У Володьки загорелись глаза.
— Капитан Кэп, расскажите!
— Дедушка, расскажи!
— Потом, друзья мои, потом. Не забывайте, что еще не закончены ваши собственные похождения.
— Ах да, — вспомнила я. — Воробей, ты представляешь, наша Леночка Леонидовна…
— Я все слышал, — перебил он. — И знаешь, о чем я подумал: неспроста она тебя на дополнительные занятия оставляла после уроков. Вспомни, не происходило ли во время этих занятий чего—нибудь необычного.
— Да вроде нет… Хотя постой, — наморщила я лоб, — после них у меня все время ужасно болела Глова.
— Ага! — Володька возбужденно вскочил. — Она тебя гипнотизировала! Пыталась извлечь свою информации.
— Молодец, парень, — одобрительно сказал дедушка. — Соображаешь.
— И ей это удалось! Недаром же она хочет от тебя избавиться. Боится, как бы тебя доктор Гроб с генералом Пивоваровым не докопались до твоего подсознания.
— Верно, верно, — кивнул дедушка. — Вам надо спешить, ребята. Вы должны их всех обскакать.
— Не сомневайся, дедушка, — небрежно сказала я, — все будет о’кей, не будь я внучка капитана Кэпа.
— А я и не сомневаюсь, — довольно улыбнулся он.
— Тогда в Москву? — спросил Воробей.
— В Москву! — ответила я.
— Полный вперед! — приказал дедушка.
Глава XXI

ПОД ПОКРОВОМ НОЧИ
По дороге в Москву мы детально разработали план предстоящей операции. Мы решили забраться ночью в нашу школу и ознакомиться с личным делом Леночки Леонидовны. Ну а там…
А там — посмотрим.
На первый взгляд операция под кодовым названием «Ночь открытых дверей» (так мы ее назвали из конспиративных соображений) выглядела пустяковой. Сторожем в школе работал дядя Витя. Глухой на правое ухо, хромой на левую ногу и косой на оба глаза. Он жил в маленькой пристроечке, выполняя помимо сторожевых обязанностей еще обязанности дворника и столяра.
Я предложила Володьке напоить дядю Витю водкой, подсыпав в нее, для пущей надежности, еще и снотворное. Но Воробей сказал, что дядя Витя и без водки по ночам прекрасно дрыхнет. Так что со сторожем все было ясно.
Далее следовало достать ключ от директорского кабинета. Это тоже была ерунда. Все ключи висели на деревянном щите в гардеробе, рядом со стулом старушки—гардеробщицы.
А вот в самом кабинете нас могла подстерегать первая неприятность. Я хорошо помнила, что, когда Михал Тарасыч вызывал меня к себе ругать за прогулы, у окна стоял большой сейф. И вполне возможно, что личные дела преподавателей хранились именно в этом сейфе.
Вся надежда была на фантастическую лень нашего директора. Ну не должен он был каждый день таскать ключ от сейфа домой! Скорее всего ключ валялся где—нибудь в столе, среди бумаг. Была у нас еще одна надежда, правда, очень слабенькая, что Михал Тарасыч вовсе не закрывает сейф, чтоб не возиться после с открыванием…
В общем, надо было пойти и посмотреть.
Поэтому, как только мы приехали в Москву, так сразу и приступили к выполнению операции «Ночь открытых дверей» Купили себе по фонарику и ближе к вечеру отправились в школу. Поднялись на чердак и стали ждать. Из маленького окошка я видела пятиклашек, расходящихся по домам после второй смены. Вскоре из дверей школы вышел дядя Витя и, заперев ее, поковылял к своей пристройке.
На улице зажглись фонари. На небе появились звезды.
Наступила ночь.
— Пора, — шепнула я Володьке.
Включив фонарики, мы спустились в пустой и темный коридор первого этажа. Как—то было необычно находиться в родной школе ночью. Словно мы грабители. Впрочем, сердце у меня колотилось так, будто мы действительно пришли сюда грабить.
Воробей натянул на руки перчатки и снял с гвоздика ключ. Мы поднялись на второй этаж. Володька открыл дверь. Я посветила фонариком. В кабинете было несколько стульев, два стола, поставленных буквой Т, шкаф и сейф. Первым делом Воробей подергал ручку сейфа. Он оказался заперт. Мы стали искать ключ. Обшарили все ящики стола, все полки в шкафу. Я даже заглянула в мусорную корзину. Ключа нигде не было.
— Неужели он все же забирает его домой? — пробормотал Володька.
Я уселась на стол.
— Необязательно. Может, просто отдает какой—нибудь училке. Эх, блин, такая блестящая операция провалилась!
От досады я поерзала по столу — и почувствовала под собой что—то твердое. Я пошарила рукой и нашарила… ключ.
— Воробей, — неуверенно произнесла я, — а это случайно не то, что мы ищем?
И я протянула ему ключ.
Володька тут же схватил его и бросился к сейфу. Вставил в замочную скважину и повернул. «К—х—р—я—к», — недовольно проворчал замок.
— Ура—а—а! — шепотом закричала я.
И тут вдруг послышался едва уловимый шорох. Мы погасили фонарики и замерли. Шорох повторился. Несомненно, кто—то крался по коридору. Не шел, а именно крался. И уж конечно, это был не дядя Витя, которого всегда слышно за километр.
Я выхватила из кармана пистолет. Воробей схватил с подоконника бронзовую статуэтку Толстого. Так просто мы сдаваться не собирались. Дверь начала приоткрываться. В кабинет проскользнул школьный кот Барсик.
— Мяу, — сказал он и потерся о мою ногу.
Я с трудом удержалась, чтобы как следует не пнуть этого дурака Барсика. Володька вытер вспотевший лоб.
Мы снова принялись за дело. Проще говоря — полезли в сейф. Там лежали какие—то тетради, тонкая пачка денег, перехваченная резинкой, надкусанный бутерброд с копченой колбасой… А на верхней полке в ряд стояли картонные папки с тесемками. Личные дела учителей.
Я нашла папку, на обложке которой было написано: «Личное дело Е. Л. Липатовой». Внутри папки оказалось два листочка. На одном листочке была изложена автобиография Леночки Леонидовны; другой содержал в себе анкетные данные и назывался «Личная карточка преподавателя».
Володька принялся читать «личную карточку», а я — автобиографию. Родилась там—то, закончила то—то, работала тем—то… Конечно, я понимала, сто это сплошная липа. И все—таки в этой липе могла оказаться существенная зацепка.
— Смотри! — одновременно вскрикнули мы, тыча пальцем каждый в свой листок.
— Она работала в питерском метро, — выпалила я.
— Обходчицей, — добавил Воробей.
Да, в обоих документах имелась коротенькая запись о том, что Леночка Леонидовна работала в службе пути метрополитена обходчицей второго разряда.
В автобиографии этот любопытный факт объяснялся туманной фразой — «по семейным обстоятельствам». Что же это были за обстоятельства, заставившие Дженни Ли спуститься в тоннель?.. Об этом автобиография умалчивала.
Я подцепила ногтем фотку, намереваясь ее отодрать.
— Подожди, — остановил меня Володька. — Михал Тарасыч увидит, скажет Леночке, та что—то заподозрит. Давай лучше всю папку заберем.
— А если папка пропадет, не заподозрит?
— Конечно, нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28