О своих прошлых связях отзывался так: «Уборевич — „симпатичный человек“, Тухачевский — „неприятный“, ибо был большевиком на 150%, а он не терпит „ни 150%-х большевиков, ни 150%-х националистов“.
О Радеке отзывается презрительно:
«Он — тип „образованного, но все отрицающего еврея-интеллигента, неспособного к действию“.
О Ворошилове сказал, что «он его хорошо знает» и 10 сентября 1940 г. в беседе с советским советником при посольстве в Берлине А. 3. Ко-буловым(1906-1955) просил его передать Ворошилову привет.
Себя Нидермайер представлял как сторонника германо-советского сближения, за что Тауберт из «Антикоминтерна» злобно нападал на него, называя «большевиком». Из-за подозрений ему не давали свободно писать и говорить о СССР. С 1933 по 1935 г. он находился в отставке, для него было даже опасно посещать советское посольство (без специального разрешения Кейтеля).
Нидермайер вынужден был просить военное командование о защите. Злобные нападки влиятельных врагов сильно помешали карьере. Он дошел лишь до чина полковника, хотя должен был бы быть, согласно опыту и познаниям, командиром дивизии или корпуса. Он враждебно относился к прибалтийским немцам из «Антикоминтерна», считая их бесчестными карьеристами. Он высказывал свое удовлетворения по поводу заключения договора между СССР и Германией, рассматривая его как торжество своих убеждений.
О западных странах он высказывался презрительно, говорил, что война с ними будет идти до победы, после чего мир расколется на две части: одна — Америка с ее сателлитами, другая — европейско-азиатский-африканский континент, где во главе будут стоять Германия и СССР. Два мира неизбежно затем столкнутся. СССР, с целью укрепить безопасность нефтяных источников Баку, на которые зарятся западные демократии, следует захватить Иран.
В 1941 г. Нидермайер получил желанный чин генерал-майора. Он продолжал усиленно работать в аппарате абвера, был связан со многими разведчиками, с Кестрингом и Власовым. В общем, можно сказать, что и у него грехов на душе было достаточно.
В 20— е годы в Москве Нидермайера знали под фамилией Нойман. Служил в том отделе, который занимался изучением РККА и СССР. Он являлся главой немецкой военной делегации, приезжавшей в СССР на основе тайных статей Раппальского договора о возобновлении нормальных дипломатических отношений и урегулировании взаимных претензий (1922). С установлением официальных отношений между немецкими и советскими военными кругами до 1933 г. курировал совместные предприятия, в которых обе стороны были заинтересованы: заказы в Германии на производство снарядов, переговоры с фирмой «Юнкерс» о поставках самолетов и строительстве в СССР авиазавода, строительстве завода по выработке иприта, создание совместной танковой школы в Казани, о взаимных допусках избранных командиров на тактические учения в поле и на маневры, командировку в Германию на учебу в Германскую военную академию высокопоставленных военачальников и т.п. До 1933 г. Нидермайер исполнял обязанности военного атташе в Москве. Поддерживал официальную связь между немецким военным руководством и Красной Армией на самом высшем уровне, включая наркома К. Ворошилова.
В настоящее время появились некоторые конкретные данные о работе Нидермайера. В секретном послании от 17 октября 1931 г. немецкому дипломату фон Бюлову, сыну князя Бернгарда Бюлова (1849-1929), занимавшему виднейшие должности в кайзеровской Германии (посол в Риме, статс-секретарь иностранных дел, рейхсканцлер в 1900-1909, чрезвычайный посол в Италии в 1914-1915), немецкий посол в Москве фон Дирксен писал о недавнем визите в Москву генерала Адама, начальника Генерального штаба рейхсвера, который был принят для беседы Ворошиловым, присутствовал на обеде в его честь и имел много важных разговоров. Посол пишет о своих личных впечатлениях от бесед, в которых он тоже принимал участие:
«Ворошилов самым категорическим образом подчеркивает неизменное чувство дружбы, питаемое здесь к Германии. По его словам, как переговоры с Францией, так и Польшей представляют собой явление чисто политического и тактического характера, которые диктуются разумом. В особенности же ясно отдают себе здесь отчет об отсутствии внутренней ценности договора о ненападении с Польшей. (…) Границы с Польшей Ворошилов считает, как это он подчеркивал в разговоре с Адамом, неокончательными.
Я беседовал особенно много с Тухачевским, который имеет решающее значение в деле сотрудничества с «Рейнметаллом» и для того учреждения, которое возглавлялось до сих пор Нидермайером. Он далеко не является тем прямолинейным и симпатичным человеком, столь открыто выступавшим в пользу германской ориентации, каковым являлся Уборевич. Он скорее замкнут, умен, сдержан. Надеюсь, что и он будет сотрудничать лояльно, когда он убедится в необходимости и выгодности этого сотрудничества». (Ю. Дьяков, Т. Бушуева. Фашистский меч ковался в СССР. М., 1992, с. 121.)
Совершенно секретно 28 июля 1932 г. советник полпредства в Берлине Александровский сообщает в Москву о важной беседе:
«Под строгим секретом Нидермайер сообщил, что с осени в Берлине начнет работать военная академия, запрещенная Версальским договором. „…“ Шлейхер берет курс на полное разрушение совершенно невыгодных и устарелых форм, предписанных Рейхсверу Версалем. „…“ В достаточно осторожной форме Нидермайер дал понять, что такая коренная реорганизация армии направлена острием против Запада (Франция) и будет проделываться вопреки международным запрещениям. „…“ Нидермайер после отпуска, если я заинтересован, то он с соблюдением всяческой осторожности готов организовать встречу с Герингом и всячески содействовать постоянному контакту между Полпредством и наци». (Там же, с. 132-133.)
Тот же Александровский 7 февраля 1933 г. совершенно секретно сообщает в Москву:
«По поводу нового правительства (Гитлера. — В.Л.) и его перспектив Нидермайер весьма категорически заявлял, что оно составлено из настолько гетерогенных (неоднородных. — В.Л.) элементов, что не может быть и речи о его длительном существовании. Назначение новых выборов в рейхстаг есть победа Гитлера. «…» Нидермайер относится безразлично к результатам выборов потому, что, по его мнению, развитие пойдет в направлении установления диктатуры Гитлера. «…» Нидермайер сообщил о своем желании подготовить книгу о Красной Армии, но Унион-бильд (Издательство. — В.Л.) якобы не располагает теми материалами, которые он хотел бы поместить в книге и просит у советской стороны содействия.
Прибавлю от себя, что идея книги о Красной Армии вот уже год как висит в воздухе. Например, хорошо известный нам Меннерт (немецкий журналист. — В.Л.) пытался написать такую книгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
О Радеке отзывается презрительно:
«Он — тип „образованного, но все отрицающего еврея-интеллигента, неспособного к действию“.
О Ворошилове сказал, что «он его хорошо знает» и 10 сентября 1940 г. в беседе с советским советником при посольстве в Берлине А. 3. Ко-буловым(1906-1955) просил его передать Ворошилову привет.
Себя Нидермайер представлял как сторонника германо-советского сближения, за что Тауберт из «Антикоминтерна» злобно нападал на него, называя «большевиком». Из-за подозрений ему не давали свободно писать и говорить о СССР. С 1933 по 1935 г. он находился в отставке, для него было даже опасно посещать советское посольство (без специального разрешения Кейтеля).
Нидермайер вынужден был просить военное командование о защите. Злобные нападки влиятельных врагов сильно помешали карьере. Он дошел лишь до чина полковника, хотя должен был бы быть, согласно опыту и познаниям, командиром дивизии или корпуса. Он враждебно относился к прибалтийским немцам из «Антикоминтерна», считая их бесчестными карьеристами. Он высказывал свое удовлетворения по поводу заключения договора между СССР и Германией, рассматривая его как торжество своих убеждений.
О западных странах он высказывался презрительно, говорил, что война с ними будет идти до победы, после чего мир расколется на две части: одна — Америка с ее сателлитами, другая — европейско-азиатский-африканский континент, где во главе будут стоять Германия и СССР. Два мира неизбежно затем столкнутся. СССР, с целью укрепить безопасность нефтяных источников Баку, на которые зарятся западные демократии, следует захватить Иран.
В 1941 г. Нидермайер получил желанный чин генерал-майора. Он продолжал усиленно работать в аппарате абвера, был связан со многими разведчиками, с Кестрингом и Власовым. В общем, можно сказать, что и у него грехов на душе было достаточно.
В 20— е годы в Москве Нидермайера знали под фамилией Нойман. Служил в том отделе, который занимался изучением РККА и СССР. Он являлся главой немецкой военной делегации, приезжавшей в СССР на основе тайных статей Раппальского договора о возобновлении нормальных дипломатических отношений и урегулировании взаимных претензий (1922). С установлением официальных отношений между немецкими и советскими военными кругами до 1933 г. курировал совместные предприятия, в которых обе стороны были заинтересованы: заказы в Германии на производство снарядов, переговоры с фирмой «Юнкерс» о поставках самолетов и строительстве в СССР авиазавода, строительстве завода по выработке иприта, создание совместной танковой школы в Казани, о взаимных допусках избранных командиров на тактические учения в поле и на маневры, командировку в Германию на учебу в Германскую военную академию высокопоставленных военачальников и т.п. До 1933 г. Нидермайер исполнял обязанности военного атташе в Москве. Поддерживал официальную связь между немецким военным руководством и Красной Армией на самом высшем уровне, включая наркома К. Ворошилова.
В настоящее время появились некоторые конкретные данные о работе Нидермайера. В секретном послании от 17 октября 1931 г. немецкому дипломату фон Бюлову, сыну князя Бернгарда Бюлова (1849-1929), занимавшему виднейшие должности в кайзеровской Германии (посол в Риме, статс-секретарь иностранных дел, рейхсканцлер в 1900-1909, чрезвычайный посол в Италии в 1914-1915), немецкий посол в Москве фон Дирксен писал о недавнем визите в Москву генерала Адама, начальника Генерального штаба рейхсвера, который был принят для беседы Ворошиловым, присутствовал на обеде в его честь и имел много важных разговоров. Посол пишет о своих личных впечатлениях от бесед, в которых он тоже принимал участие:
«Ворошилов самым категорическим образом подчеркивает неизменное чувство дружбы, питаемое здесь к Германии. По его словам, как переговоры с Францией, так и Польшей представляют собой явление чисто политического и тактического характера, которые диктуются разумом. В особенности же ясно отдают себе здесь отчет об отсутствии внутренней ценности договора о ненападении с Польшей. (…) Границы с Польшей Ворошилов считает, как это он подчеркивал в разговоре с Адамом, неокончательными.
Я беседовал особенно много с Тухачевским, который имеет решающее значение в деле сотрудничества с «Рейнметаллом» и для того учреждения, которое возглавлялось до сих пор Нидермайером. Он далеко не является тем прямолинейным и симпатичным человеком, столь открыто выступавшим в пользу германской ориентации, каковым являлся Уборевич. Он скорее замкнут, умен, сдержан. Надеюсь, что и он будет сотрудничать лояльно, когда он убедится в необходимости и выгодности этого сотрудничества». (Ю. Дьяков, Т. Бушуева. Фашистский меч ковался в СССР. М., 1992, с. 121.)
Совершенно секретно 28 июля 1932 г. советник полпредства в Берлине Александровский сообщает в Москву о важной беседе:
«Под строгим секретом Нидермайер сообщил, что с осени в Берлине начнет работать военная академия, запрещенная Версальским договором. „…“ Шлейхер берет курс на полное разрушение совершенно невыгодных и устарелых форм, предписанных Рейхсверу Версалем. „…“ В достаточно осторожной форме Нидермайер дал понять, что такая коренная реорганизация армии направлена острием против Запада (Франция) и будет проделываться вопреки международным запрещениям. „…“ Нидермайер после отпуска, если я заинтересован, то он с соблюдением всяческой осторожности готов организовать встречу с Герингом и всячески содействовать постоянному контакту между Полпредством и наци». (Там же, с. 132-133.)
Тот же Александровский 7 февраля 1933 г. совершенно секретно сообщает в Москву:
«По поводу нового правительства (Гитлера. — В.Л.) и его перспектив Нидермайер весьма категорически заявлял, что оно составлено из настолько гетерогенных (неоднородных. — В.Л.) элементов, что не может быть и речи о его длительном существовании. Назначение новых выборов в рейхстаг есть победа Гитлера. «…» Нидермайер относится безразлично к результатам выборов потому, что, по его мнению, развитие пойдет в направлении установления диктатуры Гитлера. «…» Нидермайер сообщил о своем желании подготовить книгу о Красной Армии, но Унион-бильд (Издательство. — В.Л.) якобы не располагает теми материалами, которые он хотел бы поместить в книге и просит у советской стороны содействия.
Прибавлю от себя, что идея книги о Красной Армии вот уже год как висит в воздухе. Например, хорошо известный нам Меннерт (немецкий журналист. — В.Л.) пытался написать такую книгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189