Я, как могу, защищаю наши иконы, – а они мне почему-то не верят. А я им рассказываю, что иконам мы кланяемся потому, что так Спаситель повелел. Ведь Христос Сам создал первую икону, когда плат со Своим ликом подарил царю Авгарю. А они мне заявляют, что в Библии об этом, дескать, ничего нет. Разве ж они правы? Как с ними спорить-то?» Смотрите: это ведь несомненно одна из самых сознательных и грамотных прихожанок – раз она приставлена к книжкам. Эти вопросы она слышит неоднократно. И она понимает, что от ее ответов зависят судьбы многих людей. И книжки-то нужные у нее под рукой. Но ей и в голову не пришло самой поискать нужную книгу, раскрыть ее и выучить оттуда несколько действительно библейских аргументов в защиту иконопочитания и Православия. Даже ради многих людей, которые к ней обращаются, она не соизволила потрудиться.
Вот эта наша лень-матушка, что прежде нас родилась, вот она-то нас и похоронит в конце концов.
Корр.: Как Вы считаете, возможен ли новый, Четвертый, Рим, если падение Москвы как Третьего Рима окончательное?
А. К.: «Рим» на церковном языке – это государство, которое не просто возглавляется православными правителями. «Рим» там, где эти правители осознают своим важнейшим долгом защиту Православия во всем мире. Если этот народ ощущает свое вселенское призвание, ощущает свою ответственность за судьбу мирового Православия, – что ж, Рим может быть там, где живет такой народ. Если такое сознание родится у грузин и их правителей, – значит, Тбилиси будет Четвертым Римом. Если оно сформируется на Украине – Киев станет Четвертым Римом. Если у сербов – Белград, если у румын – Бухарест. Теоретически такого поворота событий отрицать нельзя. Но совершится ли он? Это уже область пророчеств, а вы понимаете, что тут я предпочту замолчать.
Корр.: Но ведь период империй, кажется, закончился. Национальному же государству не под силу быть «Римом».
А. К.: Верно, только империя может быть Римом. Но время империй еще не прошло. На наших глазах Америка становится всемирной империей – хотя и не вполне в классической форме. Впрочем, в Римской империи видимость самостоятельных правительств и царств также сохранялась. Но каким бы великим Ирод ни казался своим иерусалимским льстецам, все равно он был лишь вассалом Рима. Так что империи есть и сейчас – вот только православной империи сегодня нет… Может быть, силы традиционно православных народов надломлены. В таком случае слово за миссионерами. Как некогда Кирилл и Мефодий спасли Православие, пойдя из умирающей Византии к варварским славянским племенам, так, может, завтра настанет наш черед посылать свои миссии в иные страны (хотя, по моему убеждению, наш черед настал «еще позавчера», но мы его проспали).
И быть может, всемирная американская империя когда-то станет православной. Во всяком случае, во втором веке надежда на христианизацию Римской империи казалась не менее безумной. А может, те храмы, что мы сейчас строим по Сибири, поспособствуют тому, что со временем китайцы (к которым – почти без сомнения – отойдут сибирские земли в следующем столетии) станут православными. Тогда трудолюбие и дисциплинированность китайцев обогатят вселенскую историю Православия тем, чем не смогли обогатить ее мы. Вспомните слова святителя Николая Японского, сказанные им о китайцах сто лет назад: «Вот народ-то будущего, – величайшего из всех судеб, достававшихся на долю других народов. Великий народ, и теперь бы могущий задавить весь свет, – а как он мирен! Негде жить ему, – а разве он подумал о завоевании Кохинхины, Сиама, Бирманы? Какой же другой народ на свете удержался бы? Из европейских ни об одном и представить себе этого нельзя»[869].
Толковых православных юношей я даже прошу всерьез подумать: стоит ли сразу идти в семинарию? Может быть, сначала следует получить университетское востоковедческое образование? Ведь в следующем веке нам предстоит встретиться уже не с Западом, а с Востоком. В Церкви должны быть люди, заранее готовые к этому. Речь, впрочем, идет не только о Китае и китайцах. Восточные религиозные идеи уже бродят в сознании многих русских обывателей. И поэтому для миссионерства в русской среде уже нужно знать историю и философию восточных религий.
Еще лет двадцать назад люди поражались, если встречали верующего физика: «Как, Вы физик и при этом христианин? Да как же это можно совместить? Ну-ка, поясните!» Точно также сегодня они изумляются, встречаясь с православными востоковедами: «Как? Вы знаете санскрит (китайский, японский…), Вы читаете первоисточники древних восточных учений, Вы знаете восточную мудрость и при этом являетесь не буддистом, а православным? Да разве в Православии есть что-то интересное? Ну-ка, расскажите!»
Так что тех юношей, у кого голова на месте, а в сердце горит желание служить Церкви, я порой прошу принести эту тяжелую жертву: сознательно погрузить себя в мир восточного магизма, оккультизма, язычества ради того, чтобы потом от этой тьмы защитить Россию. Никакие «миссионерские семинарии» тут не помогут. Надо сначала получить серьезное и именно востоковедческое образование – без этого в России следующего поколения миссионеры не смогут достучаться до людей, воспитанных на гороскопах, «мантрах» и «коанах». Миссионеры следующего века должны знать много больше моего – ведь и их оппоненты будут более начитанны в восточно-оккультных премудростях, нежели нынешние дилетанты вроде рериховцев. А я уже сейчас ощущаю, что ни МГУ, ни Академии мне не хватает: запас знаний должен быть большим, чем имеющийся у меня (у меня есть религиоведческое образование, но нет специально востоковедческого).
Если кто-то из священников понял мою озабоченность и разделил ее, – прошу их держать в памяти не только адреса семинарий, но и Института стран Азии и Африки при МГУ, Дипломатического (МГИМО) и Лингвистического университетов…
Впрочем, чтобы моя боль и моя забота стали понятнее, скажу словами святителя Николая, на рубеже XIX – XX веков проповедовавшего Православие в Японии: «А миссионером здесь пока я один, и то частным образом. Да когда же эта, раскинувшаяся на полсвета, семидесятимиллионная Россия найдет у себя несколько тысяч рублей и несколько десятков людей для того, чтобы исполнить одну из самых существенных заповедей Спасителя. Католичество и протестантство облетели мир. Ужели и здесь Православие ничего не сделает? Нет, не может быть – даст Бог. С этим „даст Бог“ я поехал в Японию, с ним ежедневно ложусь спать и просыпаюсь, для него я семь лет бился над японским языком» (Иеромонах Николай (Касаткин ). Письмо митрополиту Московскому Иннокентию)[870]. Проходят годы, иеромонах становится епископом. Но все равно – одиноким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209
Вот эта наша лень-матушка, что прежде нас родилась, вот она-то нас и похоронит в конце концов.
Корр.: Как Вы считаете, возможен ли новый, Четвертый, Рим, если падение Москвы как Третьего Рима окончательное?
А. К.: «Рим» на церковном языке – это государство, которое не просто возглавляется православными правителями. «Рим» там, где эти правители осознают своим важнейшим долгом защиту Православия во всем мире. Если этот народ ощущает свое вселенское призвание, ощущает свою ответственность за судьбу мирового Православия, – что ж, Рим может быть там, где живет такой народ. Если такое сознание родится у грузин и их правителей, – значит, Тбилиси будет Четвертым Римом. Если оно сформируется на Украине – Киев станет Четвертым Римом. Если у сербов – Белград, если у румын – Бухарест. Теоретически такого поворота событий отрицать нельзя. Но совершится ли он? Это уже область пророчеств, а вы понимаете, что тут я предпочту замолчать.
Корр.: Но ведь период империй, кажется, закончился. Национальному же государству не под силу быть «Римом».
А. К.: Верно, только империя может быть Римом. Но время империй еще не прошло. На наших глазах Америка становится всемирной империей – хотя и не вполне в классической форме. Впрочем, в Римской империи видимость самостоятельных правительств и царств также сохранялась. Но каким бы великим Ирод ни казался своим иерусалимским льстецам, все равно он был лишь вассалом Рима. Так что империи есть и сейчас – вот только православной империи сегодня нет… Может быть, силы традиционно православных народов надломлены. В таком случае слово за миссионерами. Как некогда Кирилл и Мефодий спасли Православие, пойдя из умирающей Византии к варварским славянским племенам, так, может, завтра настанет наш черед посылать свои миссии в иные страны (хотя, по моему убеждению, наш черед настал «еще позавчера», но мы его проспали).
И быть может, всемирная американская империя когда-то станет православной. Во всяком случае, во втором веке надежда на христианизацию Римской империи казалась не менее безумной. А может, те храмы, что мы сейчас строим по Сибири, поспособствуют тому, что со временем китайцы (к которым – почти без сомнения – отойдут сибирские земли в следующем столетии) станут православными. Тогда трудолюбие и дисциплинированность китайцев обогатят вселенскую историю Православия тем, чем не смогли обогатить ее мы. Вспомните слова святителя Николая Японского, сказанные им о китайцах сто лет назад: «Вот народ-то будущего, – величайшего из всех судеб, достававшихся на долю других народов. Великий народ, и теперь бы могущий задавить весь свет, – а как он мирен! Негде жить ему, – а разве он подумал о завоевании Кохинхины, Сиама, Бирманы? Какой же другой народ на свете удержался бы? Из европейских ни об одном и представить себе этого нельзя»[869].
Толковых православных юношей я даже прошу всерьез подумать: стоит ли сразу идти в семинарию? Может быть, сначала следует получить университетское востоковедческое образование? Ведь в следующем веке нам предстоит встретиться уже не с Западом, а с Востоком. В Церкви должны быть люди, заранее готовые к этому. Речь, впрочем, идет не только о Китае и китайцах. Восточные религиозные идеи уже бродят в сознании многих русских обывателей. И поэтому для миссионерства в русской среде уже нужно знать историю и философию восточных религий.
Еще лет двадцать назад люди поражались, если встречали верующего физика: «Как, Вы физик и при этом христианин? Да как же это можно совместить? Ну-ка, поясните!» Точно также сегодня они изумляются, встречаясь с православными востоковедами: «Как? Вы знаете санскрит (китайский, японский…), Вы читаете первоисточники древних восточных учений, Вы знаете восточную мудрость и при этом являетесь не буддистом, а православным? Да разве в Православии есть что-то интересное? Ну-ка, расскажите!»
Так что тех юношей, у кого голова на месте, а в сердце горит желание служить Церкви, я порой прошу принести эту тяжелую жертву: сознательно погрузить себя в мир восточного магизма, оккультизма, язычества ради того, чтобы потом от этой тьмы защитить Россию. Никакие «миссионерские семинарии» тут не помогут. Надо сначала получить серьезное и именно востоковедческое образование – без этого в России следующего поколения миссионеры не смогут достучаться до людей, воспитанных на гороскопах, «мантрах» и «коанах». Миссионеры следующего века должны знать много больше моего – ведь и их оппоненты будут более начитанны в восточно-оккультных премудростях, нежели нынешние дилетанты вроде рериховцев. А я уже сейчас ощущаю, что ни МГУ, ни Академии мне не хватает: запас знаний должен быть большим, чем имеющийся у меня (у меня есть религиоведческое образование, но нет специально востоковедческого).
Если кто-то из священников понял мою озабоченность и разделил ее, – прошу их держать в памяти не только адреса семинарий, но и Института стран Азии и Африки при МГУ, Дипломатического (МГИМО) и Лингвистического университетов…
Впрочем, чтобы моя боль и моя забота стали понятнее, скажу словами святителя Николая, на рубеже XIX – XX веков проповедовавшего Православие в Японии: «А миссионером здесь пока я один, и то частным образом. Да когда же эта, раскинувшаяся на полсвета, семидесятимиллионная Россия найдет у себя несколько тысяч рублей и несколько десятков людей для того, чтобы исполнить одну из самых существенных заповедей Спасителя. Католичество и протестантство облетели мир. Ужели и здесь Православие ничего не сделает? Нет, не может быть – даст Бог. С этим „даст Бог“ я поехал в Японию, с ним ежедневно ложусь спать и просыпаюсь, для него я семь лет бился над японским языком» (Иеромонах Николай (Касаткин ). Письмо митрополиту Московскому Иннокентию)[870]. Проходят годы, иеромонах становится епископом. Но все равно – одиноким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209