Если понадобится, они последуют за ним в ад. Команданте взглянул на карту и подумал: «Мы как раз туда и держим путь».
Снег и дождь прекратились. Небо прояснилось. Видимость была прекрасной. Но ветер все равно усиливался, и волны вздымались все выше. Когда корабль падал в провалы между валов, он оказывался в полночной темноте – стены черной воды поднимались с обеих сторон, и тогда казалось, что он на дне огромного каньона. Гребни волн находились на двадцать метров выше уровня мостика. Валленар ни разу в жизни не видел такого моря, и увеличение видимости, хотя и полезное для его плана, делало окружающий вид еще более ужасным. Разумно было бы повернуть нос корабля к ветру и переждать шторм. Но для него такого выбора не существовало. Ему придется идти этим курсом, принимая ветер и волну почти в борт, иначе тяжелому американскому судну удастся уйти.
Валленар наблюдал, как нос эсминца зарылся в подошву длинной волны и медленно пошел вверх, опасно загребая воду. Корабль кренился на правый борт, пока мостик, залепленный пеной, не навис над открытым океаном. Каждый ухватился за что-нибудь. Мостик повисел в течение нескольких страшных секунд, медленно выпрямился и в силу инерции стал крениться на левый борт. Эта качка была особенно ужасной.
Валленар знал свой корабль. Знал, что он может делать, а что не может. Он был способен чувствовать, когда власть брали ветер и вода. Этого не произошло. Пока. Нужна бдительность и высокое мастерство кораблевождения, чтобы не отправиться ко дну. Он сам его поведет, не доверит помощнику.
Он издали заметил пенный вал, возвышавшийся над остальными, принимавший угрожающие размеры, несшийся сквозь шторм подобно киту. Валленар произнес спокойно, почти безразлично:
– Слабина на руль до левого стандарта, правый двигатель назад одна треть, левый двигатель вперед две трети. Докладывай направление.
– Разворот со слабиной, сэр, – откликнулся Олер. – Направление один-семь-пять, один-семь-ноль…
– Держать один-шесть-пять.
Волна начала затягивать корабль в свои объятия. «Рамирес» поднялся, напрягся, накренился. Валленар ждал у машинного телеграфа, а корабль опасно кренился, судя по показателям креномера, почти на сорок градусов, пока волна наконец не достигла своей вершины. На мгновение Валленару представилась возможность обозреть южный океан на большое расстояние, до самого горизонта. Он сразу приставил к глазам бинокль и стал осматривать просторы бурного моря, пока эсминец снова не рухнул к подошве следующей волны. Зрелище было апокалипсическим: монументальные водные вершины и широкие долины, абсолютная беспорядочность хаоса. На некоторое время это зрелище лишило Валленара присутствия духа.
Судно опустилось, и он заставил себя успокоиться. Опять они всплыли, снова Валленар поднял к глазам бинокль. Он почувствовал в груди неожиданный трепет. Американцы были здесь. Темный силуэт в белом обрамлении пенного моря был больше и ближе, чем Валленар ожидал. Он держал бинокль наведенным, стараясь меньше мигать, пока судно опускалось, а потом стало медленно подниматься на следующую водяную гору. Когда оно оказалось на вершине и гребень перелился через ограждение левого борта, Валленар вновь увидел танкер.
– Левый двигатель назад одна треть. Руль к правому стандарту. Держать один-восемь-ноль. Сколько у нас горючего?
– Тридцать процентов.
Валленар повернулся к вахтенному инженеру:
– Взять балласт.
Заполнение опустевших танков морской водой снизит скорость хода на пол-узла, но добавит стабильности, которая им потребуется в будущем.
– Беру балласт, – доложил инженер с видимым облегчением.
Валленар обратился к старшине рулевых:
– Барометр?
– Двадцать девять ниже восьми. Падает.
Валленар вызвал на мостик офицера-тактика.
– Мы имеем визуальный контакт с американским судном, – сказал он, подавая офицеру бинокль.
Офицер приник к окулярам.
– Я вижу его, сэр, – сказал он через минуту.
Валленар повернулся к штурману:
– Его курс один-девять-ноль или около этого. Дайте мне направление для перехвата.
Приказ был исполнен, новый курс установлен. Все четко и правильно.
Валленар повернулся к офицеру-тактику:
– Доложите, когда мы окажемся в диапазоне дальности огня. Без моего приказа не стрелять.
– Есть, сэр, – ответил офицер, нарочито нейтральным тоном.
Эсминец начал менять курс, переждав ужасную волну. Под грохот воды нос погрузился в следующую низину. Палуба накренилась вправо. Передняя часть тяжелым и бесконтрольным движением пошла влево.
– Не могу держать один-девять-ноль.
– Используйте полный руль, держать курс.
Корабль выпрямился. Валленар заметил, что с запада приближается «тигровая волна».
– Слабина на руль до стандарта. Быстро!
Корабль начал замедляться, зависнув на громадной водяной горе. Когда волна разбилась, по палубе прокатились вихревые потоки. Словно сам мостик мчался по воде.
– Право руля, резко! Право, резко!
Судно пошло боком.
– Руль вне воды, сэр! – крикнул рулевой, почувствовав руками свободу рулевого колеса.
– Левый двигатель назад две трети. Правый полный вперед.
Оператор передал приказ по машинному телеграфу. Судно продолжало сползать вбок.
– Не реагирует…
Валленар почувствовал страх, не за себя, за неоконченную миссию, но вдруг ощутил, что корма осела на волну и гребные винты вгрызлись в воду.
Он медленно выдохнул, затем наклонился к переговорному устройству, словно ничего не произошло.
– Доложите о воздушных контактах.
В такую погоду ни один корабль не придет на помощь американцам. В этом Валленар был совершенно уверен. Но относительно помощи с воздуха такой уверенности не было.
– Ни одного контакта в пределах двухсот миль, – пришел ответ из командно-информационного центра. – На юге лед.
– Какой лед?
– Два крупных ледовых острова, несколько небольших айсбергов и дрейфующая льдина.
«Они идут в лед», – подумал с удовлетворением Валленар. Рискованно вести танкер за границу льда, сознательно уходить туда, да еще в такой шторм. Но это был их единственный шанс, и Валленар ожидал, что они им воспользуются. Видимо, они думают, что смогут сыграть с ним в прятки среди льдов или уйти под покровом темноты. Возможно, американцы рассчитывают на туман. Но надежды не оправдаются. Напротив, лед будет работать ему на пользу, усмиряя море. Среди льдин эсминец гораздо маневренней, чем танкер. Он убьет их там, если льды не сделают это раньше.
– Входим в зону дальнобойности орудий, – доложил офицер-тактик.
Валленар посмотрел на взбаламученный штормом океан. Теперь даже без бинокля он мог время от времени видеть темное пятно американского корабля. До него, по-видимому, было миль восемь, но даже на таком расстоянии он представлял большую, завидную мишень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Снег и дождь прекратились. Небо прояснилось. Видимость была прекрасной. Но ветер все равно усиливался, и волны вздымались все выше. Когда корабль падал в провалы между валов, он оказывался в полночной темноте – стены черной воды поднимались с обеих сторон, и тогда казалось, что он на дне огромного каньона. Гребни волн находились на двадцать метров выше уровня мостика. Валленар ни разу в жизни не видел такого моря, и увеличение видимости, хотя и полезное для его плана, делало окружающий вид еще более ужасным. Разумно было бы повернуть нос корабля к ветру и переждать шторм. Но для него такого выбора не существовало. Ему придется идти этим курсом, принимая ветер и волну почти в борт, иначе тяжелому американскому судну удастся уйти.
Валленар наблюдал, как нос эсминца зарылся в подошву длинной волны и медленно пошел вверх, опасно загребая воду. Корабль кренился на правый борт, пока мостик, залепленный пеной, не навис над открытым океаном. Каждый ухватился за что-нибудь. Мостик повисел в течение нескольких страшных секунд, медленно выпрямился и в силу инерции стал крениться на левый борт. Эта качка была особенно ужасной.
Валленар знал свой корабль. Знал, что он может делать, а что не может. Он был способен чувствовать, когда власть брали ветер и вода. Этого не произошло. Пока. Нужна бдительность и высокое мастерство кораблевождения, чтобы не отправиться ко дну. Он сам его поведет, не доверит помощнику.
Он издали заметил пенный вал, возвышавшийся над остальными, принимавший угрожающие размеры, несшийся сквозь шторм подобно киту. Валленар произнес спокойно, почти безразлично:
– Слабина на руль до левого стандарта, правый двигатель назад одна треть, левый двигатель вперед две трети. Докладывай направление.
– Разворот со слабиной, сэр, – откликнулся Олер. – Направление один-семь-пять, один-семь-ноль…
– Держать один-шесть-пять.
Волна начала затягивать корабль в свои объятия. «Рамирес» поднялся, напрягся, накренился. Валленар ждал у машинного телеграфа, а корабль опасно кренился, судя по показателям креномера, почти на сорок градусов, пока волна наконец не достигла своей вершины. На мгновение Валленару представилась возможность обозреть южный океан на большое расстояние, до самого горизонта. Он сразу приставил к глазам бинокль и стал осматривать просторы бурного моря, пока эсминец снова не рухнул к подошве следующей волны. Зрелище было апокалипсическим: монументальные водные вершины и широкие долины, абсолютная беспорядочность хаоса. На некоторое время это зрелище лишило Валленара присутствия духа.
Судно опустилось, и он заставил себя успокоиться. Опять они всплыли, снова Валленар поднял к глазам бинокль. Он почувствовал в груди неожиданный трепет. Американцы были здесь. Темный силуэт в белом обрамлении пенного моря был больше и ближе, чем Валленар ожидал. Он держал бинокль наведенным, стараясь меньше мигать, пока судно опускалось, а потом стало медленно подниматься на следующую водяную гору. Когда оно оказалось на вершине и гребень перелился через ограждение левого борта, Валленар вновь увидел танкер.
– Левый двигатель назад одна треть. Руль к правому стандарту. Держать один-восемь-ноль. Сколько у нас горючего?
– Тридцать процентов.
Валленар повернулся к вахтенному инженеру:
– Взять балласт.
Заполнение опустевших танков морской водой снизит скорость хода на пол-узла, но добавит стабильности, которая им потребуется в будущем.
– Беру балласт, – доложил инженер с видимым облегчением.
Валленар обратился к старшине рулевых:
– Барометр?
– Двадцать девять ниже восьми. Падает.
Валленар вызвал на мостик офицера-тактика.
– Мы имеем визуальный контакт с американским судном, – сказал он, подавая офицеру бинокль.
Офицер приник к окулярам.
– Я вижу его, сэр, – сказал он через минуту.
Валленар повернулся к штурману:
– Его курс один-девять-ноль или около этого. Дайте мне направление для перехвата.
Приказ был исполнен, новый курс установлен. Все четко и правильно.
Валленар повернулся к офицеру-тактику:
– Доложите, когда мы окажемся в диапазоне дальности огня. Без моего приказа не стрелять.
– Есть, сэр, – ответил офицер, нарочито нейтральным тоном.
Эсминец начал менять курс, переждав ужасную волну. Под грохот воды нос погрузился в следующую низину. Палуба накренилась вправо. Передняя часть тяжелым и бесконтрольным движением пошла влево.
– Не могу держать один-девять-ноль.
– Используйте полный руль, держать курс.
Корабль выпрямился. Валленар заметил, что с запада приближается «тигровая волна».
– Слабина на руль до стандарта. Быстро!
Корабль начал замедляться, зависнув на громадной водяной горе. Когда волна разбилась, по палубе прокатились вихревые потоки. Словно сам мостик мчался по воде.
– Право руля, резко! Право, резко!
Судно пошло боком.
– Руль вне воды, сэр! – крикнул рулевой, почувствовав руками свободу рулевого колеса.
– Левый двигатель назад две трети. Правый полный вперед.
Оператор передал приказ по машинному телеграфу. Судно продолжало сползать вбок.
– Не реагирует…
Валленар почувствовал страх, не за себя, за неоконченную миссию, но вдруг ощутил, что корма осела на волну и гребные винты вгрызлись в воду.
Он медленно выдохнул, затем наклонился к переговорному устройству, словно ничего не произошло.
– Доложите о воздушных контактах.
В такую погоду ни один корабль не придет на помощь американцам. В этом Валленар был совершенно уверен. Но относительно помощи с воздуха такой уверенности не было.
– Ни одного контакта в пределах двухсот миль, – пришел ответ из командно-информационного центра. – На юге лед.
– Какой лед?
– Два крупных ледовых острова, несколько небольших айсбергов и дрейфующая льдина.
«Они идут в лед», – подумал с удовлетворением Валленар. Рискованно вести танкер за границу льда, сознательно уходить туда, да еще в такой шторм. Но это был их единственный шанс, и Валленар ожидал, что они им воспользуются. Видимо, они думают, что смогут сыграть с ним в прятки среди льдов или уйти под покровом темноты. Возможно, американцы рассчитывают на туман. Но надежды не оправдаются. Напротив, лед будет работать ему на пользу, усмиряя море. Среди льдин эсминец гораздо маневренней, чем танкер. Он убьет их там, если льды не сделают это раньше.
– Входим в зону дальнобойности орудий, – доложил офицер-тактик.
Валленар посмотрел на взбаламученный штормом океан. Теперь даже без бинокля он мог время от времени видеть темное пятно американского корабля. До него, по-видимому, было миль восемь, но даже на таком расстоянии он представлял большую, завидную мишень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112