Во всем мире стояла тишина. Я осторожно подрыгала руками и ногами. Вроде шевелятся. Я была совершенно обессилена, чувствуя, что избежала чего—то страшного. «Впрочем, так оно и есть», — подумала я, глядя на бетонный столб, стоящий неподалеку.
И вдруг меня буквально пронзила мысль, от которой я даже села. А что, если Воробей просто—напросто вышел в туалет? Об этом я как—то не подумала. А зря, между прочим. С чего это я взяла, будто его должны обязательно похитить?.. Ну я и дура! А Володька?.. А что Володька — сидит, наверное, сейчас в купе и ломает голову над тем, куда я пропала.
Страхи мои как ветром сдуло. Я встала, отряхнулась и потопала по шпалам в Новороссийск.
Через два дня я до него добралась. Конечно, не пешком, а в основном на электричках, да еще автостопом.
В Новороссийске было очень жарко. Первым делом я пошла к морю и передала дедушкин привет Цемесской бухте, а заодно искупалась.
Затем отправилась к Михалычу.
Маяк находился на высокой горе. Когда я на нее влезла, впору было снова купаться. Я толкнула незапертую дверь и по узкой каменной лестнице поднялась на крохотную площадку. Здесь была еще одна дверь, на сей раз запертая. Я позвонила. Тишина. Я опять позвонила. Изнутри доносилось только дребезжание звонка. Меня охватило смутное беспокойство. Я стала колотить в дверь ногой. Все было напрасно. И вот когда я уже собиралась развернуться и уйти, замок тихонько щелкнул, и дверь отворилась.
Охваченная одновременно любопытством и страхом, я вошла. В нос ударил резкий запах давно не проветриваемого помещения. За дверью оказался длинный и узкий коридор. Я достала пистолет, взвела курок и осторожно двинулась вперед. Мои шаги гулко грохотали в пустом помещении. Я поймала себя на мысли, что, пожалуй, не удивлюсь, обнаружив Михалыча с простреленной головой.
В коридор выходило три двери. В какую из них войти?.. Я решила, что это не имеет принципиального значения. Пинком ноги распахнула ближайшую. Это оказалась кухня. В грязной раковине лежала немытая посуда. Таким же образом я вошла во вторую дверь; здесь стояла незаправленная кровать и валялись окурки на полу. Оставалась последняя дверь. Внутренний голос шептал мне, что входить туда не следует. Но я его не послушалась. А зря.
В лицо мне было направлено охотничье ружье. Двустволка. А передо мной, в кресле—качалке, сидел неопрятный старик лет семидесяти.
— Явилась не запылилась, — угрожающе сказал он. — А ну брось свою погремушку.
Я бросила пистолет. Он громко ударился о каменный пол.
— отпихни ногой в сторону, — приказал старик.
Я отпихнула.
— Успокойтесь, пожалуйста. — Я старалась говорить ровным голосом. — Я не причиню вам никакого вреда. Я пришла как друг.
Старик хрипло рассмеялся.
— Да ты юмористка, как я погляжу. — Он сплюнул. — Я знал, что ты придешь. Знал. И приготовил тебе ловушку. Смертельную ловушку.
Ничего себе «немножко со странностями» — вспомнила я дедушкины слова. Да он сейчас всадит мне пулю в лоб — и глазом не моргнет. Я невольно попятилась.
— Стоять на месте! — грозно прикрикнул старик. — Еще один шаг — и я тебе бошку продырявлю! Ясно?!
Я нервно кивнула.
За окошком светило солнце, плескалось море. А я стояла в затхлой комнате, и мне в лицо была направлена двустволка. Господи, и почему со мной вечно случается то, чего я меньше всего хотела бы?..
— На кого ты работаешь?! — спросил старик.
Ничего себе вопросик.
— Разве я могу на кого—нибудь работать? — осторожно ответила я. — Вы посмотрите на меня. Я же еще ребенок. Мне всего тринадцать с половиной лет.
— Ха—ха—ха, — истерически захохотал он. — Хочешь бывшего минера на мякине провести?! Не выйдет! Я стреляный воробей. Я весь Ленинград заминировал. И зимний дворец, и Петропавловскую крепость, и Русский музей…
Меня охватило чувство полнейшей безысходности. Это же сумасшедший!.. стоило ли убегать от доктора Гроба и наемных убийц, чтобы схлопотать пулю от чокнутого старика?
Теперь я уже ни на секунду не сомневалась, что мне крышка.
Глава XIX

ЖЕНЩИНА С ЧЕРНОЙ РОДИНКОЙ
— Казанский собор, Таврический дворец, — продолжал перечислять старик. И вдруг замолчал, чутко прислушиваясь. — Что это?.. — испуганно вскинулся он.
Я тоже прислушалась и сразу поняла, в чем дело.
— Это у меня в животе бурчит, — невольно смутившись, сказала я.
— А я думал, по коридору кто—то крадется.
— Да нет, просто я два дня не ела. С тех пор как была в гостях у своего дедушки, капитана Кэпа.
Старик уставился на меня лихорадочно блестевшими глазами.
— Ты внучка капитана Кэпа? — недоверчиво спросил он.
— Ну да, я внучка его.
— Эмма?
— Эмма.
Опустив ружье, он в волнении закачался в кресле.
— Что ж ты мне раньше не сказала?!
— Так вы и не спрашивали.
— Го—о—споди! — Старик порывисто вскочил и выбежал из комнаты.
И тут же вернулся с двумя тарелками, наполненными всевозможной едой. Хлебом, сыром, ветчиной, маслом…
— Ешь давай. — Он усадил меня за стол. — Го—о—споди, чуть было не застрелил внучку своего друга. Совсем спятил на старости лет.
С ним трудно было не согласиться.
— Послушайте, — сказала я с набитым ртом, — а это правда, что Дженни Ли ваша дочь?
Старик вновь уселся в кресло—качалку.
— Не называй ее так, — попросил он. — Это сценический псевдоним. На самом деле ее звали Женя Линева. — Старик тяжел вздохнул. — Да, она моя дочь.
— И она работала в цирке?
— Да, в цирке. Женя могла читать книги с завязанными глазами и письма, не вынутые из конвертов. Когда она пришла ко мне, то рассказала, что долгие годы жила на Востоке, в Гималаях. Овладевала там какими—то тайными знаниями в буддийском монастыре…
— Пришла к вам? — переспросила я, отодвигая пустую тарелку.
Старик кивнул.
— Однажды ночью, — заговорил он глухо, — в дверь кто—то постучал. Я открыл. На пороге стояла девушка. «Отец, — сказала она, — я твоя дочь, Женя…» И она рассказала, что ее мать, моя возлюбленная, о которой я долгие годы ничего не знал, умерла. А женя поклялась над ее могилой обязательно разыскать меня, своего отца… — По лицу старика катились крупные слезы.
Все это смахивало на приступ шизофрении..
— А что было потом? — вкрадчиво спросила я.
— Женя устроилась на работу в цирк. И все шло хорошо, пока однажды… — Старик помрачнел. — Пока однажды она не вернулась домой своя не своя. И с того дня я стал замечать, что дочка чего—то опасается. А затем она внезапно исчезла. — Дальше старик заговорил быстро, как в бреду: — Ее нашли через несколько месяцев. Волны выбросили тел на берег. Следствие ни к чему не привело. Женю схоронили…
В общем, Михалыч лишний раз подтвердил то, о чем мне уже рассказывал доктор Гроб. Дженни Ли умерла. Непонятно лишь было ее странное родство со стариком.
— …А на следующий день она снова пришла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28