Мечтали о ковре-самолете. Сказка, миф. А глядишь — полетели. Мечтали о печи, которая возит дурака, и глядишь — поехали на паровозе. Мечтали о волшебном зеркале, глядишь — телевизор.
Тайна куриного яйца
...Вчера работал весь день до ночи, очень устал, решил, что сегодня не буду работать, — буду отсыпаться и бездельничать. Утром проснулся рано и сразу после завтрака вышел в парк. Ходил, опираясь на палочку, смотрел на бурную растительность и поругивал себя за то, что не знаю названий почти всех растений. И чем больше я гулял и смотрел, тем больше восхищался тем, что видел вокруг и у своих ног.
Какое буйство красок и оттенков! От темно-зеленых елей до ярко-зеленых листьев каких-то деревьев, мне незнакомых. Вокруг меня были деревья и кусты, уже тронутые осенним багрянцем. А вот совсем желтые листики на других деревьях, еще не жухлые и сверкающие какой-то свежей и яркой желтизной. А вот и бурые бархатистые листочки на кустах. Я вглядываюсь в их совершенную форму. Сколько изобретательности у природы, сколько скромного классического совершенства!
Я видел пальмы Варадеро на Кубе и любовался стройными белыми их стволами. Я видел рощи Италии и Индии — они были прекрасны. Но сегодня от той красоты, которая царила на маленьком участке земли, почти в самом центре Москвы, все мне казалось невероятно красивым и радостным.
Я остановился у еще одного зеленого куста и любовался им: среди изумрудных острых листиков белели, красуясь на солнце, шарики, размером чуть мельче вишни. На вид они несъедобные. Но как это было красиво и грациозно! Я подумал: а что если бы эти белые шарики свисали бы как виноградные гроздья? Я попытался представить себе, как бы это выглядело и понял: это было бы уродливо. Это бы не гармонировало с размером и формой листьев.
Здесь буйствовали краски всех зеленых, желтых и красных оттенков и ни одного резкого, вызывающего — все гармонично, все стильно.
Вот группка елей, они все зеленого цвета, но какие они разные — от темных, задумчивых, до голубых. Вот березы. Многие листья уже пожелтели, но они еще живые и радостно трепещут на ветру. Вот стена дома, а по ней распласталось какое-то ползучее растение. Листья красно-бурого цвета так украшают этот парк, что захватывает дух.
А еще запомнились мне большие листья какого-то растения, не лопуха — у лопуха листья пронизаны жилками и поверхность не ровная, а эти гладкие и блестящие. Что это за листья, растущие прямо из земли на тонких ножках-стебельках?
Я долго не мог оторваться от них. И восторг, и радость охватывали меня, и тихая грусть: я прощался с этой красотой, с этими формами и красками. Я понимал, что еще не долго мне доведется любоваться всем этим. Скоро меня не будет...
Я думал об этом без сантиментов, мне и так судьба подарила много красиво прожитых лет, и не мне жадничать. Нет, я не испытываю горечи от предстоящего расставания, а только светлую грусть.
Я режиссер игрового кино. Но самое неизгладимое впечатление в жизни я получил из короткого научно-популярного фильма «Тайна куриного яйца». Этот фильм научил меня тому, что у природы есть своя технология построения живого организма.
Авторы этого фильма взяли куриное яйцо, сделали в скорлупе окошечко, через которое был виден желток, закрыли его стеклышком и поместили в инкубатор. А над ним поместили кинокамеру, которая снимала через каждые 20 минут. Так снимаются цветы, распускающиеся на экране за несколько секунд. А теперь за несколько минут мы увидели, что происходит внутри яйца на протяжении 21 суток...
В яйце на желтом фоне есть более светлое пятно. На этом пятне появляется маленькая красная точка. Эта точка быстро увеличивается, и мы начинаем замечать, что она пульсирует — это сердечко. От него начинают расти тоненькие, как паучьи лапки, кровеносные сосудики, доставляющие к нужному месту «материал» для строительства костей и черепа. Потом начинают формироваться внутренние органы и глаза. Потом все это закрывается кожицей... И вот живой цыпленок клювом пробивает скорлупку и мокренький и беспомощный выходит на свет.
...Я думаю о Боге. Не о том Боге, который с седой бородой восседает на облаке — в такого Бога я не верю. Но кто-то создал же этот праздник красок и форм, это сказочное разнообразие, эту жизнь!
Последние достижения науки открывают нам то, что обычному земному сознанию трудно понять... Но я, не додумавшийся ни до чего подобного, предпочитаю называть это словом «Бог» — для меня оно выражает нечто непостижимое, невероятно простое, сложное и мудрое. Мне удобно пользоваться понятием «грех» и понятием «дьявол». Дьявол сидит не на небе, а в человеке, возомнившем себя царем природы. В животном, звере нет дьявола — они не лукавят.
Люди — и земные, и космические существа. И то и другое присутствует в человеке в разных сочетаниях и пропорциях. В одних больше космического, небесного, благостного. В других больше земного. Есть люди, в которых сплошь все земное, животное, но и в них есть и космическое, только глубоко спрятанное. Есть люди совсем космические, но и в них есть земное, подавленное духом, но готовое вырваться наружу. Человечество — океан всех и всяческих возможностей, в разное время разные потенции берут верх.
Вот так, нечаянно, от природы я перешел к философии. «Мелкая философия на глубоких местах»!
Сегодня гулял и подошел к цветам. Долго любовался ими и... прощался. Понимаю, скоро окончится моя жизнь и ничего уже не будет. Каждому из нас отмерено определенное количество счастья и несчастья, красоты и уродства, и это называется жизнью. Но как тяжело со всем этим расставаться! Тяжело, но и за это спасибо.
Стихи Александра Блока
Тогда я еще не учился в школе. Радио в городах еще не было, и в моде были бродячие уличные певцы. Стихи я любил, но, кроме сказок Пушкина, народных и городских песен, которые я слыхал от бродячих певцов, я тогда ничего не знал. Моим родителям было не до поэзии. С утра до вечера они работали — «строили социализм в отдельно взятой стране». А я в это время бегал по улицам Днепропетровска, ковырял в носу и наслаждался свободой.
Однажды я увидел странного человека. Он стоял у витрины книжного магазина и что-то говорил. На нем была помятая шляпа, пенсне, грязная белая рубаха и помятые брюки. «С кем он разговаривает?» Я оглянулся вокруг — поблизости никого не было. Это меня удивило. Я подошел поближе и сделал вид, что рассматриваю витрину, а сам прислушался. Человек говорил стихами:
...Твои мне песни ветровые,
как слезы первые любви.
Голос его дрогнул, как будто он хотел заплакать.
«Сумасшедший», — подумал я, и мне стало страшно. Но я не убежал, а продолжал слушать музыку стихов, и непонятные мне в то время слова.
Тебя винить я не умею
И крест свой бережно несу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Тайна куриного яйца
...Вчера работал весь день до ночи, очень устал, решил, что сегодня не буду работать, — буду отсыпаться и бездельничать. Утром проснулся рано и сразу после завтрака вышел в парк. Ходил, опираясь на палочку, смотрел на бурную растительность и поругивал себя за то, что не знаю названий почти всех растений. И чем больше я гулял и смотрел, тем больше восхищался тем, что видел вокруг и у своих ног.
Какое буйство красок и оттенков! От темно-зеленых елей до ярко-зеленых листьев каких-то деревьев, мне незнакомых. Вокруг меня были деревья и кусты, уже тронутые осенним багрянцем. А вот совсем желтые листики на других деревьях, еще не жухлые и сверкающие какой-то свежей и яркой желтизной. А вот и бурые бархатистые листочки на кустах. Я вглядываюсь в их совершенную форму. Сколько изобретательности у природы, сколько скромного классического совершенства!
Я видел пальмы Варадеро на Кубе и любовался стройными белыми их стволами. Я видел рощи Италии и Индии — они были прекрасны. Но сегодня от той красоты, которая царила на маленьком участке земли, почти в самом центре Москвы, все мне казалось невероятно красивым и радостным.
Я остановился у еще одного зеленого куста и любовался им: среди изумрудных острых листиков белели, красуясь на солнце, шарики, размером чуть мельче вишни. На вид они несъедобные. Но как это было красиво и грациозно! Я подумал: а что если бы эти белые шарики свисали бы как виноградные гроздья? Я попытался представить себе, как бы это выглядело и понял: это было бы уродливо. Это бы не гармонировало с размером и формой листьев.
Здесь буйствовали краски всех зеленых, желтых и красных оттенков и ни одного резкого, вызывающего — все гармонично, все стильно.
Вот группка елей, они все зеленого цвета, но какие они разные — от темных, задумчивых, до голубых. Вот березы. Многие листья уже пожелтели, но они еще живые и радостно трепещут на ветру. Вот стена дома, а по ней распласталось какое-то ползучее растение. Листья красно-бурого цвета так украшают этот парк, что захватывает дух.
А еще запомнились мне большие листья какого-то растения, не лопуха — у лопуха листья пронизаны жилками и поверхность не ровная, а эти гладкие и блестящие. Что это за листья, растущие прямо из земли на тонких ножках-стебельках?
Я долго не мог оторваться от них. И восторг, и радость охватывали меня, и тихая грусть: я прощался с этой красотой, с этими формами и красками. Я понимал, что еще не долго мне доведется любоваться всем этим. Скоро меня не будет...
Я думал об этом без сантиментов, мне и так судьба подарила много красиво прожитых лет, и не мне жадничать. Нет, я не испытываю горечи от предстоящего расставания, а только светлую грусть.
Я режиссер игрового кино. Но самое неизгладимое впечатление в жизни я получил из короткого научно-популярного фильма «Тайна куриного яйца». Этот фильм научил меня тому, что у природы есть своя технология построения живого организма.
Авторы этого фильма взяли куриное яйцо, сделали в скорлупе окошечко, через которое был виден желток, закрыли его стеклышком и поместили в инкубатор. А над ним поместили кинокамеру, которая снимала через каждые 20 минут. Так снимаются цветы, распускающиеся на экране за несколько секунд. А теперь за несколько минут мы увидели, что происходит внутри яйца на протяжении 21 суток...
В яйце на желтом фоне есть более светлое пятно. На этом пятне появляется маленькая красная точка. Эта точка быстро увеличивается, и мы начинаем замечать, что она пульсирует — это сердечко. От него начинают расти тоненькие, как паучьи лапки, кровеносные сосудики, доставляющие к нужному месту «материал» для строительства костей и черепа. Потом начинают формироваться внутренние органы и глаза. Потом все это закрывается кожицей... И вот живой цыпленок клювом пробивает скорлупку и мокренький и беспомощный выходит на свет.
...Я думаю о Боге. Не о том Боге, который с седой бородой восседает на облаке — в такого Бога я не верю. Но кто-то создал же этот праздник красок и форм, это сказочное разнообразие, эту жизнь!
Последние достижения науки открывают нам то, что обычному земному сознанию трудно понять... Но я, не додумавшийся ни до чего подобного, предпочитаю называть это словом «Бог» — для меня оно выражает нечто непостижимое, невероятно простое, сложное и мудрое. Мне удобно пользоваться понятием «грех» и понятием «дьявол». Дьявол сидит не на небе, а в человеке, возомнившем себя царем природы. В животном, звере нет дьявола — они не лукавят.
Люди — и земные, и космические существа. И то и другое присутствует в человеке в разных сочетаниях и пропорциях. В одних больше космического, небесного, благостного. В других больше земного. Есть люди, в которых сплошь все земное, животное, но и в них есть и космическое, только глубоко спрятанное. Есть люди совсем космические, но и в них есть земное, подавленное духом, но готовое вырваться наружу. Человечество — океан всех и всяческих возможностей, в разное время разные потенции берут верх.
Вот так, нечаянно, от природы я перешел к философии. «Мелкая философия на глубоких местах»!
Сегодня гулял и подошел к цветам. Долго любовался ими и... прощался. Понимаю, скоро окончится моя жизнь и ничего уже не будет. Каждому из нас отмерено определенное количество счастья и несчастья, красоты и уродства, и это называется жизнью. Но как тяжело со всем этим расставаться! Тяжело, но и за это спасибо.
Стихи Александра Блока
Тогда я еще не учился в школе. Радио в городах еще не было, и в моде были бродячие уличные певцы. Стихи я любил, но, кроме сказок Пушкина, народных и городских песен, которые я слыхал от бродячих певцов, я тогда ничего не знал. Моим родителям было не до поэзии. С утра до вечера они работали — «строили социализм в отдельно взятой стране». А я в это время бегал по улицам Днепропетровска, ковырял в носу и наслаждался свободой.
Однажды я увидел странного человека. Он стоял у витрины книжного магазина и что-то говорил. На нем была помятая шляпа, пенсне, грязная белая рубаха и помятые брюки. «С кем он разговаривает?» Я оглянулся вокруг — поблизости никого не было. Это меня удивило. Я подошел поближе и сделал вид, что рассматриваю витрину, а сам прислушался. Человек говорил стихами:
...Твои мне песни ветровые,
как слезы первые любви.
Голос его дрогнул, как будто он хотел заплакать.
«Сумасшедший», — подумал я, и мне стало страшно. Но я не убежал, а продолжал слушать музыку стихов, и непонятные мне в то время слова.
Тебя винить я не умею
И крест свой бережно несу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55