В голосе Джиллиан слышалась снисходительность, и она хотела, чтобы Клара чувствовала ее.
– Так скажите, – спросила Джиллиан, – Сегер часто говорит, что любит вас?
Клара с трудом подавила желание ответить Джиллиан грубостью, но напомнила себе, что девушка член семьи Сегера. И потом, Клара не могла доказать, что Джиллиан нарочно старается расстроить ее. Боже, да это все ее воображение! Она могла чувствовать себя такой уязвимой только из-за всех этих женщин, связанных с Сегером, – были ли они бывшими любовницами, пристававшими к нему на балах, злобными кузинами или призраками из прошлого.
Клара уже ни в чем не могла быть уверена.
– Если вы не против, – тихо сказала Клара, – я бы предпочла, чтобы некоторые вещи знали только мы с Сегером. Я уверена, вы меня понимаете.
Джиллиан переложила стек в другую руку.
– Боже, простите меня. Я не хотела выглядеть такой любопытной. Я ненавижу таких людей. А вы?
Клара лишь кивнула, и они выехали из парка, направляясь домой.
В эту ночь, когда Сегер пришел к ней, она кокетливо улыбнулась и сняла ночную рубашку. Она прогнала из головы все мысли о Джиллиан, и Дафне, и всех остальных женщинах. Она больше никогда не допустит ошибки и не испортит эти единственные минуты близости, существовавшей между ней и мужем.
– Сегер когда-нибудь доказывал вам фотографию Дафны? – спросила Джиллиан на следующий день Клару за завтраком. – У него была миниатюра. Должно быть она где-то лежит у него. Я и подумать не могу, что он ее выбросил.
Клара старалась сохранять равнодушие.
– Я тоже не могу этого представить.
– Она была очень красива, вот поэтому я и спрашиваю вас, вы ведь тоже красивы. Надо признаться, что вы похожи на Дафну. Мы все это заметили. Тетушка так и сказала, когда впервые увидела вас. И экономка тоже упомянула об этом.
Клара всеми силами старалась не выдавать своей враждебности и выглядеть спокойной и немного любопытной.
– Чем же я похожа на нее?
– У вас такой же цвет волос и такой же рот. – Она указала на свои губы. – Дело в губах. Сегер разбирается в губах, не правда ли? Вы это заметили?
«Как будто ты должна замечать!»
Клара держала себя в руках и заставляла себя говорить, как и Джиллиан, уверенным и торжествующим тоном. Она злорадно улыбнулась:
– Да, полагаю, он действительно ценитель губ.
Она с удовольствием услышала в собственном голосе намеки на всевозможные сексуальные удовольствия. К ее удивлению, Джиллиан быстро взглянула на нее и покраснела. Клара попала в точку.
«Вот так!» – сказала она себе и с удовлетворением принялась за чай.
Джиллиан первой нарушила наступившее молчание:
– А вам известно о надгробном памятнике?
Клара заметила, как вызывающе блеснули глаза Джиллиан, и подумала, что ситуация выходит из-под контроля. Враждебное поведение Джиллиан больше не вызывало сомнений. Теперь они обе признавали это. Джиллиан не скрывала, что бросает в Клару кинжалы, и знала, что Клара это понимает. Теперь они действовали открыто, это была битва в открытом поле.
– О каком памятнике вы говорите? – спросила Клара. Неожиданно ею овладела усталость.
Джиллиан с ненавистью и презрением подняла бровь. Она даже не пыталась действовать исподтишка!
– Памятник Дафне. Вы не знаете, что он поставил ей памятник?
Клара признала, что в этой мелкой схватке потерпела поражение. Она допила чай и поставила чашку на блюдце.
– Я этого не знала.
– Он установил его в своем имении на том месте, где они тайно встречались, и вокруг посадил нарциссы. Это были ее любимые цветы. Он рассказал мне об этом, когда особенно сильно тосковал по ней.
Клара глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и выпрямилась на стуле.
– Джиллиан, от ваших рассказов о моем муже у меня начинает болеть голова.
Джиллиан чуть вздернула подбородок.
– Не думаю, что от этого.
– Нет?
– Нет. – В глазах этой проклятой женщины Клара видела вызов. И в ярости сжала кулаки.
– Давайте попытаемся поговорить о чем-нибудь другом. У вас есть и другие интересы, не правда ли? Музыка? Книги?
Джиллиан саркастически улыбнулась.
– Понимаю, Клара. Я прекрасно вас понимаю.
Клара, готовясь ко сну, как раз закончила расчесывать волосы, когда в спальню вошел Сегер с бутылкой красного вина и двумя бокалами.
– Я подумал, что тебе, может быть, захочется выпить, – тихим обольстительным голосом сказал он, ласково глядя на нее.
Клара, никогда не знавшая другого мужчины, кроме Сегера, подумала, все ли мужья были так внимательны и очаровательны, как он?
Едва ли, решила она, постепенно возбуждаясь. Всепобеждающее обаяние Сегера заставляло женщин желать его, и поэтому она не могла устоять перед ним.
– Ты всегда знаешь, чего мне хочется, – ответила она.
Клара даже с каким-то восторгом смотрела на его широкие плечи, оценивая совершенство его тела, когда он ходил по комнате. Он, без сомнения, был безупречно сложен. Он был похож на Давида Микеланджело, если только можно было представить Давида в черном шелковом халате.
Клара же представляла своего мужа вообще без одежды.
Однако в эту ночь обстоятельства изменились. Прежде всего в этот день у нее начались месячные, и она не знала, как с этим быть. Что делали мужья и жены, когда жена была нездорова?
Кроме этого, ни один из них не упомянул об их споре о Джиллиан. Как будто его никогда и не было. Прошлой ночью они занимались любовью, но Клара чувствовала, что отдалилась от Сегера, и не знала, как избавиться от этой отдаленности, не начиная нового спора.
Она встала и заставила себя улыбнуться, все время думая, как плохо знает своего мужа. Они вели себя как случайные знакомые, беседуя о пустяках, смеясь над банальными шутками и занимаясь любовью. Несмотря на то, что Сегер замечал каждое ее желание, даже еще невысказанное, и удовлетворял его. Он хотел, чтобы Клара только улыбалась, была красивой и развлекала его.
Она радовалась, что ей было легко улыбаться и быть красивой, когда они занимались любовью, потому что в эти минуты она чувствовала себя именно такой. Но, наблюдая за тем, как он разливает вино, она с сожалением вынуждена была признать, что роль, которую она играла, когда муж не занимался с ней любовью, начала утомлять и раздражать ее.
Были минуты, когда Кларе хотелось накричать на Сегера или швырнуть в него чем-нибудь, но она боялась, что если сделает это, он снова подумает, что она ненормальная. А она не хотела, чтобы он так думал. Ей нужно было сохранить его уважение и на этом построить их близость. Сегер подал ей бокал:
.– Попробуй это, дорогая. Это самое лучшее вино в доме.
Она пригубила вина и почувствовала приятное тепло, растекающееся по ее горлу и расслаблявшее все ее мышцы. А это было ей так необходимо!
– Восхитительно, – прошептала она.
Он поднял свой бокал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Так скажите, – спросила Джиллиан, – Сегер часто говорит, что любит вас?
Клара с трудом подавила желание ответить Джиллиан грубостью, но напомнила себе, что девушка член семьи Сегера. И потом, Клара не могла доказать, что Джиллиан нарочно старается расстроить ее. Боже, да это все ее воображение! Она могла чувствовать себя такой уязвимой только из-за всех этих женщин, связанных с Сегером, – были ли они бывшими любовницами, пристававшими к нему на балах, злобными кузинами или призраками из прошлого.
Клара уже ни в чем не могла быть уверена.
– Если вы не против, – тихо сказала Клара, – я бы предпочла, чтобы некоторые вещи знали только мы с Сегером. Я уверена, вы меня понимаете.
Джиллиан переложила стек в другую руку.
– Боже, простите меня. Я не хотела выглядеть такой любопытной. Я ненавижу таких людей. А вы?
Клара лишь кивнула, и они выехали из парка, направляясь домой.
В эту ночь, когда Сегер пришел к ней, она кокетливо улыбнулась и сняла ночную рубашку. Она прогнала из головы все мысли о Джиллиан, и Дафне, и всех остальных женщинах. Она больше никогда не допустит ошибки и не испортит эти единственные минуты близости, существовавшей между ней и мужем.
– Сегер когда-нибудь доказывал вам фотографию Дафны? – спросила Джиллиан на следующий день Клару за завтраком. – У него была миниатюра. Должно быть она где-то лежит у него. Я и подумать не могу, что он ее выбросил.
Клара старалась сохранять равнодушие.
– Я тоже не могу этого представить.
– Она была очень красива, вот поэтому я и спрашиваю вас, вы ведь тоже красивы. Надо признаться, что вы похожи на Дафну. Мы все это заметили. Тетушка так и сказала, когда впервые увидела вас. И экономка тоже упомянула об этом.
Клара всеми силами старалась не выдавать своей враждебности и выглядеть спокойной и немного любопытной.
– Чем же я похожа на нее?
– У вас такой же цвет волос и такой же рот. – Она указала на свои губы. – Дело в губах. Сегер разбирается в губах, не правда ли? Вы это заметили?
«Как будто ты должна замечать!»
Клара держала себя в руках и заставляла себя говорить, как и Джиллиан, уверенным и торжествующим тоном. Она злорадно улыбнулась:
– Да, полагаю, он действительно ценитель губ.
Она с удовольствием услышала в собственном голосе намеки на всевозможные сексуальные удовольствия. К ее удивлению, Джиллиан быстро взглянула на нее и покраснела. Клара попала в точку.
«Вот так!» – сказала она себе и с удовлетворением принялась за чай.
Джиллиан первой нарушила наступившее молчание:
– А вам известно о надгробном памятнике?
Клара заметила, как вызывающе блеснули глаза Джиллиан, и подумала, что ситуация выходит из-под контроля. Враждебное поведение Джиллиан больше не вызывало сомнений. Теперь они обе признавали это. Джиллиан не скрывала, что бросает в Клару кинжалы, и знала, что Клара это понимает. Теперь они действовали открыто, это была битва в открытом поле.
– О каком памятнике вы говорите? – спросила Клара. Неожиданно ею овладела усталость.
Джиллиан с ненавистью и презрением подняла бровь. Она даже не пыталась действовать исподтишка!
– Памятник Дафне. Вы не знаете, что он поставил ей памятник?
Клара признала, что в этой мелкой схватке потерпела поражение. Она допила чай и поставила чашку на блюдце.
– Я этого не знала.
– Он установил его в своем имении на том месте, где они тайно встречались, и вокруг посадил нарциссы. Это были ее любимые цветы. Он рассказал мне об этом, когда особенно сильно тосковал по ней.
Клара глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и выпрямилась на стуле.
– Джиллиан, от ваших рассказов о моем муже у меня начинает болеть голова.
Джиллиан чуть вздернула подбородок.
– Не думаю, что от этого.
– Нет?
– Нет. – В глазах этой проклятой женщины Клара видела вызов. И в ярости сжала кулаки.
– Давайте попытаемся поговорить о чем-нибудь другом. У вас есть и другие интересы, не правда ли? Музыка? Книги?
Джиллиан саркастически улыбнулась.
– Понимаю, Клара. Я прекрасно вас понимаю.
Клара, готовясь ко сну, как раз закончила расчесывать волосы, когда в спальню вошел Сегер с бутылкой красного вина и двумя бокалами.
– Я подумал, что тебе, может быть, захочется выпить, – тихим обольстительным голосом сказал он, ласково глядя на нее.
Клара, никогда не знавшая другого мужчины, кроме Сегера, подумала, все ли мужья были так внимательны и очаровательны, как он?
Едва ли, решила она, постепенно возбуждаясь. Всепобеждающее обаяние Сегера заставляло женщин желать его, и поэтому она не могла устоять перед ним.
– Ты всегда знаешь, чего мне хочется, – ответила она.
Клара даже с каким-то восторгом смотрела на его широкие плечи, оценивая совершенство его тела, когда он ходил по комнате. Он, без сомнения, был безупречно сложен. Он был похож на Давида Микеланджело, если только можно было представить Давида в черном шелковом халате.
Клара же представляла своего мужа вообще без одежды.
Однако в эту ночь обстоятельства изменились. Прежде всего в этот день у нее начались месячные, и она не знала, как с этим быть. Что делали мужья и жены, когда жена была нездорова?
Кроме этого, ни один из них не упомянул об их споре о Джиллиан. Как будто его никогда и не было. Прошлой ночью они занимались любовью, но Клара чувствовала, что отдалилась от Сегера, и не знала, как избавиться от этой отдаленности, не начиная нового спора.
Она встала и заставила себя улыбнуться, все время думая, как плохо знает своего мужа. Они вели себя как случайные знакомые, беседуя о пустяках, смеясь над банальными шутками и занимаясь любовью. Несмотря на то, что Сегер замечал каждое ее желание, даже еще невысказанное, и удовлетворял его. Он хотел, чтобы Клара только улыбалась, была красивой и развлекала его.
Она радовалась, что ей было легко улыбаться и быть красивой, когда они занимались любовью, потому что в эти минуты она чувствовала себя именно такой. Но, наблюдая за тем, как он разливает вино, она с сожалением вынуждена была признать, что роль, которую она играла, когда муж не занимался с ней любовью, начала утомлять и раздражать ее.
Были минуты, когда Кларе хотелось накричать на Сегера или швырнуть в него чем-нибудь, но она боялась, что если сделает это, он снова подумает, что она ненормальная. А она не хотела, чтобы он так думал. Ей нужно было сохранить его уважение и на этом построить их близость. Сегер подал ей бокал:
.– Попробуй это, дорогая. Это самое лучшее вино в доме.
Она пригубила вина и почувствовала приятное тепло, растекающееся по ее горлу и расслаблявшее все ее мышцы. А это было ей так необходимо!
– Восхитительно, – прошептала она.
Он поднял свой бокал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74