Состояние и титул баронессы могли открыть для Фэнси — теперь леди Мерривейл — любые двери, как и для ее сестры.
Если Фэнси когда-нибудь и задумывалась о том, кто мог бы составить для Эллен хорошую партию, она никогда не высказывала своего мнения вслух. Она любила сестру и искренне желала ей счастья. В январе они переехали в Лондон, и, когда Фэнси меньше чем через две недели заметила, что Эллен начинает оказывать знаки внимания старший сын графа Монроуза, ее сердце наполнилось радостью и гордостью за сестру. К несчастью, молодой Монроуз был весьма невзрачен, и Эллен быстро привлек к себе высокий и симпатичный Джонатан Уокер из Виргинской колонии.
Крошечная морщинка пересекла лоб Фэнси. Ей бы радоваться: Эллен влюбилась в такого человека! Джонатан казался идеальным поклонником для любой девушки — высок, красив, богат, обладает редким обаянием. За все время их знакомства Фэнси не нашла в нем ни одного недостатка. Даже то, что он жил не в Англии, а в Америке, не делало его менее привлекательным — Фэнси втайне считала, что в этом есть своя прелесть, и слушала его рассказы о жизни в колонии с не меньшим вниманием, чем Эллен.
И все-таки что-то беспокоило Фэнси. Она вспомнила, как Джонатан иногда смотрел на нее — будто был не прочь поухаживать. Неужели он стремится к ней, а не к Эллен? Неужели обратил внимание на сестру, только когда Фэнси недвусмысленно дала понять, что не хочет снова выходить замуж? Эллен говорила, что слишком молода для Джонатана — ему уже тридцать шесть, а ей всего восемнадцать. Впрочем, разница в возрасте между Спенсером и Фэнси была когда-то еще более значительной… Фэнси внезапно подумала, что в обаянии Джонатана есть что-то искусственное — как будто он все время носит маску, скрывая свое истинное лицо, — но тут же покраснела, устыдившись своих мыслей.
— Смотри, Джонатан и Симмонс! — Радостный возглас Эллен вывел Фэнси из задумчивости.
Она обернулась и увидела высокого красивого мужчину, с улыбкой приближавшегося к ней. Это был Джонатан. За ним шел Симмонс, невысокий смуглый слуга, в присутствии которого Фэнси почему-то чувствовала себя неуютно.
Не желая выглядеть на корабле напыщенно, Джонатан не надел парик, а заплел темные волосы в косицу. Синий камзол с жилетом и брюки цвета буйволовой кожи придавали ему стильный вид. На ногах Джонатана были шелковые чулки со стрелками и туфли с серебряными пряжками. Рукава его тонкой льняной рубашки заканчивались широкими манжетами. В левой руке он держал изящную трость.
Симмонс остановился на почтительном расстоянии. Джонатан подошел к сестрам.
— Доброе утро, леди, — учтиво поклонился он. — Думаю, сейчас, когда мы отправимся в наши владения, мне будет завидовать вся Виргиния.
Эллен покраснела, а Фэнси, сделав над собой усилие, улыбнулась:
— Вы нам льстите.
На мгновение лицо Джонатана приняло обиженное выражение, но в его глазах по-прежнему сверкали веселые огоньки.
— Как вы можете так говорить? Поверьте, это чистая правда!
Сестры даже в дорожной одежде выглядели и впрямь прелестно. Эллен в то прекрасное утро сделала себе высокую прическу, выпустив два локона на шею; она надела светло-голубое канифасовое платье. Темно-зеленый плащ она держала в руке, а в изящном вышитом мешочке, прикрепленном к поясу платья, лежал флакончик ее любимых духов.
Фэнси перевязала волосы сзади широкой терракотовой лентой и надела широкополую касторовую шляпу. Она выбрала платье с горчичными и коричневыми полосами и нежным светлым кружевом по горловине. Зная, что ей впервые предстоит встреча с матерью и старшим братом Джонатана, Фэнси решила одеться как можно скромнее — все-таки она вдова. Ей не приходило в голову, что шляпа придает ей игривый вид, платье необычайно гармонирует с цветом лица и соблазнительно подчеркивает тонкую талию и маленькую крепкую грудь.
Джонатан не остался равнодушным к очарованию Фэнси. Снова и снова хвалил он себя за то, что не увлекся Эллен. Идея пригласить сестер в Ричмонд была, как ему казалось, весьма удачной. Фэнси и Эллен будут гостить у Уокеров несколько месяцев, и за это время многое может измениться. Вполне вероятно, Фэнси все-таки поймет, что быть вдовой далеко не так хорошо, как ей кажется, и вновь станет помышлять о замужестве. А Эллен… что ж, со временем станет ясно, как с ней поступить.
Уже долгое время Джонатан вел двойную игру, ухаживая для виду за одной сестрой, но стремясь на деле к обладанию другой. Даже в семье не знали, кого он собирается назвать своей невестой. Из Англии Джонатан написал родным, что, может быть, вскоре женится, однако не стал уточнять, на ком именно. В письме он подробно рассказывал о молодой и красивой баронессе, которая, как вполне могло показаться родственникам, и стала его избранницей. В то же время Джонатан умудрился превознести до небес и Эллен. Вряд ли, подумал он с улыбкой, кто-нибудь из родственников с уверенностью скажет, на ком из сестер он остановил свой выбор. Держать семью в неведении Джонатан собирался до самого последнего момента.
Любовь Эллен не особенно волновала Джонатана: ведь она могла стать для него обузой только в одном случае — если бы Фэнси ответила ему взаимностью. Джонатан уже придумал, как выйти из положения. Легкий намек в беседе с Эллен на то, что она, возможно, несколько заблуждается, считая его своим возлюбленным, — и девушка переходит к одному из молодых обаятельных бакалавров, которых в округе сколько угодно.
Но сейчас проявлять свои истинные чувства еще слишком рано. Встав между сестрами, Джонатан с улыбкой наблюдал за суетой на пристани.
— Итак, леди, — весело сказал он, — как вам нравится Новый Свет?
— Восхитительно! — воскликнула Эллен. — Подумать только, я видела настоящего индейца.
В порту было людно. Постоянно подъезжали повозки и фургоны, которые тут же нагружали или разгружали, а крики и возгласы людей сливались с ржанием лошадей и лаем собак, отчего в порту стоял невообразимый шум. Стоя на палубе, Фэнси и Эллен с интересом рассматривали первых людей, которых им довелось увидеть в Новом Свете, — британских солдат в ярко-красных мундирах, скромно одетую чету квакеров — мужчину в сюртуке и женщину в поношенном темном платье с белым передником, рыбаков в красных вязаных шапочках и тяжелых кожаных сапогах, водоноса в крапчатом жилете, согнувшегося под тяжестью коромысла. Лавочник в зеленом суконном фартуке отчаянно пробивался сквозь толпу. То здесь, то там мелькали индейцы с перьями на головах и переселенцы в грубых кожаных штанах.
— О, вот, наконец, и они, — радостно сказал Джонатан, указывая на только что появившийся в порту элегантный экипаж, запряженный парой гнедых лошадей. — Нас встречают.
Фэнси почувствовала, что от волнения у нее забилось сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Если Фэнси когда-нибудь и задумывалась о том, кто мог бы составить для Эллен хорошую партию, она никогда не высказывала своего мнения вслух. Она любила сестру и искренне желала ей счастья. В январе они переехали в Лондон, и, когда Фэнси меньше чем через две недели заметила, что Эллен начинает оказывать знаки внимания старший сын графа Монроуза, ее сердце наполнилось радостью и гордостью за сестру. К несчастью, молодой Монроуз был весьма невзрачен, и Эллен быстро привлек к себе высокий и симпатичный Джонатан Уокер из Виргинской колонии.
Крошечная морщинка пересекла лоб Фэнси. Ей бы радоваться: Эллен влюбилась в такого человека! Джонатан казался идеальным поклонником для любой девушки — высок, красив, богат, обладает редким обаянием. За все время их знакомства Фэнси не нашла в нем ни одного недостатка. Даже то, что он жил не в Англии, а в Америке, не делало его менее привлекательным — Фэнси втайне считала, что в этом есть своя прелесть, и слушала его рассказы о жизни в колонии с не меньшим вниманием, чем Эллен.
И все-таки что-то беспокоило Фэнси. Она вспомнила, как Джонатан иногда смотрел на нее — будто был не прочь поухаживать. Неужели он стремится к ней, а не к Эллен? Неужели обратил внимание на сестру, только когда Фэнси недвусмысленно дала понять, что не хочет снова выходить замуж? Эллен говорила, что слишком молода для Джонатана — ему уже тридцать шесть, а ей всего восемнадцать. Впрочем, разница в возрасте между Спенсером и Фэнси была когда-то еще более значительной… Фэнси внезапно подумала, что в обаянии Джонатана есть что-то искусственное — как будто он все время носит маску, скрывая свое истинное лицо, — но тут же покраснела, устыдившись своих мыслей.
— Смотри, Джонатан и Симмонс! — Радостный возглас Эллен вывел Фэнси из задумчивости.
Она обернулась и увидела высокого красивого мужчину, с улыбкой приближавшегося к ней. Это был Джонатан. За ним шел Симмонс, невысокий смуглый слуга, в присутствии которого Фэнси почему-то чувствовала себя неуютно.
Не желая выглядеть на корабле напыщенно, Джонатан не надел парик, а заплел темные волосы в косицу. Синий камзол с жилетом и брюки цвета буйволовой кожи придавали ему стильный вид. На ногах Джонатана были шелковые чулки со стрелками и туфли с серебряными пряжками. Рукава его тонкой льняной рубашки заканчивались широкими манжетами. В левой руке он держал изящную трость.
Симмонс остановился на почтительном расстоянии. Джонатан подошел к сестрам.
— Доброе утро, леди, — учтиво поклонился он. — Думаю, сейчас, когда мы отправимся в наши владения, мне будет завидовать вся Виргиния.
Эллен покраснела, а Фэнси, сделав над собой усилие, улыбнулась:
— Вы нам льстите.
На мгновение лицо Джонатана приняло обиженное выражение, но в его глазах по-прежнему сверкали веселые огоньки.
— Как вы можете так говорить? Поверьте, это чистая правда!
Сестры даже в дорожной одежде выглядели и впрямь прелестно. Эллен в то прекрасное утро сделала себе высокую прическу, выпустив два локона на шею; она надела светло-голубое канифасовое платье. Темно-зеленый плащ она держала в руке, а в изящном вышитом мешочке, прикрепленном к поясу платья, лежал флакончик ее любимых духов.
Фэнси перевязала волосы сзади широкой терракотовой лентой и надела широкополую касторовую шляпу. Она выбрала платье с горчичными и коричневыми полосами и нежным светлым кружевом по горловине. Зная, что ей впервые предстоит встреча с матерью и старшим братом Джонатана, Фэнси решила одеться как можно скромнее — все-таки она вдова. Ей не приходило в голову, что шляпа придает ей игривый вид, платье необычайно гармонирует с цветом лица и соблазнительно подчеркивает тонкую талию и маленькую крепкую грудь.
Джонатан не остался равнодушным к очарованию Фэнси. Снова и снова хвалил он себя за то, что не увлекся Эллен. Идея пригласить сестер в Ричмонд была, как ему казалось, весьма удачной. Фэнси и Эллен будут гостить у Уокеров несколько месяцев, и за это время многое может измениться. Вполне вероятно, Фэнси все-таки поймет, что быть вдовой далеко не так хорошо, как ей кажется, и вновь станет помышлять о замужестве. А Эллен… что ж, со временем станет ясно, как с ней поступить.
Уже долгое время Джонатан вел двойную игру, ухаживая для виду за одной сестрой, но стремясь на деле к обладанию другой. Даже в семье не знали, кого он собирается назвать своей невестой. Из Англии Джонатан написал родным, что, может быть, вскоре женится, однако не стал уточнять, на ком именно. В письме он подробно рассказывал о молодой и красивой баронессе, которая, как вполне могло показаться родственникам, и стала его избранницей. В то же время Джонатан умудрился превознести до небес и Эллен. Вряд ли, подумал он с улыбкой, кто-нибудь из родственников с уверенностью скажет, на ком из сестер он остановил свой выбор. Держать семью в неведении Джонатан собирался до самого последнего момента.
Любовь Эллен не особенно волновала Джонатана: ведь она могла стать для него обузой только в одном случае — если бы Фэнси ответила ему взаимностью. Джонатан уже придумал, как выйти из положения. Легкий намек в беседе с Эллен на то, что она, возможно, несколько заблуждается, считая его своим возлюбленным, — и девушка переходит к одному из молодых обаятельных бакалавров, которых в округе сколько угодно.
Но сейчас проявлять свои истинные чувства еще слишком рано. Встав между сестрами, Джонатан с улыбкой наблюдал за суетой на пристани.
— Итак, леди, — весело сказал он, — как вам нравится Новый Свет?
— Восхитительно! — воскликнула Эллен. — Подумать только, я видела настоящего индейца.
В порту было людно. Постоянно подъезжали повозки и фургоны, которые тут же нагружали или разгружали, а крики и возгласы людей сливались с ржанием лошадей и лаем собак, отчего в порту стоял невообразимый шум. Стоя на палубе, Фэнси и Эллен с интересом рассматривали первых людей, которых им довелось увидеть в Новом Свете, — британских солдат в ярко-красных мундирах, скромно одетую чету квакеров — мужчину в сюртуке и женщину в поношенном темном платье с белым передником, рыбаков в красных вязаных шапочках и тяжелых кожаных сапогах, водоноса в крапчатом жилете, согнувшегося под тяжестью коромысла. Лавочник в зеленом суконном фартуке отчаянно пробивался сквозь толпу. То здесь, то там мелькали индейцы с перьями на головах и переселенцы в грубых кожаных штанах.
— О, вот, наконец, и они, — радостно сказал Джонатан, указывая на только что появившийся в порту элегантный экипаж, запряженный парой гнедых лошадей. — Нас встречают.
Фэнси почувствовала, что от волнения у нее забилось сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92