– Что ты здесь делаешь? Я думала, ты в тюрьме.
– Меня выпустили три месяца назад.
– Но ты обещал никогда больше не встречаться со мной. Что тебе нужно?
Гордон откинулся на спинку сиденья и положил руки на набалдашник трости.
– Сразу к делу, как обычно. Вот это меня больше всего восхищает в тебе, Клара. Ты всегда очень точно знала, чего хочешь. Ну, почти всегда. – Он снова улыбнулся, на этот раз зловещей хитрой улыбкой. Он наклонился к ней, как будто собирался обнюхать ее.
Клара отшатнулась.
– Я теперь замужем, Гордон. Я не желаю тебя видеть. Я прошу тебя немедленно выйти из кареты. Кучер!
Но кучер не услышат ее.
– О, я знаю отвоем блистательном замужестве, – сказал Гордон. – Это было крупными буквами напечатано во всех нью-йоркских газетах.
Клара старалась дышать ровно и медленно.
– Ты все еще не сказал мне, зачем ты здесь.
– А как ты думаешь, зачем?
– Не знаю. Все, что я знаю, это то, что я хочу, чтобы ты ушел.
Какой надо было быть молодой и глупой, чтобы впустить этого человека в свою жизнь?! Гордон покачал головой:
– Ты ведь знаешь, что я никогда не переставал любить тебя.
Клара нахмурилась.
– Это самая невероятная вещь, какую я когда-либо слышала. Ты никогда меня не любил. Тебе нужны были деньги моего отца, и ты получил их, когда мы расстались, и много денег, так что тебе лучше убраться отсюда, пока он не узнал об этом и не предпринял меры, чтобы снова посадить тебя в тюрьму за шантаж.
– Я не хочу шантажировать тебя. Я только хочу тебя видеть.
– Зачем?
– Затем. Когда я был в тюрьме, я каждую проклятую ночь думал о тебе. Ты, конечно, помнишь, что между нами было.
Клара снова отодвинулась от него, его ложь вызывала у нее отвращение.
– Между нами ничего не было, кроме того, что ты использовал меня и врал мне. – Когда Гордон не ответил, Клара, прищурившись, посмотрела на него и спросила: – Это ты прислал телеграмму моему мужу в день нашей свадьбы?
Он на минуту задумался.
– Нет, не я.
– Но ты знал о ней. И знаешь, кто ее послал.
– Честно говоря, я не знаю и не хочу знать. Я приехал только для того, чтобы снова тебя увидеть и напомнить тебе, что между нами было.
– Единственное, что я помню, это – мерзость. Убирайся из моей кареты и больше не приставай ко мне.
– Но я не хочу вылезать.
Гордон придвинулся ближе, пока не прижал Клару к стенке кареты. Его лицо было так близко, что она почти ощущала прикосновение его губ.
Клара с отвращением отвернулась от него.
– Отпусти меня!
– Я хочу снова быть с тобой, Клара. Мы принадлежим друг другу. Конечно, твой муж не будет возражать, если его жена заведет любовника. Как я слышал, он, вероятно, даже будет поощрять тебя.
Клара попыталась вывернуться из его рук.
– Не знаю, что ты слышал, но это неправда. У нас не такой брак.
Гордон попытался поцеловать ее.
– Ты заблуждаешься, если думаешь, что у него нет любовниц. Они у него есть. Так почему бы не отомстить?
– Отпусти меня!
Карета качнулась, и Клара взглянула в окошко.
– Мы уже почти у Родон-Хауса! – испугалась она. – Убирайся отсюда, Гордон, или я позову мужа, чтобы он сам выгнал тебя, и обещаю, он не станет с тобой церемониться.
Гордон тоже посмотрел в окно.
– Черт побери, полагаю, мне надо исчезнуть, пока он не обнаружил нас. – Он повернулся и взял свою шляпу. – Как говорят англичане, всего хорошего.
Он открыл дверцу и выпрыгнул наружу, оставив Клару с сильно бьющимся сердцем.
– Нет никаких «нас»! – крикнула она ему вслед.
Карета подъехала к Родон-Хаусу и остановилась. Клара вбежала в дом и решила искать Сегера, чтобы сразу рассказать ему о том, что произошло, ибо в день свадьбы поклялась, что у них с мужем не будет секретов.
Сегер, находившийся в своем клубе, спустился с лестницы. Ему сказали, что внизу его ожидает Куинтина с каким-то срочным сообщением.
Раньше она никогда не искала его в клубе.
– Что случилось? – спросил он, выйдя на улицу, когда за ним закрылась дверь.
Куинтина расхаживала взад и вперед по тротуару.
– Сегер, прости, что побеспокоила тебя, но не можем ли мы прогуляться?
Он посмотрел на нее, затем встретил ее у кованых железных ворот и предложил руку.
– Конечно.
– Мне надо что-то тебе сказать, – объяснила она. – Не знаю, как это и сказать. Это так поразило меня, но я надеюсь, это не очень расстроит тебя.
– В чем дело, Куинтина?
Она откашлялась:
– У меня есть подруга в Нью-Йорке, и она сообщила мне, что несколько лет назад Клара была замешана в какой-то истории с кражей денег.
Сегер гневно взглянул на Куиитину.
– Я уже знаю об этом, Клара объяснила, что произошло, и она ни в чем не виновата. Но мне интересно узнать, откуда у вашей подруги такие сведения, и не та ли это «подруга», которая прислала мне телеграмму в день свадьбы? Могу я спросить, кто это?
Куинтина подняла на него глаза.
– Англичанка, которую я знаю несколько лет. Она уехала в Америку, чтобы стать гувернанткой, и когда прочитала про вас с Кларой в нью-йоркских газетах, посчитала себя обязанной рассказать о прошлом Клары.
Сегер остановился и сжал обеими руками руку мачехи.
– Я хотел бы узнать имя этой женщины, если можно. В этом деле требуется разобраться как можно скорее. Я никому не позволю распространять сплетни о моей жене, сплетни, касающиеся того, что давно забыто.
Куинтина вздохнула.
– Я не совсем уверена, что это забыто, Сегер, вот почему я и пришла сегодня. Видишь ли, моя подруга написала мне об этом довольно давно, но я предпочла не говорить тебе об этом, потому что мне очень нравится Клара, и мне хочется, чтобы ваш брак оказался удачным. Но я не могу больше молчать после того, что случилось сегодня. Может, прогуляемся?
Сегер кивнул и предложил мачехе руку. Некоторое время они шли молча, затем Куинтина заговорила:
– Прежде всего я не уверена, что Клара так уж невинна. Подруга сообщила мне, что на каких-то документах была подпись Клары, но сейчас меня беспокоит не это. Как ты сказал, это все в прошлом. И меня прежде всего беспокоит, что Клара поддерживает связь с тем человеком, который втянул ее в это дело о краже. Как я понимаю, они были помолвлены.
– Да, но Клара прекратила с ним отношения, а его посадили в тюрьму.
– Но он уже вышел! И к тому же он сейчас в Лондоне. Сегер почувствовал, как у него сжимаются кулаки.
– В Лондоне, говорите?
– Да, но дело намного хуже. Он пришел в наш дом, и Клара уехала вместе с ним в карете. Одна. Не думаю, что она догадалась, что я знаю, кто он. Она сказала, что это старый друг семьи.
Сегер вошел в дом и застал Клару одну в гостиной, где она сидела и рассеянно смотрела в окно. По крайней мере она была здесь, а не где-то еще.
Он подошел к ней сзади, но Клара этого не заметила.
– Не хочешь рассказать, что сегодня случилось? – напрямик спросил он.
Она резко повернула голову, минуту растерянно смотрела на мужа, затем побледнела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74