Священник нашего прихода успокаивает: мол, всего лишь печать. Афонские старцы в один го–лос предупреждают: „Принимая этот номер, вы под–писываетесь в подчинении сатане“. Я сама, ознако–мившись с информацией об ИНН, каждой клеточкой души почувствовала ее сатанинские корни со страш–ными техническими возможностями, закабаляющие душу. К этой вражьей паутине нельзя даже прика–саться. Но я не одна, и своим христианским отказом я обрекаю семью на голод. Моя пенсия по инвалид–ности – единственное средство к существованию сына 14 лет, страдающего травмой мозга, со слабым здоро–вьем, и отца ребенка, давно безработного, не могуще–го содержать семью (еще такой далекий от молит–венного правила Божия, раб греха пьянства и т. д. ). Я осталась одна со своей трагедией, с разбитой душой, потеряв веру в духовного отца, успокаивающего паству. Действительно ли Таинство Исповеди в Храме, при–нявшем ИНН, правда ли, что информация о ИНН ухо–дит в центральный компьютер „Зверь“? Мне ради хле–ба предлагают поклониться врагу, предать веру, Хрис–та! Я не могу принять ИНН, но и без пенсии не могу. Как мне быть? Вразумите! Священство и Церковь молчат – почему?! Или нас уже предали?»[711].
Может быть, это письмо сфабриковано (как-то слишком все сошлось у этой женщины: инвалидность, больной ребенок, муж-пьяница). Но оно тем не ме–нее вполне адекватно воплощает в себя реальный плод иннэнистской пропаганды. И даже более того – та–кая реакция на нее, с точки зрения иннэнистов, и должна быть нормативной.
Мне же думается, что полезнее сегодня уйти от истерики[712] и пояснять людям, что налоговый номер не является «печатью антихриста», а те, кто его приняли, не продали душу дьяволу.
Протест Церкви против навязывания ИНН состоялся. И в значительной мере был успешен. Сначала с бланков заявлений о присвоении «номеров» был убран штрих-код. Затем была отменена обязательность подачи именно заявлений (они были заменены на анкеты).
Отмена заявительного характера присвоения ИНН была необходима потому, что это все же – это разные ситуации: одно дело – если я иду по улице и меня прохожий «мальчик» обзывает «козлом». И совсем другое – если я сам прошу его назвать меня этим нехорошим словом. Если бы государство просто клеймило своих граждан – это было бы лишь еще одной неприятной страницей в истории нашей государственности. Но ведь оно же требовало, чтобы мы сами напрашивались на это клеймение. И тут оказалось, что не все мы – юродивые. Не все мы согласны обратиться к властям с просьбой: «ну оскорбите меня, ну дайте мне номерную кличку!».
Это наш протест был расслышан и учтен. Наконец, в январе 2001 года министр по налоговым сборам заявил, что «номер» будет обозначать не человека, а лишь его налоговое «дело»…[713] Что ж – дай Бог, чтобы российское государство отказалось от лагерной манеры присвоения людям личных компьютерных номеров.
Но ряд вопросов все же у христиан еще остался. Нет – мы не считаем эти коды магическими и не боимся их. Но нас интересует будущее наше и наших детей. Какая информация о человеке и его личной жизни будет копиться в электронных закромах государства? Может ли сам человек знакомиться с тем досье, что собирается на него?[714] Будут ли эти данные доступны международным организациям или иностранным правительствам? Когда будут приняты законы, защищающие частную жизнь человека от всевидящего электронного ока? Какими будут эти законы?[715]
Пока нет ясного ответа (не на бумажке, а на деле) на эти вопросы – позиция Церкви будет осторожной. Это не позиция людей суеверных. Это обычная осторожность правозащитника: то, что удобно государству, далеко не всегда бывает полезно для человека.
Угроза, которую мы видели в символике штрих-кода, оказалась необоснованной. Но неверность аргумента, подобранного для защиты некоторой позиции, не означает безусловной неверности самой этой позиции. Аргумент может оказаться неубедительным и излишним – но он все же может обосновывать вполне справедливое утверждение. Если я, например, скажу, что нельзя добавлять в пищу мышьяк на том основании, что в Библии нет заповеди, которая предписывала бы поедание мышьяка, то я с помощью легковесного довода буду отстаивать все же верный тезис. Историки же науки в таких случаях вспоминают, что аргументы, высказанные Иоганном Кеплером при обосновании им его знаменитых астрономических законов, не выдерживают критики с точки зрения современных стандартов научного мышления. Но законы Кеплера верны…
Протест был уместен. Но страхи неуместны никогда. В конце концов, речь в этой дискуссии идет о самом главном – о сопоставлении сил нашего Господа и «князя мира сего». Нагнетание страхов перед антихристом приводит к забвению радостного клича апостола – «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим 8, 31). И более чем неуместно принесение судеб реальных людей и реальной Церкви в жертву футурологическим теориям и страхам. Не нужно страхам будущего греха позволять в сегодняшнем дне порождать сегодняшние грехи. Слова Христа – «Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф.6, 34) – и об этом. Желание облегчить свою участь в завтрашнем дне не должно понуждать меня к забвению нравственных и церковных правил сегодня.
В ЗАЩИТУ КОМПЬЮТЕРА
Понятно настороженное отношение православных христиан к компьютерным играм. Незнакомое всегда требует осмотрительности. «Мы росли без этих игр – так, может, лучше и наших детей уберечь от этого нового, непонятного влияния».
Ну а если попробовать не пугаться неведомого, а спокойно присмотреться к нему и попытаться найти ему доброе применение? Самая опасная «сцепка» из компьютерного мира: компьютер – компьютерные игры – дети…Не крадут ли компьютеры наших детей? Дети уже и говорят на непонятном для нас языке (чаты – сайты–чипы…). Возвращать их в реальный мир приходится чуть ли не силком. Может, защитить их от странного и, скорее всего, вредного влияния?
Но подождите. А разве впервые дети уходят в свои миры, непохожие на наш? Разве тот, кто в детстве зачитывался Жюль Верном, Дюма и Конан Дойлем, не уходил в миры, созданные этими писателями? И что же – неужто в итоге вырастал неспособным к слышанию евангельских слов? Не торопитесь осуждать: авантюрные романы и детективы только что перечисленных авторов государь Николай Александрович в заточении читал своим детям…
А те дети, что превращали соседнюю рощу в свое тайное и сказочное место, – разве они не жили в своей «виртуальной реальности»? Разве любая детская игра не есть уже тем самым «придумка»? И легко ли отвлечь ребенка от игры?
Но если мальчишки все равно играют в войну – так, может, будет лучше, если малец будет целиться из палки или из игрушечного автомата не в живого своего сверстника, а в «виртуальную» мишень?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209