуясь одними словами. Однако стоит все же изобразить несколько сцен – выбранных среди многих и скорее выгравированных, чем нарисованных красками в памяти очевидцев.
Ксавье Макдэниэл, Икс из «Суперсоникс», вспоминает встречу между Сиэтлом и Бостоном, когда при ничейном счете был объявлен тайм-аут, и Бёрд крикнул ему: «Я сейчас вернусь на площадку и забью вот с этого места!», указав на точку на паркете очень далеко от кольца, а потом выполнил свое обещание после возобновления игры. Признавая, что «подобно гимнасту я выполняю суперсложные элементы», Бёрд выполнял броски обеими руками – он пишет и ест левой рукой – и иногда кричал противникам: «Бросаю левой!», выпуская мяч из руки и чаще всего с удовлетворением наблюдая, как снаряд опускается в корзину. Журналист Фред Кербер вспоминает одну из встреч «Олл Старз», когда Бёрд положил «свой» мяч броском с расстояния двадцать три фута девять дюймов, что сделало его, по словам «Спортс Иллюстрэйтед», «Королем трехочковых бросков». Интересно, что, бросая кирпич за кирпичом, бормоча что-то под нос, Бёрд оглянулся на крохотную кучку репортеров, стоявших около площадки, и сказал, что-то вроде того, что ему нужен стимул. Один из перепачканных чернилами бумагомарак, готовый услужить, предложил пари в 10 долларов на следующий бросок Бёрда. Бёрд обдумывал предложение меньше времени, чем нужно, чтобы прочитать это предложение, а потом развернулся и бросил, да так точно, что мяч чисто вошел в кольцо. А потом две горизонтальные щелочки, которыми он обычно пользовался вместо глаз, зажглись радостным огоньком, улыбка расползлась по его лицу, и он сказал: «Вот так бы и всегда».
Пасы его были настолько точными, что астроном Карл Саган говаривал: «Ларри Бёрд отдает только математически выверенные передачи». Товарищ по команде Деннис Джонсон, считавший, что Бёрд и Мэджик преобразили профессиональный баскетбол в командную игру, помнит, как «Кельты» переговаривались во время игры «передавая мяч друг другу со словами: если ты двигаешься, мы передаем мяч тебе, а Ларри тебя увидит». Журналист Стив Якобсон вспоминает о том, как Бёрд был пойман двумя защитниками у лицевой линии, спиной к корзине, лицом к правому углу, не имея пути для спасения. Товарищ по команде подбежал к Бёрду, ожидая передачи, но тот застрял в тупике, не имея возможности сделать передачу. Так, во всяком случае, казалось. Но Бёрд, манипулируя сразу руками и кроличьими ногами, просто выбил мяч из своей левой руки правым кулаком, пронзив окружавшую его чащу рук – прямо к своему товарищу по команде, который и переправил его в корзину.
Кроме того, в его распоряжении была «КРАЖА!», деяние столь фундаментальное, что название его следовало бы впредь писать заглавными буквами в баскетбольной науке. Это случилось в играх плей-офф 1987 года: Бёрд с ловкостью карманника перехватил мяч, посланный Исайей Томасом, и отдал Деннису Джонсону острый пас, ставший решающим в победе Бостона над Детройтом в 5-й игре финалов Восточной конференции. Кража оставила Исайю голым – без мяча, без бумажника, даже без чести. Переполненный негодованием, раскрывая рот словно рыба на берегу, Томас выразил свое возмущение столь наглым поступком следующими словами: «Если бы Бёрд был чернокожим, то из этого карманника еще мог бы получиться баскетболист». Утверждение Томаса было настолько нелепым, что, по словам журналиста Джима Мюррея, заржали даже его собственные товарищи по команде, так как баскетболисты давно называли Бёрда между собой «Наш брат с другой планеты».
Подобное мнение не учитывало сущности Ларри Бёрда. Этот человек, пришедший в лигу одновременно с Мэджиком и оставивший ее по иронии судьбы одновременно с ним, представлял собой сочетание физических способностей, усердного труда, сливавшихся в цельного игрока. И приравнивать слова «атлетизм» и «природный талант» к усердной работе – значит оскорблять и слово и игроков.
Дело в том, что Ларри Бёрд был выше подобных ярлыков. И эта редкая птица – Бёрд – сумела опровергнуть привычное правило, гласящее, что белый сельский парень не сумеет овладеть городской игрой, и еще, что ты должен обладать определенными дарованиями, чтобы играть хорошо. Хотя скроен он был не так как другие, Ларри Бёрд перекроил и перешил свои способности, чтобы достичь успеха в этой всепоглощающей игре, которая сочетает касание и жесткость с инстинктом киллера. И, обладая этими качествами, человек, не умевший прыгать, достиг эпических высот.
ЭДДИ АРКАРО
(1916–1997)
Великие спортсмены бывают всякого размера, но экземпляры меньше Эдди Аркаро, чья тень простиралась по земле на пять футов два дюйма, попадаются редко. Однако какую тень он отбрасывал вместе с находившимися в его власти 1200 фунтами конской плоти, которую он подгонял, торопил, подхлестывал и пинал в бока на пути к одной из 4779 побед, одержанных им за три десятилетия пребывания в седле.
Для большинства игроков тотализатора само присутствие Аркаро в седле было гарантией верной ставки, это было – как получить деньги из дома, не написав письма, так как жокей, которого они признательно – и по понятным причинам – именовали «Нос Бананом», финишировал при деньгах на более чем половине из двенадцати тысяч лошадей, на которых ему приходилось ездить. Следуя освященному временем завету лошадиного тренера Солнечного Джима Фицсиммонса, гласящему, что хороший жокей «не обременяет коня», Аркаро сливался с животным как хорошо подогнанное седло и управлял животным как пианист своим инструментом, что и принесло ему прозвище «Маэстро» среди собратьев-жокеев.
Тем не менее на ранних стадиях своей карьеры Аркаро был похож на кого угодно, но только не на «маэстро». На деле он, скорее всего, тянул на звание мистера, и, если говорить откровенно, шансов у него не было почти никаких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126