Там он обнаружил мокрое полотенце, висящее рядом с трусами и майкой. Она в них спала? Все может быть. Его последняя подружка предпочитала удобную ночную одежду сексуальной. Лично он считал удобную одежду дьявольски соблазнительной.
Над ванной на полочке расставлены гели и ароматические соли. В ванной пахло цветами и женщиной. По стене тянулась проволочная подставка для душистой свечки, губки, бритвы и очков для чтения. Она любила понежиться в ванне. Но в одиночку. Для двоих там не было места.
Внутри ящичка над раковиной он обнаружил стакан, зубную щетку, тюбик пасты, завернутый снизу – он не знал ни одного человека, который бы так делал, – и мятное полоскание для рта. Еще разная косметика, ночные кремы, бутылочка с аспирином и лейкопластырь. Под раковиной – рулоны туалетной бумаги и коробка с прокладками.
Он вернулся в спальню и долго стоял, глядя на разобранную постель. Бледно-желтые простыни смяты, одеяло наполовину на кровати, наполовину на полу, Он, разумеется, может ошибаться, но Ренни Ньютон не только принимала ванну в одиночку, она и спала одна. По крайней мере, прошлой ночью.
– Чего так долго? – рассердился Орен, когда Вик присоединился к ним в комнате на втором этаже дома, откуда они вели наблюдение.
– Да, что ты там делал столько времени, примерял ее трусики?
Это высказался Тинпен, которого все звали Свинпеном, такая уж у него была внешность. Он отличался неряшливостью и, по мнению Вика, был потрясающе глуп.
– Да нет, Свинпен. Просто я на обратном пути задержался для минета. Твоя жена велела тебе купить хлеба, когда домой поедешь.
– Козел. Между прочим, мы сфотографировали тебя, когда ты нам палец показывал. Очень профессионально, Треджилл.
– Увы, опускаюсь до уровня людей, с которыми приходится работать.
– Я это фото помещу в свою галерею. – Тинпен показал на развешанные на стене наиболее откровенные фотографии Ренни Ньютон.
Вик бросил взгляд на фотографии, которыми так гордился Тинпен, схватил бутылку воды и отвинтил пробку. Выпил всю, не переводя дыхания.
– Ну? – спросил Орен. Вик сел и сбросил кроссовки.
– Коротко?
– Для начала.
– Аккуратна. Чересчур. Одержима чистотой.
Он описал кухню, гостиную, кабинет. Про спальню он сказал:
– Тут проще. Кровать не прибрана, но в остальном все на своих местах. Возможно, она сегодня очень торопилась в больницу. – Он перечислил все, что нашел в ящике столика около кровати.
– Карточка в конверте? – спросил Тинпен.
– Я же сказал, нет. Простая белая карточка. Маленькая. Одна напечатанная строчка.
– Она из Далтона, – подтвердил Орен, когда Вик рассказал про некролог в газете. – Выросла там. Ее отец был крупным бизнесменом и скотоводом. Общественный деятель. Она – единственный ребенок.
– Явно нет живых родственников. После смерти матери она осталась единственной наследницей. – «Наверное, поэтому, – подумал Вик, – она так и не распечатала коробку с почтовой бумагой. Кому ей писать?»
– Ты нашел что-нибудь, что бы говорило о ее связи с…
– С Лозадо? – спросил Вик, заканчивая вопрос за Орена. – Нет. Мне думается, у нее ни с кем нет никаких отношений. Ни одной фотографии в доме. Ни одного номера персонального телефона. Похоже, наша дама-хирург ведет очень уединенный образ жизни.
Он замолчал, но Орен жестом предложил ему высказаться поподробней.
– Абсолютно никакого признака мужского присутствия в доме. Никаких мужских шмоток ни в шкафу, ни в комоде. Бритва в ванной розовая. Одна зубная щетка. Никаких противозачаточных таблеток или презервативов. Она монахиня.
– Может, она лесбиянка, – вновь влез в разговор Тинпен.
– Может, ты у нас кретин, – огрызнулся Вик на это предположение.
Орен как-то странно посмотрел на него, затем повернулся к Тинпену:
– Почему бы тебе сегодня не уйти пораньше?
– Второй раз просить не требуется. – Тинпен встал, подтянул слегка сползшие штаны цвета хаки, зло посмотрел на Вика и проворчал:
– Чего ты злишься?
– Не забудь хлеб купить.
– А пошел ты.
– Тинпен! – Орен осуждающе взглянул на него. – Чтоб завтра был здесь в семь.
Тинпен еще раз злобно взглянул на Вика и потопал вниз по лестнице. И Вик и Орен молчали, пока не услышали звук захлопнувшейся двери. Только тогда Орен спросил:
– В самом деле, чего ты злишься?
– Мне надо в душ.
Вик не ответил на вопрос, но Орен не стал настаивать.
– Ты знаешь, где он находится, – сказал он коротко, и все.
В ванной комнате не было самых необходимых вещей. Полотенца, которые они принесли с собой, не оправдывали своего названия. Маленькие, дешевые, воду не впитывают. Вик взял мыло из номера мотеля. Горячей воды не было. Но его ванная комната в Галвестоне тоже оставляла желать лучшего. Он уже привык к ненадежному водонагревателю и почти перестал замечать отсутствие удобств.
Этот пустой дом был идеальным местом для наблюдения за Ренни Ньютон, поскольку из него был прекрасно виден задний двор и подъезд к гаражу. Дом в настоящий момент перестраивался, но между подрядчиком и владельцем возник спор, который они никак не могли разрешить мирным путем.
Полицейское управление попросило у обоих согласия на использование дома, и оба согласились за небольшое вознаграждение. То, что дом находился в процессе перестройки, позволяло полицейским приходить туда в одежде рабочих или торговцев и приносить оборудование и припасы, не вызывая нежелательного внимания со стороны соседей, которые уже привыкли к постоянным строительным работам в своем районе.
Вик вышел из ванной и принялся рыться в сумке, разыскивая чистую одежду. Надел джинсы и сувенирную футболку, которую он получил на концерте «Иглз» в Остине в прошлом году. Мокрые волосы он пригладил ладонями.
Орен занял пост Тинпена у окна. Он через плечо критически оглядел Вика.
– Странная одежонка для копа.
– А я и не коп. Орен хмыкнул:
– Полагаю, пиво против правил.
– Тинпен нас продаст. Там в морозильнике кока-кола.
Вик взял бутылку, открыл крышку и отпил большой глоток.
– Хочешь?
– Нет, спасибо.
Вик швырнул кроссовки в сторону сумки и уселся в кресло. Отпил еще глоток. Орен внимательно наблюдал за каждым его движением. Наконец Вик не выдержал:
– В чем дело?
– Что ты нашел в ее доме?
– Я же рассказал. – Все?
Вик развел руками и с самым невинным видом пожал плечами:
– Почему я стану что-то от тебя скрывать?
– Из-за твоего члена.
– Прости, не понял.
– Для хирурга эта женщина довольно симпатичная.
Вик рассмеялся, потом сказал:
– Согласен. Ну и что?
Орен многозначительно взглянул на него.
– Неужели ты в самом деле считаешь… – Вик призадумался, покачал головой и отвернулся. Потом сказал, глядя ему в глаза: – Слушай, если она в паре с Лозадо, я к ней не приближусь, будь она хоть гребаной Еленой из этой проклятой Трои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Над ванной на полочке расставлены гели и ароматические соли. В ванной пахло цветами и женщиной. По стене тянулась проволочная подставка для душистой свечки, губки, бритвы и очков для чтения. Она любила понежиться в ванне. Но в одиночку. Для двоих там не было места.
Внутри ящичка над раковиной он обнаружил стакан, зубную щетку, тюбик пасты, завернутый снизу – он не знал ни одного человека, который бы так делал, – и мятное полоскание для рта. Еще разная косметика, ночные кремы, бутылочка с аспирином и лейкопластырь. Под раковиной – рулоны туалетной бумаги и коробка с прокладками.
Он вернулся в спальню и долго стоял, глядя на разобранную постель. Бледно-желтые простыни смяты, одеяло наполовину на кровати, наполовину на полу, Он, разумеется, может ошибаться, но Ренни Ньютон не только принимала ванну в одиночку, она и спала одна. По крайней мере, прошлой ночью.
– Чего так долго? – рассердился Орен, когда Вик присоединился к ним в комнате на втором этаже дома, откуда они вели наблюдение.
– Да, что ты там делал столько времени, примерял ее трусики?
Это высказался Тинпен, которого все звали Свинпеном, такая уж у него была внешность. Он отличался неряшливостью и, по мнению Вика, был потрясающе глуп.
– Да нет, Свинпен. Просто я на обратном пути задержался для минета. Твоя жена велела тебе купить хлеба, когда домой поедешь.
– Козел. Между прочим, мы сфотографировали тебя, когда ты нам палец показывал. Очень профессионально, Треджилл.
– Увы, опускаюсь до уровня людей, с которыми приходится работать.
– Я это фото помещу в свою галерею. – Тинпен показал на развешанные на стене наиболее откровенные фотографии Ренни Ньютон.
Вик бросил взгляд на фотографии, которыми так гордился Тинпен, схватил бутылку воды и отвинтил пробку. Выпил всю, не переводя дыхания.
– Ну? – спросил Орен. Вик сел и сбросил кроссовки.
– Коротко?
– Для начала.
– Аккуратна. Чересчур. Одержима чистотой.
Он описал кухню, гостиную, кабинет. Про спальню он сказал:
– Тут проще. Кровать не прибрана, но в остальном все на своих местах. Возможно, она сегодня очень торопилась в больницу. – Он перечислил все, что нашел в ящике столика около кровати.
– Карточка в конверте? – спросил Тинпен.
– Я же сказал, нет. Простая белая карточка. Маленькая. Одна напечатанная строчка.
– Она из Далтона, – подтвердил Орен, когда Вик рассказал про некролог в газете. – Выросла там. Ее отец был крупным бизнесменом и скотоводом. Общественный деятель. Она – единственный ребенок.
– Явно нет живых родственников. После смерти матери она осталась единственной наследницей. – «Наверное, поэтому, – подумал Вик, – она так и не распечатала коробку с почтовой бумагой. Кому ей писать?»
– Ты нашел что-нибудь, что бы говорило о ее связи с…
– С Лозадо? – спросил Вик, заканчивая вопрос за Орена. – Нет. Мне думается, у нее ни с кем нет никаких отношений. Ни одной фотографии в доме. Ни одного номера персонального телефона. Похоже, наша дама-хирург ведет очень уединенный образ жизни.
Он замолчал, но Орен жестом предложил ему высказаться поподробней.
– Абсолютно никакого признака мужского присутствия в доме. Никаких мужских шмоток ни в шкафу, ни в комоде. Бритва в ванной розовая. Одна зубная щетка. Никаких противозачаточных таблеток или презервативов. Она монахиня.
– Может, она лесбиянка, – вновь влез в разговор Тинпен.
– Может, ты у нас кретин, – огрызнулся Вик на это предположение.
Орен как-то странно посмотрел на него, затем повернулся к Тинпену:
– Почему бы тебе сегодня не уйти пораньше?
– Второй раз просить не требуется. – Тинпен встал, подтянул слегка сползшие штаны цвета хаки, зло посмотрел на Вика и проворчал:
– Чего ты злишься?
– Не забудь хлеб купить.
– А пошел ты.
– Тинпен! – Орен осуждающе взглянул на него. – Чтоб завтра был здесь в семь.
Тинпен еще раз злобно взглянул на Вика и потопал вниз по лестнице. И Вик и Орен молчали, пока не услышали звук захлопнувшейся двери. Только тогда Орен спросил:
– В самом деле, чего ты злишься?
– Мне надо в душ.
Вик не ответил на вопрос, но Орен не стал настаивать.
– Ты знаешь, где он находится, – сказал он коротко, и все.
В ванной комнате не было самых необходимых вещей. Полотенца, которые они принесли с собой, не оправдывали своего названия. Маленькие, дешевые, воду не впитывают. Вик взял мыло из номера мотеля. Горячей воды не было. Но его ванная комната в Галвестоне тоже оставляла желать лучшего. Он уже привык к ненадежному водонагревателю и почти перестал замечать отсутствие удобств.
Этот пустой дом был идеальным местом для наблюдения за Ренни Ньютон, поскольку из него был прекрасно виден задний двор и подъезд к гаражу. Дом в настоящий момент перестраивался, но между подрядчиком и владельцем возник спор, который они никак не могли разрешить мирным путем.
Полицейское управление попросило у обоих согласия на использование дома, и оба согласились за небольшое вознаграждение. То, что дом находился в процессе перестройки, позволяло полицейским приходить туда в одежде рабочих или торговцев и приносить оборудование и припасы, не вызывая нежелательного внимания со стороны соседей, которые уже привыкли к постоянным строительным работам в своем районе.
Вик вышел из ванной и принялся рыться в сумке, разыскивая чистую одежду. Надел джинсы и сувенирную футболку, которую он получил на концерте «Иглз» в Остине в прошлом году. Мокрые волосы он пригладил ладонями.
Орен занял пост Тинпена у окна. Он через плечо критически оглядел Вика.
– Странная одежонка для копа.
– А я и не коп. Орен хмыкнул:
– Полагаю, пиво против правил.
– Тинпен нас продаст. Там в морозильнике кока-кола.
Вик взял бутылку, открыл крышку и отпил большой глоток.
– Хочешь?
– Нет, спасибо.
Вик швырнул кроссовки в сторону сумки и уселся в кресло. Отпил еще глоток. Орен внимательно наблюдал за каждым его движением. Наконец Вик не выдержал:
– В чем дело?
– Что ты нашел в ее доме?
– Я же рассказал. – Все?
Вик развел руками и с самым невинным видом пожал плечами:
– Почему я стану что-то от тебя скрывать?
– Из-за твоего члена.
– Прости, не понял.
– Для хирурга эта женщина довольно симпатичная.
Вик рассмеялся, потом сказал:
– Согласен. Ну и что?
Орен многозначительно взглянул на него.
– Неужели ты в самом деле считаешь… – Вик призадумался, покачал головой и отвернулся. Потом сказал, глядя ему в глаза: – Слушай, если она в паре с Лозадо, я к ней не приближусь, будь она хоть гребаной Еленой из этой проклятой Трои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88