– Они оба понимали, что это сводит на нет их шансы разыскать Наталью живой. – Мы отслеживаем его телефонные разговоры с того момента, как он стал подозреваемым. Но он осторожен. Пара входящих на мобильник и ничего по городскому.
– Надо установить за ним наблюдение, Ли. Арест Андрича может подтолкнуть его сообщников к убийству Натальи.
– Суперинтендант не даст санкцию на скрытое наблюдение, пока у нас не будет против него более весомых улик. Но все спланировано и сработает, как только его выпустят.
Рикмен почувствовал боль в сердце:
– Ты полагаешь, его выпустят?
Он и сам знал ответ. Рикмен снова и снова тщательно рассматривал ситуацию во время своего вынужденного безделья, и получалось, что в любом случае Андрич выйдет на свободу.
– Ненадолго, вот увидишь, – утешал Фостер.
– Да? Подумай хорошенько, Ли. Вы не поймаете его на паре звонков солиситору. Он скажет, что консультировался, пытаясь помочь полиции. А полиция Мерсисайда доверяла его советам, это известно всем, он был звездой телевизионных новостей.
– Все это так, – сказал Фостер. – Но его наемный бандюк убил Джордана – он не сможет уйти от наказания после этого.
– Есть баллистическое подтверждение, что Лекс застрелен из этого ствола?
– Пока нет, но…
– Даже если и будет, он отвертится. Я прямо слышу его сейчас… – Рикмен встал и начал ходить по комнате. – «У Коста была личная неприязнь к Джордану, он действовал без моего ведома». Такой способен найти множество правдоподобных объяснений, которые его выгородят.
– Что же нам делать, босс? – Фостер не сердился на Рикмена. Он понимал чувства друга и сам был расстроен. – Мы собираем доказательства, но они все косвенные…
– Единственный способ засадить Андрича – это улики, которые привяжут его к одному из убийств.
– Невозможно! Андрич слишком хитер, чтобы запачкать руки.
– Да уж, – вздохнул Рикмен. – Пока у нас на него ничего нет.
Охраннику очень хотелось звякнуть мистеру Андричу и сообщить, что с ним хочет побеседовать полиция. Фостер убедил его, что в этом нет необходимости, и оставил офицера за стойкой в качестве гарантии, что их визит на четвертый этаж окажется сюрпризом.
Двух офицеров поставили у лифта и лестницы, перекрыв все пути отхода. Фостер постучал. На нем под рубашкой был бронежилет, как и на всех остальных двенадцати полицейских. Только его был легкий и тонкий – из кевлара – и совсем незаметный. Поэтому когда Андрич посмотрел в глазок, то увидел улыбающегося офицера полиции в обыкновенном костюме, которого он смутно помнил по своему визиту в полицейский участок. Тем не менее он был осмотрителен. Осторожность не раз сохраняла ему жизнь и уберегала от тюрьмы. Соблюдать осторожность ему подсказывал инстинкт.
Он надел цепочку, перед тем как приоткрыть дверь. Успел сказать только «Чем могу…», как дверь распахнулась под стремительным натиском пятерых мужчин. Остальные ввалились следом за ними, и Андрич был буквально размазан по стене. В считанные секунды на него надели наручники, и полицейские растеклись по апартаментам, внимательно обследуя комнаты.
– Где Кост? – потребовал ответа Фостер, повышая голос, чтобы перекрыть крики.
– Кто?
Фостер приподнял подбородок, и офицеры, державшие Андрича, развернули его лицом к сержанту.
– Боян Кост. Где он?
Андрич позволил себе слабо улыбнуться:
– Занят по работе.
В дверном проеме в конце холла появился мужчина. Он целился из пистолета, и четверо полицейских одновременно вскинули оружие, передернув затворы.
Андрич сказал одно слово: «Ne!», и мужчина разжал руку, оставив ствол покачиваться на указательном пальце.
– Клади! – закричал полицейский. – На пол! Быстро! Шаг назад!
Мужчина подчинился, сделав шаг от оружия.
– Теперь лёг! Выполнять!
Тот стоял, скрестив руки и бесстрастно глядя на них, как вышибала на смутьянов. К нему двинулся Фостер, проигнорировав предостерегающие возгласы. Оказавшись перед телохранителем Андрича, он стремительно применил боевой прием – и тот тяжело рухнул на натертый паркет.
Фостер тут же оказался сверху и мгновенно защелкнул наручники. Мужик рычал и взбрыкивал в попытке сбросить его с себя.
– Ты можешь выбрать либо легкий, либо тяжелый путь, приятель, – сказал Фостер, задыхаясь от усилий удержать его. – Мне без разницы, можем доставить тебя в тюрягу и на инвалидной коляске. Можешь туда войти, а можешь въехать, смотря что выберешь.
Андрич хладнокровно оглядел холл, толпу полицейских в форме и в гражданском платье и спокойно сказал:
– Конечно же, мы идем с вами, офицер. Нам нечего скрывать.
Телохранитель тут же перестал сопротивляться, и Фостер передал его одному из вооруженных офицеров.
– Боян Кост? – спросил Фостер.
Тот отрывисто ответил: «Ne».
– Твое имя?
Мужик улыбнулся. И Фостер был уверен, что плюнул бы под ноги, если б не боялся испортить дубовый паркет хозяина.
– Не сомневайся, мы снимем «пальчики» и пропустим через компьютер, – сказал Фостер.
Андрич не проявил никакого интереса, пока Фостер не добавил:
– А если ничего не получится, прогоним через базу Интерпола.
Андрич не сводил с Фостера пристального взгляда, будто запоминая каждую черточку его лица. Затем он посмотрел на телохранителя.
– Ничего не говорить, – сказал ему по-сербски.
Тот чуть мигнул в ответ.
– Что ты сказал? – потребовал Фостер.
Андрич ухмыльнулся:
– Мне надо транслятор. – У него вдруг проявился жуткий акцент, а речь стала корявой. – Мой английский – нет хорошо.
Фостер уставился на него:
– Дерьмо ты последнее, Андрич.
Они тщательно обыскали квартиру, комнату за комнатой. Каждая была отделана и обставлена с не бросающейся в глаза роскошью, которую Андрич мог себе позволить, потому что эксплуатировал, терроризировал и убивал несчастных измученных людей. И пока ему удавалось уходить от наказания.
Сержант Фостер выходил последним. В коридоре на батарее отопления лежали перчатки Андрича. Не дав себе времени задуматься, Фостер достал из кармана два пакета для вещдоков. Один он надел на руку, взял перчатки и положил во второй пакет, который запечатал и засунул обратно в карман.
Они задержали Андрича на двадцать четыре часа. По его словам, у него нет никаких сведений о пропавшей Наталье Сремач и он очень тревожится.
– Непохоже, что вы ночей не спите, – произнес Фостер.
Андрич вежливо ждал перевода на сербскохорватский. Это был хороший ход. Перевод замедлял допрос, смягчал выражения, и, хотя Фостер иногда замечал вспышку раздражения, Андрич ни разу не допустил ошибки и не ответил на вопрос без посредника. Это давало ему время подумать, а заодно и остыть.
Андрич поведал, что ведет законные импортно-экспортные операции. Да, он владеет некоторой собственностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Надо установить за ним наблюдение, Ли. Арест Андрича может подтолкнуть его сообщников к убийству Натальи.
– Суперинтендант не даст санкцию на скрытое наблюдение, пока у нас не будет против него более весомых улик. Но все спланировано и сработает, как только его выпустят.
Рикмен почувствовал боль в сердце:
– Ты полагаешь, его выпустят?
Он и сам знал ответ. Рикмен снова и снова тщательно рассматривал ситуацию во время своего вынужденного безделья, и получалось, что в любом случае Андрич выйдет на свободу.
– Ненадолго, вот увидишь, – утешал Фостер.
– Да? Подумай хорошенько, Ли. Вы не поймаете его на паре звонков солиситору. Он скажет, что консультировался, пытаясь помочь полиции. А полиция Мерсисайда доверяла его советам, это известно всем, он был звездой телевизионных новостей.
– Все это так, – сказал Фостер. – Но его наемный бандюк убил Джордана – он не сможет уйти от наказания после этого.
– Есть баллистическое подтверждение, что Лекс застрелен из этого ствола?
– Пока нет, но…
– Даже если и будет, он отвертится. Я прямо слышу его сейчас… – Рикмен встал и начал ходить по комнате. – «У Коста была личная неприязнь к Джордану, он действовал без моего ведома». Такой способен найти множество правдоподобных объяснений, которые его выгородят.
– Что же нам делать, босс? – Фостер не сердился на Рикмена. Он понимал чувства друга и сам был расстроен. – Мы собираем доказательства, но они все косвенные…
– Единственный способ засадить Андрича – это улики, которые привяжут его к одному из убийств.
– Невозможно! Андрич слишком хитер, чтобы запачкать руки.
– Да уж, – вздохнул Рикмен. – Пока у нас на него ничего нет.
Охраннику очень хотелось звякнуть мистеру Андричу и сообщить, что с ним хочет побеседовать полиция. Фостер убедил его, что в этом нет необходимости, и оставил офицера за стойкой в качестве гарантии, что их визит на четвертый этаж окажется сюрпризом.
Двух офицеров поставили у лифта и лестницы, перекрыв все пути отхода. Фостер постучал. На нем под рубашкой был бронежилет, как и на всех остальных двенадцати полицейских. Только его был легкий и тонкий – из кевлара – и совсем незаметный. Поэтому когда Андрич посмотрел в глазок, то увидел улыбающегося офицера полиции в обыкновенном костюме, которого он смутно помнил по своему визиту в полицейский участок. Тем не менее он был осмотрителен. Осторожность не раз сохраняла ему жизнь и уберегала от тюрьмы. Соблюдать осторожность ему подсказывал инстинкт.
Он надел цепочку, перед тем как приоткрыть дверь. Успел сказать только «Чем могу…», как дверь распахнулась под стремительным натиском пятерых мужчин. Остальные ввалились следом за ними, и Андрич был буквально размазан по стене. В считанные секунды на него надели наручники, и полицейские растеклись по апартаментам, внимательно обследуя комнаты.
– Где Кост? – потребовал ответа Фостер, повышая голос, чтобы перекрыть крики.
– Кто?
Фостер приподнял подбородок, и офицеры, державшие Андрича, развернули его лицом к сержанту.
– Боян Кост. Где он?
Андрич позволил себе слабо улыбнуться:
– Занят по работе.
В дверном проеме в конце холла появился мужчина. Он целился из пистолета, и четверо полицейских одновременно вскинули оружие, передернув затворы.
Андрич сказал одно слово: «Ne!», и мужчина разжал руку, оставив ствол покачиваться на указательном пальце.
– Клади! – закричал полицейский. – На пол! Быстро! Шаг назад!
Мужчина подчинился, сделав шаг от оружия.
– Теперь лёг! Выполнять!
Тот стоял, скрестив руки и бесстрастно глядя на них, как вышибала на смутьянов. К нему двинулся Фостер, проигнорировав предостерегающие возгласы. Оказавшись перед телохранителем Андрича, он стремительно применил боевой прием – и тот тяжело рухнул на натертый паркет.
Фостер тут же оказался сверху и мгновенно защелкнул наручники. Мужик рычал и взбрыкивал в попытке сбросить его с себя.
– Ты можешь выбрать либо легкий, либо тяжелый путь, приятель, – сказал Фостер, задыхаясь от усилий удержать его. – Мне без разницы, можем доставить тебя в тюрягу и на инвалидной коляске. Можешь туда войти, а можешь въехать, смотря что выберешь.
Андрич хладнокровно оглядел холл, толпу полицейских в форме и в гражданском платье и спокойно сказал:
– Конечно же, мы идем с вами, офицер. Нам нечего скрывать.
Телохранитель тут же перестал сопротивляться, и Фостер передал его одному из вооруженных офицеров.
– Боян Кост? – спросил Фостер.
Тот отрывисто ответил: «Ne».
– Твое имя?
Мужик улыбнулся. И Фостер был уверен, что плюнул бы под ноги, если б не боялся испортить дубовый паркет хозяина.
– Не сомневайся, мы снимем «пальчики» и пропустим через компьютер, – сказал Фостер.
Андрич не проявил никакого интереса, пока Фостер не добавил:
– А если ничего не получится, прогоним через базу Интерпола.
Андрич не сводил с Фостера пристального взгляда, будто запоминая каждую черточку его лица. Затем он посмотрел на телохранителя.
– Ничего не говорить, – сказал ему по-сербски.
Тот чуть мигнул в ответ.
– Что ты сказал? – потребовал Фостер.
Андрич ухмыльнулся:
– Мне надо транслятор. – У него вдруг проявился жуткий акцент, а речь стала корявой. – Мой английский – нет хорошо.
Фостер уставился на него:
– Дерьмо ты последнее, Андрич.
Они тщательно обыскали квартиру, комнату за комнатой. Каждая была отделана и обставлена с не бросающейся в глаза роскошью, которую Андрич мог себе позволить, потому что эксплуатировал, терроризировал и убивал несчастных измученных людей. И пока ему удавалось уходить от наказания.
Сержант Фостер выходил последним. В коридоре на батарее отопления лежали перчатки Андрича. Не дав себе времени задуматься, Фостер достал из кармана два пакета для вещдоков. Один он надел на руку, взял перчатки и положил во второй пакет, который запечатал и засунул обратно в карман.
Они задержали Андрича на двадцать четыре часа. По его словам, у него нет никаких сведений о пропавшей Наталье Сремач и он очень тревожится.
– Непохоже, что вы ночей не спите, – произнес Фостер.
Андрич вежливо ждал перевода на сербскохорватский. Это был хороший ход. Перевод замедлял допрос, смягчал выражения, и, хотя Фостер иногда замечал вспышку раздражения, Андрич ни разу не допустил ошибки и не ответил на вопрос без посредника. Это давало ему время подумать, а заодно и остыть.
Андрич поведал, что ведет законные импортно-экспортные операции. Да, он владеет некоторой собственностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95