– Дело в том, что у меня в портфеле лежит почти готовая статья. Если быть кратким, содержание ее сводится к следующему. Во-первых, летом семнадцатого года в Петрограде был арестован известный публицист Колышко. Во время обыска у него нашли неопровержимые доказательства того, что он прибыл для заключения сепаратного мира с Германией. Чтобы подготовить почву для этого, эмиссар немецкого генштаба щедро снабжал деньгами всех, кто активно выступал против войны. Теперь уже не секрет, что в то время каждый участник митинга или демонстрации получал вознаграждение по твердой таксе. Еще в задачу Колышко входила покупка какой-нибудь популярной газеты. Приобретенный им печатный орган должен был развивать в обществе прогерманские настроения. Вы случайно не помните, кто помогал ему в этом малопочтенном деле?
Полосухин вздрогнул, опасливо покосился на нахмурившегося Малютина, втянув голову в плечи, сказал осторожно:
– Какое это теперь может иметь значение. Столько воды утекло. Да и кто знает, где теперь этот мерзавец Колышко.
– Ну, как раз здесь никакого секрета нет, – пояснил поручик, откровенно веселясь. – В сентябре его выпустили из тюрьмы под залог в тридцать тысяч рублей. Прокурор, знаете ли, не выдержал нападок демократической прессы. Подумать только – журналист в узилище, словно при царском режиме! Суда ваш друг дожидаться не стал. Тайно перебрался в Швецию, а ныне живет в Германии. Из-за осенних беспорядков о нем забыли, но протоколы допросов сохранились. Да и его самого, думаю, в случае необходимости, так сказать под давлением общественного мнения, всегда можно вытребовать у немцев.
– А надо ли ворошить прошлое? – приободрившись, спросил редактор. – Публике совсем не интересны дела давно минувших дней.
– Так ведь это было пунктом первым – нечто вроде зачина. Но в статье есть и во-вторых, – притворно вздохнул Петр, – полностью относящееся к событиям дня сегодняшнего. В частности, далее говорится, что после гибели линкора «Демократия» одна московская газета последовательно внушает публике мысль о виновности в трагедии морского министра. Заметьте, травля государственного мужа основана не на выводах специальной комиссии, коих пока нет в природе, а на чьем-то предвзятом мнении. Попутно следует напоминание читателю о безрезультатном расследовании причин взрыва «Императрицы Марии». В свое время в обществе прочно укоренилось мнение, что «Мария» погибла из-за немецкой диверсии, но придворные германофилы не допустили установления истины. И в наши дни, оказывается, есть люди, которые не могут забыть былого пособничества врагу и снова занимающиеся темными делишками. Как вы думаете, ваши подписчики сумеют сложить один плюс один, если на их суд представить факты, препарированные должным образом?
– Покажите статью, – потребовал Полосухин.
Он взял рукопись и с профессиональной быстротой просмотрел ее. Дойдя до имени автора, присвистнул, внимательно посмотрел на своих собеседников, о чем-то задумался. Потом, очевидно, решив, как ему действовать, сказал настороженно:
– Насколько я понимаю, вас уполномочил вести переговоры господин Романов. Итак, о какой сумме идет речь? Сразу должен предупредить, что слухи о моем финансовом благополучии сильно раздуты. Но в разумных пределах я готов выплатить гонорар моему молодому, но весьма одаренному коллеге. Так сколько? Десять тысяч? Двадцать пять?..
– Не знаю, поймете ли вы меня, но мы пришли не за деньгами, – принялся втолковывать Шувалов. – От вас лишь требуется в письменном виде подробно изложить историю вашего «скорпионства» по отношению к морскому министру. Естественно, с указанием имен заказчиков пасквилей. Когда напишете, мы съездим к нотариусу и заверим вашу подпись. После чего можете бежать на все четыре стороны – по возможности немедленно и подальше от Москвы.
– Вы требуете от меня невозможного, – всплеснул руками Викентий Сергеевич. – Это страшные люди. Они просто меня убьют, поскольку заплачены большие деньги.
Очень большие! Я просто не в состоянии их вернуть!
– Мне кажется, вы боитесь не того, чего следует, – продолжал убеждать поручик. – Через неделю-другую вашим нанимателям будет не до вас и не до той мелочи, которую они потеряют в связи с вашим бегством. Если же вы не прислушаетесь к голосу разума, то охочая до скандалов публика узнает, на какие суммы вы объегорили своих меценатов, подавая им липовые финансовые отчеты. Однако поздравления по этому поводу вам придется принимать, находясь в тюремной камере. Скажу по секрету, при расследовании гибели «Демократии» выявлена причастность к этому делу иностранных шпионов, поэтому контрразведка имеет полное право задержать вас до выяснения обстоятельств. В конце концов, вы выйдете на свободу. Но, как вы думаете, кто еще будет встречать вас у ворот Лефортовской военной тюрьмы, кроме супруги и госпожи Софи?
– Можете не продолжать! – прохрипел Викентий Сергеевич, расстегивая трясущимися руками ворот сорочки. – Я все напишу.
К вечеру в портфеле у Шувалова оказались три машинописные копии показаний Полосухина, честь по чести заверенные в нотариальной конторе Липкина на Мясницкой. Сам редактор, отмахиваясь от утешений Софи, мчался в вагоне первого класса экспресса Москва – Варшава.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
День оказался насыщен событиями, и офицеры, решив, что сполна отработали свой хлеб, собрались провести вечер в ресторане. Предварительно они заглянули к Вельяминову, чтобы доложить об успехах.
Иван Леонтьевич выхватил у Шувалова из рук схваченные скрепкой листы и углубился в чтение.
– Да, недурно потрудились, – изучив бумаги, заключил ветеран. – Полосухина можно вычеркнуть из нашего списка. Вы его выжали до последней капли.
– И Железняка тоже, – добавил Шувалов. Он сообщил о том, что узнал на конспиративной квартире анархистов, и сделал вывод: – Боевикам теперь не до охоты за Калитниковым – им надо бегством спасаться.
– Не скажи, – отрицательно покачал головой отставной сыщик. – Были бы они просто уголовниками, так бы и сделали. Но эти считают себя борцами за всеобщую справедливость, а у политических не принято отступать от задуманного. Буквально перед вашим приходом телефонировали наружники, которые в Петровском парке вели наблюдение. После вашей ретирады из того дома больше никто не выходил. Спустя сорок минут прибыл наряд сыскной милиции – видно, где-то по соседству услышали выстрелы и вызвали на всякий случай стражей порядка. Те осмотрели дом, но нашли лишь мертвое тело. Полагаю, Железняк сотоварищи ушли задами на Масловку, предварительно оставив сигнал об опасности. Вернувшиеся к вечеру Карась и Грузин даже не стали заезжать на мост, а – просто поворотили оглобли назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74