— А теперь заруливайте в мой кубрик. — Пинком ноги дедушка распахнул дверь в комнату.
Мы «зарулили».
Вся комната была заставлена макетами военных кораблей и завалена огромными морскими раковинами. На стенах висели картины, на которых было нарисовано одно и то же: море… море… море…
— Хотите попробовать «Кровавую Мэри»? — предложил дедушка. — Любимый напиток ямайских пиратов!
— Хотим, — неуверенно ответил Воробей и посмотрел на меня. Я пожала плечами.
Дедушка выставил на стол три глиняные кружки и наполнил их темно—красной жидкостью. Одну кружку он взял себе, две другие подвинул к нам.
— За тех, кто в море! — сказал дедушка.
Выдохнув побольше воздуха, я хлебнула «Кровавой Мэри». Это оказался компот!.. Обыкновенный компот!
— Это же компот! — не удержался Володька от удивленного восклицания.
— Сразу видно, что ты салага, — неодобрительно покачал дедушка седой головой. — По вкусу «Кровавая Мэри» и напоминает компот. А ты что думал?
По Володькиному лицу было видно, что он о «Кровавой Мэри» вообще ничего не думал. А компотик оказался очень даже ничего. Вишневый.
— Ну что, еще по «кровавой» хлебнем? — смягчился дедушка.
— Плесните каплю, — небрежно ответил Воробей, протягивая кружку.
Я передала дедушке привет от капитана Сидорчука.
— Как же, как же, помню, — добродушно сощурился дедушка. — Было у нас с Федькой одно общее дельце у Магелланова пролива.
За окнами быстро темнело. На свет лампы летели мошки. Пробили часы.
— Двенадцать склянок, — определил дедушка. — Пора по каютам.
— А как же наше секретное дело? — напомнил Володька.
— Утро вечера мудренее, салага, — назидательно произнес дедушка.
Я с радостью отправилась спать. Ночью в поезде я глаз не сомкнула. Боялась, что вездесущая женщина с черной родинкой и в этот вагон подослала очередного киллера.
Я лежала с закрытыми глазами и слушала пение сверчков. Потом я уснула.
Утром меня разбудил дедушкин бас.
— Полундра! — кричал он на весь дом. — Завтрак стынет!
На завтрак были макароны по—флотски. Мы сели за стол и, перебивая друг друга, рассказали дедушке о своих приключениях.
Дедушка, покуривая трубочку, невозмутимо слушал наш рассказ. Когда мы закончили, он долго молчал.
— Капитан Кэп, — не выдержал Воробей, — что вы обо всем этом думаете?
— Не торопись, салага, — дедушка выпустил изо рта густое облако дыма, — кто узнал жизнь, тот не торопиться.
И снова замолчал. Я уже и посуду успела помыть, и в магазин сбегать за макаронами и тушенкой. А дедушка все молчал.
Наконец, когда мы потеряли всякую надежду, что он вообще что—либо скажет, дедушка неожиданно предложил:
— А не пообедать ли нам?
На обед был суп из макарон с кальмарами.
— Все это, ребятки, брызги моря, — работая ложкой, говорил дедушка. — Была у меня примерно такая же история в Джакарте. Правда, там все маленько покруче развивалось.
— Как это покруче? — обиженно сказал Володька. — А секретная информация, заложенная в подсознание; а террористическая организация «Сестры по оружию»; а доктор Гроб…
— Ой, да знаю я этого Гроба, — морщился дедушка. — Это же Васька Кадыгробов. Он у меня в мореходке учился. Двоечник и хулиган. Потому и стал шпионом.
— Может, ты, дедуля, и Дженни Ли знаешь? — колко осведомилась я. — Она случайно у тебя в мореходке не училась?
— Конечно, знаю, — не задумываясь ответил дедушка. — Дженни — дочка моего старого друга Михалыча. Он смотрителем маяка в Новороссийске работает. А Дженни в цирке фокусы показывала. Я тебя с ней один раз на арене сфотографировал.
Сердце мое учащенно заколотилось.
— Покажи мне эту фотографию.
— Да ты ее сто раз видела. Я же тогда две карточки сделал и одну Игорехе, отцу твоему, отослал.
Дедушка полез в шкаф за фотографией.
— Все сходится, Мухина! — У Воробья азартно блестели глаза. — Это та самая фотка, которую из альбома сперли!
Я просто не могла поверить своей удаче. Дедушка протянул мне снимок. Так и есть! Мне пять лет, и я стою на арене, глядя куда—то вверх.
— Дедушка—а—а, — разочарованно протянула я, — а где же Дженни Ли?..
— В объектив не поместилась. — Дедушка спокойно покуривал трубочку.
Я вскочила, словно собака, почуявшая след.
— Володька! Мы сейчас же отправляемся в Новороссийск!
— Я так и знал, — рассмеялся Воробей.
Дедушка усадил нас в свою колымагу и повез на вокзал. Там он купил два билета на Экспресс «Задонск — Новороссийск», по странной случайности отходивший через минуту.
На платформе уже никого не было. Дедушка протянул мне большой черный пистолет.
— Держи, внучка, подарочек, — сказал он. — Это «смит и вессон» 38—го калибра. Шестизарядный. Я получил его от английского адмирала на память об одной заварушке у берегов Гренландии. Думаю, он тебе пригодится.
Я сунула шестизарядный в куртку, поцеловала дедушку в колючую щеку и побежала к вагону. Наше купе оказалось просто шикарным. Двухместным.
Я опустила оконную раму.
— Да, вот еще что, — сказал дедушка через окно. — Михалыч немножко со странностями. В войну он был минером, и его пару раз контузило. Так что не удивляйся.
Я пообещала не удивляться. Электровоз пронзительно загудел.
— Передавай привет Цемесской бухте, — помахал дедушка морской фуражкой. И, нацепив ее на голову, приказал: — Отдать концы!
— Есть отдать концы! — браво откликнулась я.
Поезд медленно покатился вдоль платформы.
Глава XVII

ЭКСПРЕСС «ЗАДОНСК — НОВОРОССИЙСК»
Колеса бойко постукивали на стыках. Солнечные лучи пронизывали купе. Я сидела у окна и беззаботно глядела на проносящиеся мимо леса, поля, домики…
— Ну ты даешь, Мухина, — сказал Володька. — Тебя из школы хотят вытурить, наемные убийцы за тобой охотятся… а ты сидишь как ни в чем не бывало, в окошко пялишься.
— Понимаешь, Воробей, — попыталась я объяснить свою беззаботность, — есть люди, которые просто созданы для того, чтобы попадать во всевозможные переделки. Я как раз из таких. Если со мной долго ничего не случается, мне становится плохо.
— А сейчас тебе хорошо, что ли?
— Не хорошо. Но и не плохо. Нормально.
— Ты, Мухина, авантюристка, — сделал вывод Володька. — Любишь острые ощущения. Для тебя жизнь без приключений, что суп без соли.
В купе вошел проводник.
— Чайку не желаете? — спросил он.
Мы сказали, что не желаем, и проводник ушел. Когда за ним закрылась дверь, Воробей предложил:
— Давай подведем итог, пока за нами никто не гонится.
— Давай, — согласилась я.
— Значит, так, — сказал Володька. — Все началось с того, что кто—то украл твою фотографию.
— Не «кто—то», — поправила я его, — а доктор Гроб. Он отвез ее в Париж и показал господину Сундзуки, чтобы тот определил по фотке, какая информация сидит у меня в котелке.
— А в это время, — подхватил Воробей, — о таинственной информации узнает секретный агент Ф—17.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28