С его помощью можно поддерживать непрерывную связь с наблюдателями.
Вик воткнул в ухо наушник и проговорил в крошечный микрофон:
– Мы на месте.
– Десять четыре. Мы вас видим.
– Кто это?
– Питерсон. Я руковожу операцией.
– Я Треджилл.
– Рад познакомиться.
– Где вы?
– Вам лучше не знать, – заметил Питерсон. – А то захочется на нас посмотреть, и все полетит к чертям.
– Эй, Вик, как поездка?
– Длинная. Кто это?
– Плам.
– Привет, Плам. Не знал, что Орен послал сюда своих людей.
– Мы тут заодно с ребятами из Галвестона. Здесь тоже подозревают Лозадо в убийстве. Шлепнул крупного мафиози, который пытался легализовать здесь азартные игры. Говорят, его наняла группа церковников.
– Я голосую за конкурирующего воротилу криминального мира.
– Я тоже, – сказал Плам. – Никакая церковная группа не может себе позволить нанять Лозадо. Короче, это у них нераскрытое убийство, так что они рады нам помочь.
– Отлично, что ты здесь, Плам. Слава богу, это ты, а не Тинпен.
– Поцелуй меня в задницу, Треджилл, – раздался довольный голос Тинпена.
– О, господи, – простонал Вик. – Только не это.
– И, кстати, поцелуй попочку доктора.
– Тут я с удовольствием выступлю добровольцем, – заявил незнакомый голос.
– Животные, – проворчал недовольный голос, наверняка женщины-полицейского.
– Эй, Треджилл, – попросил Тинпен, – не выключай микрофон. Мы хотим все слышать.
– Ладно, повеселились, и будет, – резко сказал Питерсон. – Если нечего доложить, всем заткнуться.
– Пока, мальчики и девочки. Развлекайтесь дальше.
– В задницу, – услышал он шепот Тинпена.
Он оставил наушник, чтобы иметь возможность слышать их предупреждения, но выключил микрофон. Из ванной появилась завернутая в полотенце Ренни. Завидев его, она резко остановилась.
– Я забыла, что мой чемодан все еще… – Вик показал на кровать. – О, спасибо.
Он мог бы передать его ей, но не стал. Он мог извиниться и выйти из комнаты, но не вышел. Вместо этого он смотрел, как она прошла через комнату, взяла чемодан и унесла его в ванную. Все это она проделала на удивление достойно, если учесть, что она была прикрыта только его жалким полотенцем.
Вид сзади оказался таким же привлекательным, как и вид спереди, и Вик с удовольствием смотрел на нее, одновременно смущенно думая, не превращается ли он в копию Тинпена, только постройнее и почище.
Вик был на кухне, когда Ренни присоединилась к нему.
– Здесь что-то умерло?
Он взглянул на нее через плечо:
– Открытая упаковка колбасы в нижнем отделении холодильника. Ты будешь есть в доме или на веранде, радость моя?
– Где угодно.
– Нет уж, решай сама, милая.
– Ладно, раз ты спросил, то лучше в доме, чтобы не наряжаться.
– Любишь стейки?
– Филе-миньон.
– Естественно, – заметил он и добавил филе в список продуктов, которые, как она сообразила, он собирается покупать. – Для нас все только самое лучшее.
– Ты собираешься и дальше так себя вести, Вик? Он взглянул на нее и с невинным видом спросил:
– Как это?
– Саркастически. Презрительно. Потому что в этом случае я уеду. Ты вместе с Уэсли и Лозадо можешь катиться ко всем чертям. Я вообще не понимаю, зачем согласилась. Лозадо наверняка не клюнет.
Вик отвернулся от нее и уставился в окно, покрытое крупинками соли.
– Ты ошибаешься, Ренни. Он появится. Не знаю, каким образом и когда, но обязательно появится. Можешь не сомневаться.
Мрачная уверенность, с которой он говорил, заставила ее пожалеть о том, что она наговорила.
Но, по крайней мере, напоминание о том, зачем они сюда приехали, несколько смягчило его настроение, которое после разговора с Лозадо оставляло желать много лучшего. Вик настоял, чтобы она поехала с ним в супермаркет. Идя за ней к пикапу, он заметил:
– Сбежавшие любовники все делают вместе. Ренни была рада, что он взял ее с собой. Дом был просто ужасным, ей совсем не хотелось оставаться там в одиночестве, ждать появления Лозадо, зная, что кругом полно полицейских, наблюдающих за ними.
Даже в машине рядом с Виком ей казалось, что она вся на виду. Когда они остановились перед светофором, Ренни сказала:
– Я никого не заметила.
– Все на месте.
– Они нас слышат?
– Нет, если выключен микрофон.
Он показал ей крошечный микрофончик.
– А сейчас они что-нибудь говорят?
– Мимо нас только что проехал голубой фургон, находится в двух машинах спереди, показал поворот налево.
Она заставила себя не смотреть в ту сторону, наклонилась вперед и поискала другую станцию на радио.
– Замечательно, Ренни.
– Стараюсь. – Она выпрямилась и улыбнулась ему. Вик удивил ее, протянув руку и проведя по ее щеке тыльной стороной ладони.
– А это зачем?
– Напоказ. На случай, если за нами наблюдают не только полицейские.
Такая возможность действовала на нервы, и Ренни не стала возражать, когда Вик обнял ее за плечи одной рукой по дороге со стоянки в супермаркет. Там он тоже изображал из себя внимательного и заботливого влюбленного. Много улыбался, ласково гладил по плечу, интересовался ее мнением по поводу всех продуктов, которые он складывал в тележку, и даже покрасовался перед ней, жонглируя тремя апельсинами.
Они съели порцию фруктового мороженого на двоих, а когда стояли в очереди в кассу, он в одной руке держал спортивный журнал и читал статью, а другой массировал ей шею, причем имел беспечный вид человека, привыкшего к такой процедуре. Если бы она наблюдала со стороны, то не сомневалась бы, что это влюбленная пара, вполне довольная своими отношениями.
Домой они вернулись на закате.
– Пойдем купаться. Потом поджарим стейки.
– Я не сообразила взять купальник.
– Тогда придется нырять голышом.
Она устало взглянула на него и направилась в спальню.
– Я привезла шорты. Думаю, сойдут.
За несколько минут ее отсутствия Вик тоже успел сменить джинсы на мешковатые шорты с обтрепанными краями. Они держались низко на бедрах, из-за чего грудь казалась еще шире, а талия уже. Ренни напомнила себе, что нечего зря таращиться на его загорелые, стройные лодыжки.
Он же взглянул на нее и сказал с выражением:
– Лихо!
Ренни покраснела. Она надела на себя вязаный топ с узкими бретельками и старые выгоревшие шорты. Реакция Вика изрядно смутила ее.
– Пошли. – Он повернулся и направился к двери.
– А как же это? – Она показала на передатчик, лежащий на столе рядом с пистолетом.
– Черт. Едва не забыл.
Ему пришлось надеть рубашку, чтобы спрятать под нее микрофон и тонкую проволочку, тянущуюся к наушнику. Пушку он сунул за пояс. Ее тоже прикрыла рубашка.
Держась за руки, они спустились на берег и вошли в полосу прибоя. На пляже бродило всего несколько человек.
– Акул боишься? – спросил он.
– Тут же очень мелко.
– Они чаще всего нападают на мелководье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Вик воткнул в ухо наушник и проговорил в крошечный микрофон:
– Мы на месте.
– Десять четыре. Мы вас видим.
– Кто это?
– Питерсон. Я руковожу операцией.
– Я Треджилл.
– Рад познакомиться.
– Где вы?
– Вам лучше не знать, – заметил Питерсон. – А то захочется на нас посмотреть, и все полетит к чертям.
– Эй, Вик, как поездка?
– Длинная. Кто это?
– Плам.
– Привет, Плам. Не знал, что Орен послал сюда своих людей.
– Мы тут заодно с ребятами из Галвестона. Здесь тоже подозревают Лозадо в убийстве. Шлепнул крупного мафиози, который пытался легализовать здесь азартные игры. Говорят, его наняла группа церковников.
– Я голосую за конкурирующего воротилу криминального мира.
– Я тоже, – сказал Плам. – Никакая церковная группа не может себе позволить нанять Лозадо. Короче, это у них нераскрытое убийство, так что они рады нам помочь.
– Отлично, что ты здесь, Плам. Слава богу, это ты, а не Тинпен.
– Поцелуй меня в задницу, Треджилл, – раздался довольный голос Тинпена.
– О, господи, – простонал Вик. – Только не это.
– И, кстати, поцелуй попочку доктора.
– Тут я с удовольствием выступлю добровольцем, – заявил незнакомый голос.
– Животные, – проворчал недовольный голос, наверняка женщины-полицейского.
– Эй, Треджилл, – попросил Тинпен, – не выключай микрофон. Мы хотим все слышать.
– Ладно, повеселились, и будет, – резко сказал Питерсон. – Если нечего доложить, всем заткнуться.
– Пока, мальчики и девочки. Развлекайтесь дальше.
– В задницу, – услышал он шепот Тинпена.
Он оставил наушник, чтобы иметь возможность слышать их предупреждения, но выключил микрофон. Из ванной появилась завернутая в полотенце Ренни. Завидев его, она резко остановилась.
– Я забыла, что мой чемодан все еще… – Вик показал на кровать. – О, спасибо.
Он мог бы передать его ей, но не стал. Он мог извиниться и выйти из комнаты, но не вышел. Вместо этого он смотрел, как она прошла через комнату, взяла чемодан и унесла его в ванную. Все это она проделала на удивление достойно, если учесть, что она была прикрыта только его жалким полотенцем.
Вид сзади оказался таким же привлекательным, как и вид спереди, и Вик с удовольствием смотрел на нее, одновременно смущенно думая, не превращается ли он в копию Тинпена, только постройнее и почище.
Вик был на кухне, когда Ренни присоединилась к нему.
– Здесь что-то умерло?
Он взглянул на нее через плечо:
– Открытая упаковка колбасы в нижнем отделении холодильника. Ты будешь есть в доме или на веранде, радость моя?
– Где угодно.
– Нет уж, решай сама, милая.
– Ладно, раз ты спросил, то лучше в доме, чтобы не наряжаться.
– Любишь стейки?
– Филе-миньон.
– Естественно, – заметил он и добавил филе в список продуктов, которые, как она сообразила, он собирается покупать. – Для нас все только самое лучшее.
– Ты собираешься и дальше так себя вести, Вик? Он взглянул на нее и с невинным видом спросил:
– Как это?
– Саркастически. Презрительно. Потому что в этом случае я уеду. Ты вместе с Уэсли и Лозадо можешь катиться ко всем чертям. Я вообще не понимаю, зачем согласилась. Лозадо наверняка не клюнет.
Вик отвернулся от нее и уставился в окно, покрытое крупинками соли.
– Ты ошибаешься, Ренни. Он появится. Не знаю, каким образом и когда, но обязательно появится. Можешь не сомневаться.
Мрачная уверенность, с которой он говорил, заставила ее пожалеть о том, что она наговорила.
Но, по крайней мере, напоминание о том, зачем они сюда приехали, несколько смягчило его настроение, которое после разговора с Лозадо оставляло желать много лучшего. Вик настоял, чтобы она поехала с ним в супермаркет. Идя за ней к пикапу, он заметил:
– Сбежавшие любовники все делают вместе. Ренни была рада, что он взял ее с собой. Дом был просто ужасным, ей совсем не хотелось оставаться там в одиночестве, ждать появления Лозадо, зная, что кругом полно полицейских, наблюдающих за ними.
Даже в машине рядом с Виком ей казалось, что она вся на виду. Когда они остановились перед светофором, Ренни сказала:
– Я никого не заметила.
– Все на месте.
– Они нас слышат?
– Нет, если выключен микрофон.
Он показал ей крошечный микрофончик.
– А сейчас они что-нибудь говорят?
– Мимо нас только что проехал голубой фургон, находится в двух машинах спереди, показал поворот налево.
Она заставила себя не смотреть в ту сторону, наклонилась вперед и поискала другую станцию на радио.
– Замечательно, Ренни.
– Стараюсь. – Она выпрямилась и улыбнулась ему. Вик удивил ее, протянув руку и проведя по ее щеке тыльной стороной ладони.
– А это зачем?
– Напоказ. На случай, если за нами наблюдают не только полицейские.
Такая возможность действовала на нервы, и Ренни не стала возражать, когда Вик обнял ее за плечи одной рукой по дороге со стоянки в супермаркет. Там он тоже изображал из себя внимательного и заботливого влюбленного. Много улыбался, ласково гладил по плечу, интересовался ее мнением по поводу всех продуктов, которые он складывал в тележку, и даже покрасовался перед ней, жонглируя тремя апельсинами.
Они съели порцию фруктового мороженого на двоих, а когда стояли в очереди в кассу, он в одной руке держал спортивный журнал и читал статью, а другой массировал ей шею, причем имел беспечный вид человека, привыкшего к такой процедуре. Если бы она наблюдала со стороны, то не сомневалась бы, что это влюбленная пара, вполне довольная своими отношениями.
Домой они вернулись на закате.
– Пойдем купаться. Потом поджарим стейки.
– Я не сообразила взять купальник.
– Тогда придется нырять голышом.
Она устало взглянула на него и направилась в спальню.
– Я привезла шорты. Думаю, сойдут.
За несколько минут ее отсутствия Вик тоже успел сменить джинсы на мешковатые шорты с обтрепанными краями. Они держались низко на бедрах, из-за чего грудь казалась еще шире, а талия уже. Ренни напомнила себе, что нечего зря таращиться на его загорелые, стройные лодыжки.
Он же взглянул на нее и сказал с выражением:
– Лихо!
Ренни покраснела. Она надела на себя вязаный топ с узкими бретельками и старые выгоревшие шорты. Реакция Вика изрядно смутила ее.
– Пошли. – Он повернулся и направился к двери.
– А как же это? – Она показала на передатчик, лежащий на столе рядом с пистолетом.
– Черт. Едва не забыл.
Ему пришлось надеть рубашку, чтобы спрятать под нее микрофон и тонкую проволочку, тянущуюся к наушнику. Пушку он сунул за пояс. Ее тоже прикрыла рубашка.
Держась за руки, они спустились на берег и вошли в полосу прибоя. На пляже бродило всего несколько человек.
– Акул боишься? – спросил он.
– Тут же очень мелко.
– Они чаще всего нападают на мелководье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88