Новый взрыв – и в тот же миг Хатч полной грудью вдохнул солёные брызги. Затем они выскочили из завесы водяной пыли. Малин бросил взгляд на левый борт и увидел, что он чуть ли не наполовину снесён гарпуном.
– Наш единственный шанс! – завопил он. – Поворачивай на следующей волне!
Удивительно долгий миг они продолжали плыть вдоль рифов. И затем Малин крикнул:
– Сейчас!
В тот самый миг, когда Бонтьер направила ялик в бурлящий водяной ад, протянувшийся по всей линии рифов, раздался новый взрыв. Хатч услышал страшный треск и почувствовал, что его швырнуло в воздух. Затем всё вокруг превратилось в воду и кусочки дерева, а единственным звуком остался приглушённый рёв бурлящих пузырьков. Малин почувствовал, что его уносит всё ниже и ниже, и ещё ниже. Краткий миг ужаса, а затем его накрыло волной умиротворения.
47
Вуди Клэй поскользнулся, больно ушиб голень и едва не опустился до того, чтобы помянуть имя Господа всуе. Скалы вдоль берега оказались скользкими, сплошь покрытыми водорослями. Он решил, что пробираться ползком куда безопаснее.
Каждая часть тела страдала, одежды порвались в клочья, а боль в носу оказалась куда страшнее, чем он мог вообразить. Он продрог до онемения. И всё же пастор чувствовал себя живым, как никогда – за долгие, долгие годы. Он почти забыл, на что это похоже – дикое опьянение духа. Протест, который не привёл ни к чему, больше не имел никакого значения. Если на то пошло, протест даже не потерпел поражения – Клэй добрался до острова. Неисповедимы пути Господни, но, очевидно, Он привёл пастора на остров Рэгид не без причины. Значит, ему придётся здесь что-нибудь совершить, что-то необычайно важное. Что именно, он пока не знал, но был уверен – в нужное время миссия станет ясна.
Клэй вскарабкался за границу, вычерченную самым высоким приливом. Здесь опора была намного надёжнее, и пастор встал, отхаркивая из лёгких последнюю толику морской воды. С каждым вдохом изувеченный нос пронзала неимоверная боль, но он не имел ничего против. Что там сказал Святой Лоренс, когда римляне живьём поджаривали его над раскалёнными угольями? «Переверни меня, Господи. Поджарь с другого боку».
Когда он был ещё ребёнком, а его сверстники читали детективы «Харди Бойс» и биографии Бэйб Рут и Тая Кобба, любимой книгой Клэя была «Книга мучеников» Фоксе. Даже сейчас, будучи пастором, он не видел ничего зазорного в том, чтобы вольно цитировать отрывки из жизней католических святых – и, ещё более вольно, из описания их смертей. Святые – люди, одарённые даром предвидения. Достаточно смелые, чтобы принять будущее, не важно какой ценой. Клэй был убеждён – смелость у него есть. Что ему не хватает, отчётливо осознал он, так это дара предвидения.
А сейчас ему необходимо найти укрытие, согреться и помолиться, дабы открылось его предназначение.
Клэй осмотрел серый берег на фоне чёрного неба, избитый и ободранный жестоким штормом. Справа во тьме стояли огромные валуны – рыбаки называли их «спинами китов». За ними – неестественно сухая лагуна, заключённая стенами дамбы «Талассы». Сухая, если не считать того, что дно не совсем сухо. Удовлетворённо хмыкнув, он отметил, что прибой безжалостно молотит по дамбе. Несколько опор уже согнуто, а одна из железобетонных плит деформирована. С каждым новым ударом волны необъятное количество пены перехлёстывало через верхнюю часть плотины.
Клэй прошёл дальше по скалистому берегу и нашёл укрытие под земляной насыпью, над которым нависли корни деревьев. Но даже здесь дождь продолжил его хлестать, и, как только пастор перестал двигаться, его пробила дрожь. Снова поднявшись на ноги, он принялся бродить вокруг основания насыпи, пытаясь отыскать хоть какое-нибудь спасение от ветра. Удивительно, но он до сих пор никого не увидел и не услышал. Быть может, на острове никого и не осталось. В конце концов, грабители оставили остров перед самым штормом, бежали, словно ростовщики из храма.
Пастор добрался до выступа земли. Дальше, за краем утёса, возлежала обращённая к морю часть острова. Даже здесь грохот прибоя звучал неимоверно громко. Когда священник обогнул полоску земли, в глаза бросилась жёлтая полицейская лента – один конец оторвался и дико трепыхался на ветру. Клэй двинулся дальше. За лентой лежал ёж из трёх брусьев блестящего металла, а за ним виднелось тёмное, неровное отверстие в насыпи. Старательно обойдя стороной и ленту, и ежа, Клэй ступил в отверстие, склонив голову под низким потолком.
Внутри гул прибоя заметно ослаб, здесь оказалось уютно и сухо. Не слишком-то тепло, но, по крайней мере, не холодно. Клэй залез в карман и вытащил скудный набор предметов первой необходимости: фонарик, пластиковую баночку со спичками и миниатюрную аптечку. Посветив по стенам и потолку, увидел, что очутился в небольшом зале, в дальнем конце переходящем в туннель.
Очень даже интересно и замечательно. Его, можно сказать, привело к этому туннелю. Клэй практически не сомневался, что проход был так или иначе связан с изрытым где только можно центром острова. Дрожь усилилась, и он решил – первым делом надо развести огонь и немного обсохнуть.
Пастор набрал намытые в пещеру остатки плавучей древесины, открутил крышку пластикового цилиндра и раскрыл его. На ладонь упала сухая деревянная спичка. Клэй улыбнулся с тщательно сдерживаемым чувства триумфа. Он неизменно брал с собой эту водонепроницаемую баночку в каждую поездку на лодке, с тех самых пор, как появился в Стормхавэне. Клэр подшучивала над ним насчёт спичек, конечно – это же Клэр, добродушная озорница, – не подозревая, что насмешки больно ранят его в ту часть сердца, которое он держал сокрытой от всех людей без исключения. А теперь и этой баночке спичек суждено сыграть свою роль в его предназначении.
Вскоре небольшой костёр принялся отбрасывать на стены пещеры весёлые тени. Шторм завывал снаружи, практически не затрагивая его уютного гнёздышка. Боль в носу несколько утихла, перешла в тупое, ровное биение.
Клэй поёжился, пытаясь согреть руки. Скоро – теперь уже совсем скоро – пастор, наконец, узнает то особое задание, которое предназначено исключительно для него.
48
Изобель Бонтьер бросала взгляды вверх и вниз по скалистому берегу, щурясь от ветра и безжалостного дождя. Куда бы она ни смотрела, везде на песке вырисовывались тени – тёмные и неотчётливые, и каждая вполне могла оказаться телом Малина. Но стоило подойти ближе, и все они оборачивались просто камнями.
Она бросила взгляд в море. Корабль Найдельмана, «Гриффин», упорно сопротивлялся злобному шторму, надёжно удерживаемый двумя якорями неподалёку от рифов. Дальше в море еле можно разобрать элегантный белый корпус «Цербера». Корабль ярко освещали прожектора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111