– Грейс…
– Он душевно страдает, он сбит с толку. Не понимает, почему брат не хочет его видеть.
– Я был у него, – с трудом выдавил Рикмен. – Дважды.
– Но ты этого не хотел.
Он горько усмехнулся:
– Ну, это совсем другой вопрос.
– У нас впереди уйма времени, – сказала она тихим и печальным голосом, проникшим прямо в его сердце.
Он заговорил, пытаясь рассеять ее обиду:
– Все очень сложно… Я пока не понимаю, как ко всему этому относиться. Я не знаю, о чем стоит говорить, а о чем лучше забыть навсегда.
– Ты полагаешь, нужно отмерять и взвешивать каждое слово, прежде чем мне его сказать?
– Грейс, я не о том. – Он протянул руку, чтобы дотронуться до ее лица, но она уже встала и уходила прочь, теперь на ее щеках полыхал румянец ярости.
– Проблема в том, Джефф, что ты мне совсем ничего не говоришь.
– Я всю жизнь прятал это глубоко в себе, Грейс.
Она остановилась в дверном проеме спиной к нему, но он ощущал, что она внимательно ловит каждое его слово.
– Я даже вспоминать не хочу свое детство, – сказал Рикмен. – Я справился с этим, сбросил с себя, а теперь мой брат, который, между прочим, ушел двадцать пять лет назад, вдруг желает об этом поговорить. Вот только чертовски поздно!
Грейс повернулась к нему:
– Я не твой брат, Джефф.
Он чувствовал неловкость и не мог смотреть ей в глаза.
– Думаешь, я буду шокирована? – спросила она. – Джефф, я изо дня день работаю с несчастными семьями и их несчастными детьми. Моя работа – помогать людям.
– Я не твой пациент, Грейс. – Он закрыл глаза: «Боже, почему я такой кретин?» – Я хочу сказать, что мне нужна твоя любовь, а не… – Он чуть было не сказал: «… а не твоя профессиональная забота», но это тоже прозвучало бы грубо, а он в самом деле не хотел причинять ей боль.
Но ее прелестное лицо было искажено болью, и она с трудом заставила себя выговорить:
– Я живу… Я люблю тебя. А люди, которые любят друг друга, друг другу и помогают.
Рикмен начал было отвечать, но она уже ушла, закрыв за собой дверь.
Глава 17
Грейс присела на корточки рядом с ревущей девчонкой и попыталась ее успокоить. Вокруг них шумело отделение экстренной помощи: раздавались телефонные звонки, слышались слова ободрения и поддержки, четкие инструкции врачей и сестер, иногда крики боли и рыдания облегчения.
Кирсти Брукс загремела с велосипеда по дороге в школу и выбила передние зубы. Ей было шестнадцать, и в списке ее увлечений – если б, конечно, кому-то вдруг пришла в голову идея попросить ее составить такой список – были парни, косметика, шмотки, поп-музыка… и еще раз парни. Именно в такой последовательности. Энди Картер, старшеклассник, околачивается у дверей школы, потому что хочет проводить ее домой.
Спрашивает, можно ли присесть к ней за столик в школьной столовой. На нее обращают внимание. У Энди есть мотоцикл. И вот теперь, на грани несомненного признания, на пороге искушения, жизнь ее рухнула.
– Я выгляжу как кошмарная уродина! – выкрикнула она, голос сорвался на визг. Губы и язык распухли, и любое произнесенное слово вызывало боль. Она страдала, стонала и закрывала лицо руками.
Мать Кирсти стала извиняться, но Грейс покачала головой. Она держала Кирсти за руку и говорила мягко, но настойчиво, объясняя, что произойдет, когда придет машина «скорой помощи» и отвезет ее в Стоматологический центр.
– Мы собрали выбитые зубы, – утешала Грейс. – Там смогут поставить их на место.
– Ага, сейчас! – Слезы боли и жалости к себе исчертили щеки Кирсти.
– Когда опухоль спадет, тебе поставят скобки, чтобы зубы были прямыми.
– Скобки! О боже…
Слезы полились ручьем, и Грейс, желая подбодрить ее, сказала:
– Прекрати, готова спорить, половина ребят в вашем классе носят скобки.
Кирсти пожала плечами, не желая вникать в смысл. Энди Картер станет гулять с девчонкой, которая носит скобки на зубах? Ни за что!
– Вам не понять! – рыдала она.
На стоянку въехала «скорая помощь». Грейс подняла глаза, но регистратор сделала знак, что еще рано.
– Том Круз носит на зубах скобки, – сообщила Грейс.
– Не может быть!
– Еще как может, – уверила Грейс. – С тех пор как поставил новые коронки.
Глаза Кирсти стали круглыми от удивления.
– Коронки?
– А почему, ты думаешь, голливудские звезды щеголяют безукоризненными улыбками?
Девочка на минутку над этим задумалась, прикладывая салфетку то к глазам, то ко рту.
– Я считала, что они… это… ну, рождены шикарными.
Грейс подняла брови, и Кирсти спросила:
– Чего?
– Бен Аффлек? – Тон Грейс стал заговорщицким, и Кирсти подалась вперед, страстно желая услышать сплетню. Грейс постучала по своим резцам. – Коронки.
Собственная беда показалась Кирсти сущей ерундой.
– Так значит, мои зубы закроют коронками?
– Сколотые – конечно. Восхитительными фарфоровыми коронками.
Кирсти уже почти успокоилась к тому времени, когда подошла «скорая», чтобы отвезти ее в Стоматологический центр. Глядя, как санитар провожает ее пациентку до машины, Грейс заметила у входа мужчину, стоявшего с выражением восторженного изумления на лице. Наружностью он был явно европеец, высокий, довольно элегантный, одет в длинное шерстяное пальто. Он шагнул вперед, стаскивая перчатки и протягивая руку:
– Это было впечатляюще!
Она сразу же узнала голос:
– Мистер Андрич! Вы изменились.
– Мирко, – напомнил он.
– Сменили прическу!
Его волосы теперь были коротко острижены. Они блестели, густые и черные, оттеняя оливковый цвет его кожи.
– Я подумал, что пора входить в двадцать первый век. – Он провел рукой по волосам и улыбнулся с обезоруживающей застенчивостью, обнажив свои слегка искривленные зубы.
– Вам идет, – сказала Грейс.
В ответ он чуть наклонил голову – этакий намек на официальный поклон.
– Простите меня, – перешел он к делу. – Я понимаю, что вы заняты, но мне хотелось бы с вами минутку поговорить.
Беспокойство на его лице заставило Грейс тотчас же подумать о Наталье. Тревожное состояние переводчицы и ее недавняя выходка во время приема угнетали Грейс почти так же сильно, как и молчание Джеффа.
Она провела мистера Андрича в комнату для родственников. Удобные кресла, салфетки, телефонный аппарат, даже кофе-машина – место, где можно успокоиться, снять напряжение. Грейс попыталась избавиться от гнетущих ее мыслей и предложила Андричу присесть. Он неловко сел на краешек кресла, очевидно стесняясь, может, даже нервничая – так ей показалось.
Андрич положил перчатки на стол, давая себе время собраться с мыслями и решить, с чего начать.
– Доктор Грейс, – сказал он. – Вы меня не знаете, и я не удивился бы, если бы вы отнеслись ко мне с некоторой долей подозрительности. Но, пожалуйста, поверьте, я друг Натальи еще по Хорватии.
– Конечно же, – заверила Грейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95