Группы молодых людей бродили по деревянному тротуару. Родители фотографировали детей, посадив их на усталого длиннорогого бычка.
Иногда попадался настоящий ковбой. Этих можно было отличить по приставшему к сапогам навозу и круглой выпуклости в заднем кармане джинсов «Вранглер» – непременной коробке с табаком. Они посматривали на тех, кто подделывался под ковбоев, с нескрываемым и вполне оправданным презрением.
Царила атмосфера беззаботности, спокойствия и невинности.
Лозадо не принадлежал к этой толпе.
Он забрал свой серебристый «Мерседес» у мальчишки, которому заплатил двадцать долларов за то, чтобы тот посидел в машине, и поехал по Главной улице, через реку и дальше, в центр города. Меньше чем через десять минут он передал машину дежурному по парковке, пересек отделанный гранитом и мрамором холл «Тринити Тауэр» и поднялся на лифте на верхний этаж.
Он купил этот пентхаус сразу же, как квартиры в реконструированном здании поступили в продажу. Как и у большинства домов на Сандэнс-сквер, внешний вид здания сохранили, чтобы не нарушать исторических традиций этого района. Изнутри же все выкинули, укрепили каркас с помощью самых современных методов с тем, чтобы он смог выстоять даже перед торнадо, и превратили его в комфортабельный жилой дом.
Купив огромную квартиру за огромные деньги, Лозадо потратил еще два миллиона, чтобы превратить ее в копию квартиры, которую он присмотрел в «Архитек-черел дайджест». Большие затраты он компенсировал, выполнив еще три заказа.
Он вошел в квартиру, где его встретила тишина, разительно отличающаяся от праздничной площадной суеты. Скрытые лампы бросали мягкий свет на блестящий паркет, на котором местами лежали меховые коврики. Каждая поверхность была гладкой и отполированной – дерево, покрытое лаком, плитка, металл.
Большинство мебели красного дерева было встроенной. Свободно стоящие предметы были обтянуты либо кожей, либо меховыми шкурами.
Гордостью его гостиной был огромный аквариум, стоящий на мраморном пьедестале, по высоте достигающий колена. Аквариум занимал площадь в восемь квадратных футов и был глубиной в ярд. Это сооружение – единственное отклонение от рисунков, какие он облюбовал в журнале. Но это было необходимо. Внутри аквариума он устроил великолепное убежище для своих любимцев.
За температурой и влажностью велось непрерывное наблюдение. Чтобы они не поубивали друг друга, Лоза-до следил, чтобы всем хватало пищи. На данный момент в аквариуме находилось пять жильцов, но иногда бывало и восемь, а один раз – всего три.
Имен у них не было, это было бы смешно, а никто никогда не сможет обвинить Лозадо в том, что он смешон. Но он знал каждого в отдельности, иногда доставал их из аквариума и играл с ними.
Двух он контрабандой вывез из Мексики. Они жили у него меньше года. Дольше всех у него жила самка самого обычного для Аризоны вида. Ее нетрудно было достать, и стоила она немного, но он к ней привязался. В прошлом году она родила тридцать одного детеныша, но Лозадо их всех убил, стоило им слезть с ее спинки, тем самым заявив о своей независимости от матери. Оставшаяся парочка была более редкого вида, их укус считался смертельным. Их трудно было не полюбить, ведь достать их оказалось неимоверно сложно, а заплатить пришлось кругленькую сумму.
Они были самыми великолепными скорпионами, какие только водятся в мире.
Он остановился, чтобы поговорить с ними, но играть не стал. Как человек деловой, он первым делом проверил, нет ли для него посланий на автоответчике. Ничего не было. Он подошел к бару в гостиной и налил себе еще текилы в хрустальный бокал баккара и отправился с ним к окну во всю стену, откуда открывался превосходный вид на ночную реку, в честь которой был назван дом и соседние небоскребы.
Он поднял шутливый тост в честь Центра правосудия графства Таррант, затем повернулся в противоположную сторону и салютовал складу, расположенному за железнодорожным полотном.
Сейчас там располагалось агентство по торговле машинами. Но двадцать пять лет назад, когда Лозадо совершил свое первое убийство, это сооружение из гофрированного железа пустовало.
Томми Салливан был его другом. Он ничего против парня не имел. Они никогда не ругались. Просто судьба распорядилась так, что Томми оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Стояло жаркое лето. Они зашли в пустой сарай, потому что больше делать было нечего. Скука привела их туда, и она же оказалась причиной, по которой он убил Томми.
Томми шел на несколько шагов впереди Лозадо, которому вдруг пришло в голову, что будет совсем легко обхватить Томми сзади, за шею, и вонзить нож в его яремную вену.
Он все проделал только для того, чтобы убедиться, что он на это способен. Труп Томми доказал, что да, способен.
Он правильно сделал, что напал на него со спины, потому что кровь текла из Томми почти вечность. Лозадо гордился, что сумел сам не перепачкаться. Но в общем и целом убить Томми оказалось проще пареной репы. И так же легко не попасться. Он просто пошел к нему домой и спросил его мать, дома ли Томми. Она сказала, что нет, но если он хочет, то может зайти и подождать, рано или поздно Томми появится.
Вот так вышло, что Лозадо после убийства Томми провел время в его доме, слушая его стерео и с нетерпением и сладостной дрожью ожидая, когда в дом Томми принесут ужасное известие.
Приятные воспоминания прервал стук в дверь. Он по привычке подошел к двери осторожно, зажав в руке нож. Заглянул в «глазок», увидел знакомую горничную в форме, отпер замок и открыл дверь.
– Уборка требуется, мистер Лозадо?
Жильцам этого дома предоставлялись услуги дежурного на парковке, консьержа и горничной дважды в день. Она прошла в спальню и занялась уборкой. Лозадо налил себе еще текилы и вернулся в кресло около окна, положив нож на стол так, чтобы до него легко было дотянуться. Он уставился на огромный экран на противоположной стороне улицы. Показывали какой-то фильм, но он его не видел.
Все его мысли были заняты разговором с Ренни Ньютон. Он улыбнулся, вспомнив ее тщетную попытку казаться недоступной. Нет, она просто очаровательна.
Горничная подошла к нему поближе.
– Хотите, чтобы я задернула шторы, мистер Лозадо?
– Нет, спасибо. Ты оставила шоколадки на подушке?
– Двух сортов. Те, что вы любите, мистер Лозадо.
– Спасибо, Салли.
Она улыбнулась ему и принялась расстегивать верхние пуговицы своей блузки. Он никогда не пытался ничего о ней узнать. Он бы и имени ее не знал, не назовись она по собственной инициативе. Она сразу же сообщила ему, что работает горничной временно, а на самом деле хочет стать исполнительницей экзотических танцев в мужском клубе.
Возможно, сиськи у нее для этого дела были подходящие, но не задница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Иногда попадался настоящий ковбой. Этих можно было отличить по приставшему к сапогам навозу и круглой выпуклости в заднем кармане джинсов «Вранглер» – непременной коробке с табаком. Они посматривали на тех, кто подделывался под ковбоев, с нескрываемым и вполне оправданным презрением.
Царила атмосфера беззаботности, спокойствия и невинности.
Лозадо не принадлежал к этой толпе.
Он забрал свой серебристый «Мерседес» у мальчишки, которому заплатил двадцать долларов за то, чтобы тот посидел в машине, и поехал по Главной улице, через реку и дальше, в центр города. Меньше чем через десять минут он передал машину дежурному по парковке, пересек отделанный гранитом и мрамором холл «Тринити Тауэр» и поднялся на лифте на верхний этаж.
Он купил этот пентхаус сразу же, как квартиры в реконструированном здании поступили в продажу. Как и у большинства домов на Сандэнс-сквер, внешний вид здания сохранили, чтобы не нарушать исторических традиций этого района. Изнутри же все выкинули, укрепили каркас с помощью самых современных методов с тем, чтобы он смог выстоять даже перед торнадо, и превратили его в комфортабельный жилой дом.
Купив огромную квартиру за огромные деньги, Лозадо потратил еще два миллиона, чтобы превратить ее в копию квартиры, которую он присмотрел в «Архитек-черел дайджест». Большие затраты он компенсировал, выполнив еще три заказа.
Он вошел в квартиру, где его встретила тишина, разительно отличающаяся от праздничной площадной суеты. Скрытые лампы бросали мягкий свет на блестящий паркет, на котором местами лежали меховые коврики. Каждая поверхность была гладкой и отполированной – дерево, покрытое лаком, плитка, металл.
Большинство мебели красного дерева было встроенной. Свободно стоящие предметы были обтянуты либо кожей, либо меховыми шкурами.
Гордостью его гостиной был огромный аквариум, стоящий на мраморном пьедестале, по высоте достигающий колена. Аквариум занимал площадь в восемь квадратных футов и был глубиной в ярд. Это сооружение – единственное отклонение от рисунков, какие он облюбовал в журнале. Но это было необходимо. Внутри аквариума он устроил великолепное убежище для своих любимцев.
За температурой и влажностью велось непрерывное наблюдение. Чтобы они не поубивали друг друга, Лоза-до следил, чтобы всем хватало пищи. На данный момент в аквариуме находилось пять жильцов, но иногда бывало и восемь, а один раз – всего три.
Имен у них не было, это было бы смешно, а никто никогда не сможет обвинить Лозадо в том, что он смешон. Но он знал каждого в отдельности, иногда доставал их из аквариума и играл с ними.
Двух он контрабандой вывез из Мексики. Они жили у него меньше года. Дольше всех у него жила самка самого обычного для Аризоны вида. Ее нетрудно было достать, и стоила она немного, но он к ней привязался. В прошлом году она родила тридцать одного детеныша, но Лозадо их всех убил, стоило им слезть с ее спинки, тем самым заявив о своей независимости от матери. Оставшаяся парочка была более редкого вида, их укус считался смертельным. Их трудно было не полюбить, ведь достать их оказалось неимоверно сложно, а заплатить пришлось кругленькую сумму.
Они были самыми великолепными скорпионами, какие только водятся в мире.
Он остановился, чтобы поговорить с ними, но играть не стал. Как человек деловой, он первым делом проверил, нет ли для него посланий на автоответчике. Ничего не было. Он подошел к бару в гостиной и налил себе еще текилы в хрустальный бокал баккара и отправился с ним к окну во всю стену, откуда открывался превосходный вид на ночную реку, в честь которой был назван дом и соседние небоскребы.
Он поднял шутливый тост в честь Центра правосудия графства Таррант, затем повернулся в противоположную сторону и салютовал складу, расположенному за железнодорожным полотном.
Сейчас там располагалось агентство по торговле машинами. Но двадцать пять лет назад, когда Лозадо совершил свое первое убийство, это сооружение из гофрированного железа пустовало.
Томми Салливан был его другом. Он ничего против парня не имел. Они никогда не ругались. Просто судьба распорядилась так, что Томми оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Стояло жаркое лето. Они зашли в пустой сарай, потому что больше делать было нечего. Скука привела их туда, и она же оказалась причиной, по которой он убил Томми.
Томми шел на несколько шагов впереди Лозадо, которому вдруг пришло в голову, что будет совсем легко обхватить Томми сзади, за шею, и вонзить нож в его яремную вену.
Он все проделал только для того, чтобы убедиться, что он на это способен. Труп Томми доказал, что да, способен.
Он правильно сделал, что напал на него со спины, потому что кровь текла из Томми почти вечность. Лозадо гордился, что сумел сам не перепачкаться. Но в общем и целом убить Томми оказалось проще пареной репы. И так же легко не попасться. Он просто пошел к нему домой и спросил его мать, дома ли Томми. Она сказала, что нет, но если он хочет, то может зайти и подождать, рано или поздно Томми появится.
Вот так вышло, что Лозадо после убийства Томми провел время в его доме, слушая его стерео и с нетерпением и сладостной дрожью ожидая, когда в дом Томми принесут ужасное известие.
Приятные воспоминания прервал стук в дверь. Он по привычке подошел к двери осторожно, зажав в руке нож. Заглянул в «глазок», увидел знакомую горничную в форме, отпер замок и открыл дверь.
– Уборка требуется, мистер Лозадо?
Жильцам этого дома предоставлялись услуги дежурного на парковке, консьержа и горничной дважды в день. Она прошла в спальню и занялась уборкой. Лозадо налил себе еще текилы и вернулся в кресло около окна, положив нож на стол так, чтобы до него легко было дотянуться. Он уставился на огромный экран на противоположной стороне улицы. Показывали какой-то фильм, но он его не видел.
Все его мысли были заняты разговором с Ренни Ньютон. Он улыбнулся, вспомнив ее тщетную попытку казаться недоступной. Нет, она просто очаровательна.
Горничная подошла к нему поближе.
– Хотите, чтобы я задернула шторы, мистер Лозадо?
– Нет, спасибо. Ты оставила шоколадки на подушке?
– Двух сортов. Те, что вы любите, мистер Лозадо.
– Спасибо, Салли.
Она улыбнулась ему и принялась расстегивать верхние пуговицы своей блузки. Он никогда не пытался ничего о ней узнать. Он бы и имени ее не знал, не назовись она по собственной инициативе. Она сразу же сообщила ему, что работает горничной временно, а на самом деле хочет стать исполнительницей экзотических танцев в мужском клубе.
Возможно, сиськи у нее для этого дела были подходящие, но не задница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88