— Вот это казенник, — принялся объяснять он, — в него вставляется обойма с патронами. А это курок, на него надо нажимать, когда стреляешь.
— Дайте—ка сюда вашу пушку, — перебила я и, забрав у майора пестик, почти не целясь, выстрелила три раза по мишени.
Глотов поглядел в оптическую трубу.
— Вот это да! Все три выстрела — в «десятку»! Стреляешь ты отлично, Эмма. Пошли дальше.
Мы пошли дальше. И пришли в спортзал.
Майор Глотов подвел меня к двухметровому верзиле, у которого на мускулистом плече было вытатуировано сердечко с надписью «Катя + Боря».
— Борис Сергеич, — обратился к нему Глотов. — Познакомься — наша новая сотрудница Эмма Мухина. Покажи ей несколько приемов со смертельным исходом.
Верзила смерил меня презрительным взглядом.
— Глотов, — пробасил он, — ты что, совсем спятил? Подростков в разведку берешь. Ей же еще в куклы играть.
— Давайте сейчас и поиграем, — сказала я, задетая его пренебрежительным тоном.
— Ладно, красавица, — усмехнулся верзила, — сама напросилась. Встань вот сюда, около мата. А то боюсь, как бы твои юные косточки не переломались. А теперь смотри…
С этими словами здоровенный кулак верзилы полетел в мою сторону. Я стремительно уклонилась вправо и, резко выбросив левую ногу вверх, ударила его кроссовкой в челюсть!
Нехорошо, конечно, поступила. А кто говорит, что хорошо?..
Верзила грохнулся на мат. Даже пол слегка завибрировал.
— Неплохой ударчик, — одобрил майор Глотов. — Идем дальше.
В секретной библиотеке, куда мы пришли после спортзала, древний старичок долго и нудно объяснял мне, как уходить от погони, как вести себя на допросах и так далее.
— Закрой, милое дитя, глазки, — просил он.
Я закрывала.
— А сейчас открой. Теперь хороше—е—нько подумай, куда я мог спрятать шифрованное донесение?
— А чего тут думать, — хмыкала я, — оно у вас из уха торчит.
Старичок смущенно закашлял.
— Ну, Эмка, — с восхищением произнес Глотов, — ты прирожденная разведчица. — Он глянул на часы. — Жаль, с парашютом не успели попрыгать. А может, ты уже прыгала?
— Чего нет, того нет, — развела я руками.
— Ладно, как—нибудь в следующий раз. Ты только запомни на всякий случай: когда подлетаешь к земле, ноги должны быть ниже головы… А теперь пошли гримироваться.
В какой—то комнате две женщины усадили меня в кресло и принялись накладывать на лицо густой грим, приклеивать ресницы и выщипывать брови… Короче, когда я открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало — передо мной сидела тетка лет тридцати. Тут же явился шустрый фотограф и сделал несколько снимков.
— Вот, пожалуй, и все, — удовлетворенно произнес Глотов. — Сейчас твое фото наклеят на загранпаспорт, и можно отправляться в Париж.
— Куда? — не поверила я своим ушам.
— В Париж, милая!
Ну и денек у меня сегодня выдался, прямо не соскучишься. То одно, то другое, то третье… Впрочем, против Парижа я не возражала.
— Только мне надо домой заскочить, — предупредила я майора. — А то квартира открыта, дверь — вся в дырках.
— Об этом можешь не беспокоиться, — заверил меня Глотов. — Я все улажу. Поставим тебе бронированную дверь. Ее не то что из автомата — из пушки не прошибешь!
Вскоре принесли новенький паспорт, и мы помчались в аэропорт.
— Слушай меня внимательно, девочка, — говорил Глотов, сидя за рулем «Ягуара». — Как только прилетишь в Париж, сразу бери такси и поезжай в небольшой русский ресторанчик под названием «Жареный петух». Там ты закажешь две порции борща. Запомни: не одну, а две. К тебе подойдет мужчина средних лет и скажет: «Морская свинка Афанасий». Ты ему ответишь: «Пошла и утопилась в квасе». Это пароль.
Я хихикнула.
— Ничего смешного здесь нет, — нахмурился майор Глотов. — Этот простенький пароль помог нам избежать множества провалов. — Он помолчал. — Дальнейшие инструкции получишь непосредственно от нашего резидента в Париже. Все понятно?
— А деньги? — спросила я.
— Какие деньги?
— Интересное дело. На такси, на ресторан…
— Молодец, Эмка, — одобрительно глянул на меня Глотов. — Я специально не стал говорить про деньги. Хотел проверить твою сообразительность. — Он достал бумажник. — Держи, девочка. На первое время тебе хватит.
Мы подкатили к аэропорту.
— Ну, с богом, — перекрестил меня майор.
— Пока, — махнула я ему рукой и побежала к самолету.
Глава VII
РЕСТОРАН «ЖАРЕНЫЙ ПЕТУХ»
Я уселась на свое место рядом с иллюминатором. После такого напряженного дня я чувствовала себя совершенно разбитой. В проходе салона появилась миловидная стюардесса и начала что—то говорить. Но я ее уже не слышала, погрузившись в тревожный, полный кошмаров сон.
Мне снился Володька, который стоял на сцене и вместо скрипки держал автомат Калашникова. Он водил по нему смычком. Автомат стрелял в зрительный зал короткими очередями. Потом появилась Леночка Леонидовна в генеральской форме. Сделав зверское лицо, учительница пошла на меня.
— Попалась, милочка… — Ее длинные пальцы извивались, словно черви.
— Елена Леонидовна, — в ужасе закричала я, — вы кто?!
— Я доктор Гро—об!!! — дико захохотала она.
И все в таком роде. Как я со страху не умерла, до сих пор удивляюсь.
Проснулась я от того, что кто—то легонько тряс меня за плечо. Я открыла глаза. Рядом со мной стояла стюардесса.
— Мы уже в Париже, — улыбнулась она. — Пора выходить.
И я вышла.
Быстро миновав таможенный и паспортный контроль, я направилась к стоянке такси. И, как учил майор Глотов, сказала таксисту фразу по—французски: «Ресторан «Жареный петух», — а для пущей надежности помахала руками и два раза прокукарекала.
— Да понял я, — ответил таксист по—русски, и мы поехали.
В Париже была весна.
За окнами мелькали красочные витрины магазинов, мчались потоки машин, цвели каштаны, гуляли парижане… Неужели я действительно в Париже?! С ума сойти!
Справа показалась Эйфелева башня. А слева я увидела вывеску с русской надписью «Жареный петух». Между первым и вторым словом сидел нарисованный жареный петух на вертеле и весело улыбался. Чему уж он так радовался?..
…В зале почти никого не было. Так, пара—тройка человек по углам. Я села за столик у окна. Ко мне тотчас подскочил официант в алых шароварах и белой рубахе навыпуск.
— Чего—с изволите, мадемуазель? — спросил он.
— Борщ, — сказала я. — Две порции.
Я задумалась. Насчет тарелок майор Глотов инструкций не давал. Хотя, если рассуждать логически, не будет же резидент заглядывать в тарелку, прикидывая на глазок — одна там порция или две.
— Нет, две тарелки борща, — твердо ответила я.
— На второе чего изволите?
— Ничего.
— Пить будете?.. Имеется русская водочка.
Я чуть со стула не свалилась. Вот так ресторанчик — школьницам водку предлагают! И уже хотела чего—нибудь сострить на этот счет, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что выгляжу далеко не школьницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Дайте—ка сюда вашу пушку, — перебила я и, забрав у майора пестик, почти не целясь, выстрелила три раза по мишени.
Глотов поглядел в оптическую трубу.
— Вот это да! Все три выстрела — в «десятку»! Стреляешь ты отлично, Эмма. Пошли дальше.
Мы пошли дальше. И пришли в спортзал.
Майор Глотов подвел меня к двухметровому верзиле, у которого на мускулистом плече было вытатуировано сердечко с надписью «Катя + Боря».
— Борис Сергеич, — обратился к нему Глотов. — Познакомься — наша новая сотрудница Эмма Мухина. Покажи ей несколько приемов со смертельным исходом.
Верзила смерил меня презрительным взглядом.
— Глотов, — пробасил он, — ты что, совсем спятил? Подростков в разведку берешь. Ей же еще в куклы играть.
— Давайте сейчас и поиграем, — сказала я, задетая его пренебрежительным тоном.
— Ладно, красавица, — усмехнулся верзила, — сама напросилась. Встань вот сюда, около мата. А то боюсь, как бы твои юные косточки не переломались. А теперь смотри…
С этими словами здоровенный кулак верзилы полетел в мою сторону. Я стремительно уклонилась вправо и, резко выбросив левую ногу вверх, ударила его кроссовкой в челюсть!
Нехорошо, конечно, поступила. А кто говорит, что хорошо?..
Верзила грохнулся на мат. Даже пол слегка завибрировал.
— Неплохой ударчик, — одобрил майор Глотов. — Идем дальше.
В секретной библиотеке, куда мы пришли после спортзала, древний старичок долго и нудно объяснял мне, как уходить от погони, как вести себя на допросах и так далее.
— Закрой, милое дитя, глазки, — просил он.
Я закрывала.
— А сейчас открой. Теперь хороше—е—нько подумай, куда я мог спрятать шифрованное донесение?
— А чего тут думать, — хмыкала я, — оно у вас из уха торчит.
Старичок смущенно закашлял.
— Ну, Эмка, — с восхищением произнес Глотов, — ты прирожденная разведчица. — Он глянул на часы. — Жаль, с парашютом не успели попрыгать. А может, ты уже прыгала?
— Чего нет, того нет, — развела я руками.
— Ладно, как—нибудь в следующий раз. Ты только запомни на всякий случай: когда подлетаешь к земле, ноги должны быть ниже головы… А теперь пошли гримироваться.
В какой—то комнате две женщины усадили меня в кресло и принялись накладывать на лицо густой грим, приклеивать ресницы и выщипывать брови… Короче, когда я открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало — передо мной сидела тетка лет тридцати. Тут же явился шустрый фотограф и сделал несколько снимков.
— Вот, пожалуй, и все, — удовлетворенно произнес Глотов. — Сейчас твое фото наклеят на загранпаспорт, и можно отправляться в Париж.
— Куда? — не поверила я своим ушам.
— В Париж, милая!
Ну и денек у меня сегодня выдался, прямо не соскучишься. То одно, то другое, то третье… Впрочем, против Парижа я не возражала.
— Только мне надо домой заскочить, — предупредила я майора. — А то квартира открыта, дверь — вся в дырках.
— Об этом можешь не беспокоиться, — заверил меня Глотов. — Я все улажу. Поставим тебе бронированную дверь. Ее не то что из автомата — из пушки не прошибешь!
Вскоре принесли новенький паспорт, и мы помчались в аэропорт.
— Слушай меня внимательно, девочка, — говорил Глотов, сидя за рулем «Ягуара». — Как только прилетишь в Париж, сразу бери такси и поезжай в небольшой русский ресторанчик под названием «Жареный петух». Там ты закажешь две порции борща. Запомни: не одну, а две. К тебе подойдет мужчина средних лет и скажет: «Морская свинка Афанасий». Ты ему ответишь: «Пошла и утопилась в квасе». Это пароль.
Я хихикнула.
— Ничего смешного здесь нет, — нахмурился майор Глотов. — Этот простенький пароль помог нам избежать множества провалов. — Он помолчал. — Дальнейшие инструкции получишь непосредственно от нашего резидента в Париже. Все понятно?
— А деньги? — спросила я.
— Какие деньги?
— Интересное дело. На такси, на ресторан…
— Молодец, Эмка, — одобрительно глянул на меня Глотов. — Я специально не стал говорить про деньги. Хотел проверить твою сообразительность. — Он достал бумажник. — Держи, девочка. На первое время тебе хватит.
Мы подкатили к аэропорту.
— Ну, с богом, — перекрестил меня майор.
— Пока, — махнула я ему рукой и побежала к самолету.
Глава VII
РЕСТОРАН «ЖАРЕНЫЙ ПЕТУХ»
Я уселась на свое место рядом с иллюминатором. После такого напряженного дня я чувствовала себя совершенно разбитой. В проходе салона появилась миловидная стюардесса и начала что—то говорить. Но я ее уже не слышала, погрузившись в тревожный, полный кошмаров сон.
Мне снился Володька, который стоял на сцене и вместо скрипки держал автомат Калашникова. Он водил по нему смычком. Автомат стрелял в зрительный зал короткими очередями. Потом появилась Леночка Леонидовна в генеральской форме. Сделав зверское лицо, учительница пошла на меня.
— Попалась, милочка… — Ее длинные пальцы извивались, словно черви.
— Елена Леонидовна, — в ужасе закричала я, — вы кто?!
— Я доктор Гро—об!!! — дико захохотала она.
И все в таком роде. Как я со страху не умерла, до сих пор удивляюсь.
Проснулась я от того, что кто—то легонько тряс меня за плечо. Я открыла глаза. Рядом со мной стояла стюардесса.
— Мы уже в Париже, — улыбнулась она. — Пора выходить.
И я вышла.
Быстро миновав таможенный и паспортный контроль, я направилась к стоянке такси. И, как учил майор Глотов, сказала таксисту фразу по—французски: «Ресторан «Жареный петух», — а для пущей надежности помахала руками и два раза прокукарекала.
— Да понял я, — ответил таксист по—русски, и мы поехали.
В Париже была весна.
За окнами мелькали красочные витрины магазинов, мчались потоки машин, цвели каштаны, гуляли парижане… Неужели я действительно в Париже?! С ума сойти!
Справа показалась Эйфелева башня. А слева я увидела вывеску с русской надписью «Жареный петух». Между первым и вторым словом сидел нарисованный жареный петух на вертеле и весело улыбался. Чему уж он так радовался?..
…В зале почти никого не было. Так, пара—тройка человек по углам. Я села за столик у окна. Ко мне тотчас подскочил официант в алых шароварах и белой рубахе навыпуск.
— Чего—с изволите, мадемуазель? — спросил он.
— Борщ, — сказала я. — Две порции.
Я задумалась. Насчет тарелок майор Глотов инструкций не давал. Хотя, если рассуждать логически, не будет же резидент заглядывать в тарелку, прикидывая на глазок — одна там порция или две.
— Нет, две тарелки борща, — твердо ответила я.
— На второе чего изволите?
— Ничего.
— Пить будете?.. Имеется русская водочка.
Я чуть со стула не свалилась. Вот так ресторанчик — школьницам водку предлагают! И уже хотела чего—нибудь сострить на этот счет, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что выгляжу далеко не школьницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28