«Я предвижу время, когда люди перестанут радовать Бога»[12]… и тогда настанет конец.
Одна из основных интуиций Библии – восприятие истории как священного пространства, где встречаются и ведут диалог Бог и человек. Если же история не может исполнить этого своего назначения – она кончается. «Так бежит время и с собою гонит всех к последнему дню явления Господа нашего Иисуса Христа»[13].
Когда-то мне не давал покоя вопрос: почему история кончается? Почему – при всех наших грехах – Творец не даст шанса еще одному, незапятнанному, поколению? Потом я увидел: история нужна, пока у человека есть свобода. Когда свобода последнего выбора отнимается – створки истории схлопываются. Движение невозможно.
Так равнинная река сама на излучине может намыть плотину: сначала в этой излучине затонет несколько бревен, к ним будет прибивать ил и песок… Появится отмель, затем – коса. А затем возможно и появление плотины. И нужно будет промывать другое русло.
Так и река истории. Поколение за поколением оставляет все больше грязи в ее русле. И небо становится все дальше. Все труднее расслышать вопрос: «Господи, что мне делать, чтобы наследовать Жизнь Вечную?» ( см.: Мр.10, 17). И еще сложнее услышанный ответ исполнить… Конец истории: ничего уже не сбывается… Не исполняется. И ничто не входит в Вечность.
Вот одна из самых странных мыслей христианства: от наших грехов могут погаснуть звезды. Наши скабрезности свернут дорожку Млечного Пути. Апокалипсис – это радикальный антропоцентризм. Мир кончится не из-за исчерпанности в нем физической энергии. Человек прикончит мир, а не энтропия.
Не согласны? Но обратите внимание: оказывается, что Церковь не унижает человека, а невероятно превозносит его. Для физической эсхатологии история человека есть лишь страничка в истории Космоса: Космос был и будет без человека. Для теологии история Космоса лишь эпизод в истории человека: человек будет, когда Вселенной уже не станет. Человек переживет Космос. Согласие или несогласие с этим утверждением означает постановку вопроса о том, нравственные законы или физические лежат в основании Вселенной. Христианство убеждено, что этика имеет космическое значение. Лишь если считать, что значение человечества во Вселенной тождественно значению массы тех веществ, которые человечество потребляет, – лишь тогда кажется безумным связывать судьбы метагалактик с поведением разумной плесени, тонкой пленкой покрывшей третью планету звездной системы, летающей по самой окраине Млечного Пути.
Но есть и иной взгляд. Согласно ему – «мы не можем не подивиться тому, что современному человечеству в общем и целом живется все еще так хорошо и слишком хорошо по сравнению с теми бедами, которые могут возникнуть из этого кризиса»[14].
Христианское убеждение в том, что у мира будет конец, есть следствие иерархического сознания. Мир не есть Бог. Но эта формула не статична. Это не просто констатация. Если мир не есть Бог, – значит, он чужд Вечности, а следовательно он историчен. Его не было, и он может снова не быть. Так размышляет любая религиозная философия, дошедшая до представления о Боге как Абсолюте и попробовавшая уже оттуда, с вершин опознанного ею высшего и единственно подлинного Бытия, взглянуть на наш мирок. В сиянии Божества меркнет значимость мира… Но в христианстве открывается нечто иное. Хотите посмотреть на мир глазами Бога? Что ж, – «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного…»(Ин.3, 16). Значит, – мир реален в глазах Бога. Мир дорог для Бога до такой степени, что Он Сам жертвует Собой ради спасения мира от распада. И в то же время мир настолько далек от Бога, что для заполнения пропасти между Богом и миром нужна Жертва. Языческие религии рассказывают о том, какие жертвы человек должен приносить богам[15]. Евангелие рассказывает о том, какую Жертву Бог принес людям.
Мир дорог Богу. Но Бог – вечен, а мир – нет. Именно поэтому в христианстве формула «мир не есть Бог» не статична. Это различие должно быть превзойдено. Мир должен быть обожен. Мир не должен остаться только миром, только тварью. Из того обстоятельства, что мир не является Богом, следует, что мир должен двигаться, он призван к движению, к изменению своего онтологического статуса. Поэтому иерархичность бытия в христианстве динамична: «Мир не есть Бог, но должен стать Богом!»
Сам мир не может перескочить границу времени и Вечности. Но Бог выходит ему навстречу: Бог стал человеком, чтобы человек стал богом, то есть не остался в скотстве. Но стать богом значит что-то приобрести, а что-то утратить. «Проходит образ мира сего» (1 Кор.7, 31). Именно: уходит образ, то есть способ бытия этого мира, но не сам мир. Уходят модусы тварного бытия: время и пространство (пространство как несовместимость единого и многого; время как неизбежность утрат и уничтожения).
Время может уйти из мира потому, что оно ему не необходимо. Если бы мир возник путем безвольных истечений (эманаций) из Божественной Сущности, если бы мир возникал не по свободной воле Творца, а был бы некоей необходимой ступенью деградации духовной энергии, отделяющейся от своего Первоисточника (так возникновение мира мыслится в гностицизме, неоплатонизме и в индуизме) – тогда мир не мог бы существовать без времени. Тогда время возникало бы как необходимое и неизбежное следствие удаленности от Вечного Первобытия. А возвращение к Истоку означало бы не только устранение времени, но и мира вместе с ним. Есть мир, отличный от Божества, – есть и время. Нет времени – нет и мира. Мир, сродненный со временем, не мог бы не исчезнуть, не раствориться там, где времени нет, – в Божественной Вечности.
Но Бог Библии свободно наделил мир временностью. Время не предшествовало созданию мира. Мир не растворен во времени. И потому может быть так, что «времени уже не будет» (Откр.10, 6), а мир – будет.
Бог Библии творит мир сознательно и свободно. В отличие от Брахмы, Он не спит. Он видит свое создание и благословляет его (см.: Быт.1, 31). Поскольку мир не вытекает из Божества безвольно, неконтролируемо и постоянно, – то в христианстве нет идеи постоянного возобновления мира, идеи вечного возвращения, цикличной историй. Мир не должен быть рядом с Богом. Бог может бытийствовать без творения мира. Бог не обречен на то, чтобы постоянно порождать миры, изливать их из Своих глубин.
Поскольку же Бог творит мир не безвольно, но осознанно – Он знает, какую цель Он ставит перед миром. Бог знает смысл истории.
Но смысл – это то, что находится за пределами события. Смысл всегда «вне». Если у истории есть смысл, значит, история должна иметь свой предел: иначе у нее не будеть того «вне», той Цели, которая оправдывала бы собой весь ток истории.
Если история ничему не служит, – значит, нет такой Ценности, которая ее делала бы ценной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209
Одна из основных интуиций Библии – восприятие истории как священного пространства, где встречаются и ведут диалог Бог и человек. Если же история не может исполнить этого своего назначения – она кончается. «Так бежит время и с собою гонит всех к последнему дню явления Господа нашего Иисуса Христа»[13].
Когда-то мне не давал покоя вопрос: почему история кончается? Почему – при всех наших грехах – Творец не даст шанса еще одному, незапятнанному, поколению? Потом я увидел: история нужна, пока у человека есть свобода. Когда свобода последнего выбора отнимается – створки истории схлопываются. Движение невозможно.
Так равнинная река сама на излучине может намыть плотину: сначала в этой излучине затонет несколько бревен, к ним будет прибивать ил и песок… Появится отмель, затем – коса. А затем возможно и появление плотины. И нужно будет промывать другое русло.
Так и река истории. Поколение за поколением оставляет все больше грязи в ее русле. И небо становится все дальше. Все труднее расслышать вопрос: «Господи, что мне делать, чтобы наследовать Жизнь Вечную?» ( см.: Мр.10, 17). И еще сложнее услышанный ответ исполнить… Конец истории: ничего уже не сбывается… Не исполняется. И ничто не входит в Вечность.
Вот одна из самых странных мыслей христианства: от наших грехов могут погаснуть звезды. Наши скабрезности свернут дорожку Млечного Пути. Апокалипсис – это радикальный антропоцентризм. Мир кончится не из-за исчерпанности в нем физической энергии. Человек прикончит мир, а не энтропия.
Не согласны? Но обратите внимание: оказывается, что Церковь не унижает человека, а невероятно превозносит его. Для физической эсхатологии история человека есть лишь страничка в истории Космоса: Космос был и будет без человека. Для теологии история Космоса лишь эпизод в истории человека: человек будет, когда Вселенной уже не станет. Человек переживет Космос. Согласие или несогласие с этим утверждением означает постановку вопроса о том, нравственные законы или физические лежат в основании Вселенной. Христианство убеждено, что этика имеет космическое значение. Лишь если считать, что значение человечества во Вселенной тождественно значению массы тех веществ, которые человечество потребляет, – лишь тогда кажется безумным связывать судьбы метагалактик с поведением разумной плесени, тонкой пленкой покрывшей третью планету звездной системы, летающей по самой окраине Млечного Пути.
Но есть и иной взгляд. Согласно ему – «мы не можем не подивиться тому, что современному человечеству в общем и целом живется все еще так хорошо и слишком хорошо по сравнению с теми бедами, которые могут возникнуть из этого кризиса»[14].
Христианское убеждение в том, что у мира будет конец, есть следствие иерархического сознания. Мир не есть Бог. Но эта формула не статична. Это не просто констатация. Если мир не есть Бог, – значит, он чужд Вечности, а следовательно он историчен. Его не было, и он может снова не быть. Так размышляет любая религиозная философия, дошедшая до представления о Боге как Абсолюте и попробовавшая уже оттуда, с вершин опознанного ею высшего и единственно подлинного Бытия, взглянуть на наш мирок. В сиянии Божества меркнет значимость мира… Но в христианстве открывается нечто иное. Хотите посмотреть на мир глазами Бога? Что ж, – «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного…»(Ин.3, 16). Значит, – мир реален в глазах Бога. Мир дорог для Бога до такой степени, что Он Сам жертвует Собой ради спасения мира от распада. И в то же время мир настолько далек от Бога, что для заполнения пропасти между Богом и миром нужна Жертва. Языческие религии рассказывают о том, какие жертвы человек должен приносить богам[15]. Евангелие рассказывает о том, какую Жертву Бог принес людям.
Мир дорог Богу. Но Бог – вечен, а мир – нет. Именно поэтому в христианстве формула «мир не есть Бог» не статична. Это различие должно быть превзойдено. Мир должен быть обожен. Мир не должен остаться только миром, только тварью. Из того обстоятельства, что мир не является Богом, следует, что мир должен двигаться, он призван к движению, к изменению своего онтологического статуса. Поэтому иерархичность бытия в христианстве динамична: «Мир не есть Бог, но должен стать Богом!»
Сам мир не может перескочить границу времени и Вечности. Но Бог выходит ему навстречу: Бог стал человеком, чтобы человек стал богом, то есть не остался в скотстве. Но стать богом значит что-то приобрести, а что-то утратить. «Проходит образ мира сего» (1 Кор.7, 31). Именно: уходит образ, то есть способ бытия этого мира, но не сам мир. Уходят модусы тварного бытия: время и пространство (пространство как несовместимость единого и многого; время как неизбежность утрат и уничтожения).
Время может уйти из мира потому, что оно ему не необходимо. Если бы мир возник путем безвольных истечений (эманаций) из Божественной Сущности, если бы мир возникал не по свободной воле Творца, а был бы некоей необходимой ступенью деградации духовной энергии, отделяющейся от своего Первоисточника (так возникновение мира мыслится в гностицизме, неоплатонизме и в индуизме) – тогда мир не мог бы существовать без времени. Тогда время возникало бы как необходимое и неизбежное следствие удаленности от Вечного Первобытия. А возвращение к Истоку означало бы не только устранение времени, но и мира вместе с ним. Есть мир, отличный от Божества, – есть и время. Нет времени – нет и мира. Мир, сродненный со временем, не мог бы не исчезнуть, не раствориться там, где времени нет, – в Божественной Вечности.
Но Бог Библии свободно наделил мир временностью. Время не предшествовало созданию мира. Мир не растворен во времени. И потому может быть так, что «времени уже не будет» (Откр.10, 6), а мир – будет.
Бог Библии творит мир сознательно и свободно. В отличие от Брахмы, Он не спит. Он видит свое создание и благословляет его (см.: Быт.1, 31). Поскольку мир не вытекает из Божества безвольно, неконтролируемо и постоянно, – то в христианстве нет идеи постоянного возобновления мира, идеи вечного возвращения, цикличной историй. Мир не должен быть рядом с Богом. Бог может бытийствовать без творения мира. Бог не обречен на то, чтобы постоянно порождать миры, изливать их из Своих глубин.
Поскольку же Бог творит мир не безвольно, но осознанно – Он знает, какую цель Он ставит перед миром. Бог знает смысл истории.
Но смысл – это то, что находится за пределами события. Смысл всегда «вне». Если у истории есть смысл, значит, история должна иметь свой предел: иначе у нее не будеть того «вне», той Цели, которая оправдывала бы собой весь ток истории.
Если история ничему не служит, – значит, нет такой Ценности, которая ее делала бы ценной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209