Впрочем, я не делал ставку на Девиса. По прошествии времени многое теряло свою важность, обретало статус нюансов, как и звонки от моего помощника по выборам, Тима Шойлесса.
– Встреча сорвалась, – произнес Тим озабоченно. Он называл мои выступления перед избирателями встречами, как будто я был рок-певцом. Помнишь, в той организации в Саут-Сайде, как она называется?
– Да, – ответил я, жестом позволяя Бекки остаться в кабинете. Она вернулась к чтению. – Припоминаю.
– Так вот. Они заявили, что отменяют серию встреч. Однако Лео Мендоза вовремя подсуетился. Думаю, они отдадут голоса ему.
– Что ж, это меня не удивляет.
– Да, но все-таки. Я подумал… ладно, все равно. – Он, должно быть, решил, что не стоит нервировать кандидата. – Скажи-ка, ты не собираешься выступить обвинителем в ближайшее время? Помнишь, о чем я тебе говорил? Я все еще думаю, что это хорошая возможность попасть на первые страницы газет. У тебя нет на примете какого-нибудь мерзкого типа, у которого плохой адвокат и никаких шансов на…
– Вообще-то я сейчас готовлю к суду одно обвинение. – Я подмигнул Бекки, которая делала вид, что не прислушивается к разговору.
– Надеюсь, не по делу Остина Пейли? – настороженно спросил Тим.
– Почему ты спрашиваешь?
– Господи, Марк, держись от него подальше. Сейчас это самый опасный человек в городе. Мне уже звонили…
– Тебе тоже?
Он продолжал, как будто я не перебивал его.
– Думаю, это самое банальное дело. Пусти его на самотек, передай своему помощнику, и все образуется. Но если публика решит, что в ходу личная месть, жди скандала. У этого человека много друзей. Я имею в виду…
– Он преступник, Тим.
– Ну, это пока что не доказано. Люди его защищают. Мне уже кое-кто сообщил, что отказывает тебе и поддержке на выборах, раз ты несправедливо обвиняешь старину Остина.
– Мне жаль это слышать, Тим, правда, жаль, но что ты от меня хочешь?
Он был уверен, что я не последую его совету.
– По крайней мере, обещай мне, что не будешь сам представлять обвинение, – взмолился он.
– Слушай, Тим, неужели ты считаешь, что избиратели возропщут, если я упрячу за решетку насильника, пусть даже приятеля сильных мира сего?
– Ну да, только я говорил о верном деле, а не о таком шатком. Избавься от него, Марк, ладно?
– Я подумаю, – сказал я и повесил трубку.
Он был прав. Я знал это. Не было причин рисковать своей карьерой из-за одного дела. Мои подчиненные обладали достаточной квалификацией, некоторые были блестящими обвинителями. Шеф отдела по сексуальным преступлениям уже вызвался вести это дело, а у него был впечатляющий стаж. Элиот подсказал выход: произнести яркую речь и передать дело подчиненным. Я бы избежал личной ответственности. Что и говорить, я сам вляпался в эту историю. Остин меня обманул, подсунув ложного обвиняемого, но разве это причина, чтобы самолично браться за дело. Кто бы меня осудил, передай я обвинение одному из коллег.
Бекки? Я, конечно, доверял, ей, но не смел переложить на ее хрупкие плечи все тяготы своих дел. Я видел, как много возникало препятствий на пути обвинителя, заинтересованного в вынесении приговора. Только я мог довести дело до конца.
К тому же стоило бы покопаться в подсознании, чтобы отыскать причину моего нежелания передать ведение дела кому-то не менее способному.
– Ну, что скажешь? – спросил я. – Назови подходящего потерпевшего.
– Мне нравятся девочки, – ответила Бекки.
В другое время я бы отпустил шутку на этот счет, но теперь я был погружен в расследование сексуальных насилий над детьми и почти не замечал выхода из тупика.
– Девочки легче вызывают сочувствие. Отцы семейств сойдут с ума при одной мысли, что на месте пострадавших могли оказаться их дочери. Присяжные склонны защищать девочек. А вот мальчиков…
– Мальчики должны сами о себе позаботиться, – добавил я.
– Точно.
– Беда в том, – подчеркнул я, – что в нашем случае трудно призвать девочек в свидетели. Они слишком малы, вряд ли даже опознают его. К тому же он не…
– Да, – перебила Бекки, догадавшись. – Тогда Кевин. Он подходит и по возрасту, и по внешности. – Она посмотрела на меня. – Во время его показаний мне хотелось подойти к нему и обнять, а ведь я не слишком люблю детей.
На данный момент меня это устраивало.
– Но на суде тебе придется проявить к ним симпатию. Ты встречалась со всеми детьми? Они тебе приятны?
– Конечно.
Я почувствовал в ее ответе неискренность.
– Не страшно. Не все обязаны любить детей. Ты не хочешь… не важно. Это не мое дело.
Она все же ответила.
– Нет, хочу. Но ребенка не заведешь с бухты-барахты. Нужна поддержка, и я это понимаю. – Она откашлялась, слегка покраснев.
– Перестань, Бекки, я не верю в это. У такой женщины, как ты, наверняка отбоя нет от претендентов.
– Ха! – Она побледнела. – К тому же к любому не подкатишься с вопросом: "Эй, не хочешь ли завести ребенка?" Это… Ну, у тебя самого есть дети. Ты должен знать.
– Да. Когда рождается первенец, кажется, что это венец всех твоих свершений, частица тебя самого. Проходит время, ты с головой уходишь в работу, ребенок подрастает. Совсем чуть-чуть, но он уже так изменился, что, вернувшись домой через неделю, ты рискуешь его не узнать. Начинаешь задаваться вопросом, действительно ли он плоть от плоти твоей. – Я погрузился в раздумье, из которого меня вывела Бекки, ожидающая продолжения. – Годы спустя ты осознаешь, что это самое важное для тебя, но порой понимание этого приходит слишком поздно.
– Почему слишком поздно?
Я пропустил вопрос мимо ушей.
– Так ты имеешь в виду Кевина? Полагаю, ты права, остальные…
– У меня есть… друг, – неожиданно призналась Бекки. Она помрачнела. Иногда Бекки сама походила на обиженного ребенка. Теперь она говорила со знанием дела. – Донни. Я познакомилась с ним в правовой шкоде с тех пор прошло много лет. Иногда я думаю, что если бы все сложилось иначе, если бы хоть один выходной отличался от другого, а нас не захлестнули бы служебные дела, мы бы поженились, у нас были бы дети или все бы шло к тому. Но этого не произошло. И теперь мы оба завалены работой, и многое потеряло былое значение. Но я думаю, в этом вы правы, что однажды он поймет, что прошел мимо чего-то важного.
– Вы все еще встречаетесь?
Она улыбнулась.
– Да, несомненно, Кевин, – сказала Бекки. – Может, нам удастся включить в состав присяжных родителей мальчиков. Если это пройдет, то обстановочка будет соответствующая, никакие девочки не понадобятся.
Я отодвинул другие папки, открыл дело Кевина, и Бекки подошла и заглянула мне через плечо, чтобы еще раз просмотреть документы.
Глава 7
– Почему Кевин? Почему именно он?
Я хотел сказать, что не я его выбрал. Не по моей воле он стал жертвой.
– Потому что этот эпизод самый выигрышный, – сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104