) получения известия о взрыве на «Демократии». Кроме того, в московской газете «Коммерческий вестник», до сих пор не проявлявшей интереса к флотским делам, появилась статья, полная нападок в адрес Бахирева. За словесной шелухой о героизме русских моряков, сражавшихся под командованием адмирала при Моонзунде, четко просматривался намек на его полную некомпетентность в деле управления министерством. У неподготовленного читателя вполне могло сложиться мнение, что министр лично довел линкор до гибели.
– Полагаю, господа, – сказал Жохов, нахмурившись, – на политическом Олимпе разворачивается очередная баталия. Казалось бы, какое нам дело? Тем, кто еще не понял, предлагаю вспомнить народную мудрость: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат». К тому же, если с вершины горы скатывается камень, он увлекает за собой другие, лежащие ниже. Боюсь оказаться пророком, но если мы не найдем настоящих виновников трагедии, то, в силу российской традиции, головы полетят со стрелочников, в числе которых окажемся и мы. Поэтому призываю вас утроить усилия, так как это в наших общих интересах.
Услышав это, два сотрудника – агенты наружного наблюдения – переглянулись с недоумением, потом с обидой уставились на Сомова. В ответ тот подмигнул и состроил гримасу, как бы говоря: «Успокойтесь, господа! Все прекрасно знают, что вы рыщете по городу без сна и отдыха. На то оно и начальство, чтобы требовать невозможного. Сказано – утроить, значит – утроим».
Покидая кабинет после совещания, прапорщик решил, что не даст отдыха ни себе, ни подчиненным ему «наружникам», но отыщет следы диверсантов. Этот его порыв души менее всего был вызван заботой о карьере. Дипломированный юрист всегда найдет себе место и в военно-судебном ведомстве, и тем более вне армии, поэтому Сомов пропустил мимо ушей притчу о катящихся с горы камнях. Просто он слишком уважал Жохова, чтобы не помочь ему в трудную минуту. Кроме того, погибший на «Демократии» Азаренков был его другом, следовательно, здесь имелся и личный момент. Наконец, Сомов привык хорошо делать любое порученное ему дело.
– Помните, коллеги, – напутствовал прапорщик агентов-«топтунов», – Алексей Васильевич велел найти Москвича, значит, мы должны разыскать сего господина хоть на дне моря. Начинайте с гостиниц, а я навещу агента Международного общества спальных вагонов, потом на вокзал. Поспрашиваю, вдруг птичка упорхнула? Повторяю еще раз, когда обнаружите схожий по описанию объект, один из вас остается его вести, а другой – бегом за телеграфистом. При успешном опознании немедленно сообщите по телефону в отдел.
Если бы Жохов слышал эти слова, то, несомненно, по достоинству оценил бы рвение подчиненных, но он не относился к категории вездесущих начальников и к тому же в тот момент был слишком занят. Сосредоточенно слушая почти дословный рассказ поручика о посещении Морского собрания. Алексей Васильевич пытался понять, что его настораживает в этой истории. Едва Шувалов закончил, капитан-лейтенант быстро спросил:
– Ваши впечатления, Петр Андреевич?
– На мой взгляд, заговорщики, с которыми я имел честь познакомиться, напоминают гимназистов младших классов, затевающих тайный побег в Америку. Первому встречному доверяют секреты организации, предлагают участвовать в собрании членов организации. Полный дилетантизм, словно они даже не слышали слово «конспирация».
– Может быть, перед вами разыграли комедию?
– Маловероятно, – отрицательно покачал головой поручик. – Скажу без лишней скромности, я хорошо чувствую душевное состояние собеседника. Это не только мое суждение, но и мнение человека, поднаторевшего в розыске. Даю голову на отсечение, наши новые друзья не только страстно мечтают восстановить монархию, но столь же искренне желают найти виновников гибели «Демократии». В противном случае они гениальные актеры, а это не подтверждается другими данными. Я считаю, что монархисты к диверсии непричастны, и останусь при этом убеждении, пока не найдутся серьезные доказательства обратного.
– Спасибо за откровенные высказывания, – поблагодарил Жохов. – Вы подтвердили и мои выводы. Но прекращать встречи с монархистами нельзя. Без неоспоримых фактов мы не сможем исключить их из списка подозреваемых, тем более что он все еще невелик. Поэтому за работу! Берите автомобиль и отправляйтесь поскорее в казармы флотского экипажа. Продолжайте опрашивать команду «Демократии», в первую очередь – комендоров. Такого просто быть не может, чтобы никто ничего не знал. Корабль, по сути, это большая деревня, где на одном конце чихают, а на другом желают здравствовать. Поезжайте, Петр Андреевич, а я прибуду вам на подмогу, как только разберусь с бумагами. И еще, не в службу… Когда пойдете через канцелярию, скажите Сливе, пусть несет утреннюю почту.
Младший делопроизводитель Григорий Карпович Слива, угрюмый молчун лет тридцати, по общему мнению, раз и навсегда достиг вершины своей служебной карьеры. В контрразведку он попал благодаря полному отсутствию болтливости. Правда, очень скоро выяснилось, что этим ограничиваются все его достоинства. Если с потоком документов Слива неплохо справлялся, то в остальном – оперативной работе или ведении агентуры – оставался полным профаном, хотя «Наставление по контрразведке в военное время» требовало: «Все служащие в контрразведывательном отделении, начиная с начальника и кончая младшими чинами, должны обладать выработанными приемами розыска».
Руководители сменяли друг друга, но ни у одного из них так и не дошли руки избавить отдел от такого балласта. Жохов также не был исключением. Но кроме российской привычки жалеть убогих, он ценил умение Сливы содержать канцелярию в полном порядке. В любое время дня и ночи младший делопроизводитель мог незамедлительно положить на стол начальника необходимый документ, подобрать материалы для любой справки, затребованной командованием.
Близких друзей у Григория не было, поскольку он отличался поразительной бережливостью. Изредка, когда угощали, выпивал в компании агентов-«наружников». С ними как-то Слива и поделился своей заветной мечтой: накопить достаточно «грошей», чтобы купить хутор где-то под Миргородом. Приятели еще тогда посмеялись, мол, с его жалованьем для этого потребуется лет сто, и посоветовали поскорее дорасти до генеральских чинов. Григорий, как обычно, на шутку отмолчался, но с той поры вид канцеляриста стал еще угрюмее. Передав приказание начальника контрразведки, Шувалов поразился ответной реакции. Слива схватил со стола стопку документов, опять положил, склонясь над ними, стал лихорадочно перебирать, делая вид, что проверяет их полное наличие. На мгновение поручик успел перехватить взгляд Григория – испуганный и в то же время виноватый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74