если внутри никого, может, удастся уговорить Бифи убраться подобру-поздорову.
– Бифи. – Джез старался шептать.
– Чё?
– Света нет.
Бифи посмотрел сквозь стекло двери. В коридоре темно, никакого мерцания телевизора.
– Ну и?…
– Ну и зачем проблемы?
– Затем, что я так сказал, – отрезал Бифи.
– Мы могли бы пройти по Лондон-роуд, набрать еще хлопушек для праздничной ночи, – предложил Джез.
Хэллоуин еще не прошел, а они уже израсходовали все свои запасы. Все, кроме тех, что тащил сейчас Бифи.
Бифи сгреб его спереди за толстовку и прошипел:
– Я обещал, что мы выполним эту работу, и мы ее сделаем.
Джеза это уже достало. Он осмелел: ведь Бифи следует быть осторожным, он побоится сильно его бить во избежание громких криков.
– Мы собираемся это сделать, потому что ты так сказал? – Джез насмешливо улыбался. – Ты в этом уверен, а, Бифи?
Бифи мог отколотить его, а он Бифи – нет. Бифи положил руку на плечо Джеза и придвинулся почти вплотную. В ожидании ссоры Джез сжал руку в кулак, но Бифи был не в настроении драться.
Его глаза расширились.
– Он приходил к нам домой. – Джез понял, что Бифи говорит про иностранца. – Просто взял и заявился домой, Джез. «У меня есть работа для вас, – сказал он. – Одна маленькая работенка, и вы меня больше не увидите».
Бифи резко скосил на сторону глаза, будто боялся, что мужчина стоит у него за спиной, готовый схватить его и выкинуть через перила ограждения. Когда он снова посмотрел на Джеза, в глазах у него стояли слезы.
Джез снова вспомнил, как Бифи ерзал на своей толстой корме перед иностранцем, и принял решение. «Хрен с тобой, – подумал он. – Это в самый последний раз. Мы с Минки найдем другую команду. Бифи свою потерял. Бифи обделался».
Бифи, похоже, почувствовал, что теряет власть:
– Отвали!
Он резко оттолкнул Джеза в сторону. У него уже были наготове петарда и одноразовая зажигалка.
– Гори, гори ясно, – дурашливо приговаривал Бифи, поджигая взрывчатку. – Отошли все.
Он открыл почтовый ящик и сунул петарду в прорезь, как добрый сосед неправильно доставленную почту. Петарда издала удовлетворительный «Бум!» в пустом коридоре. Бифи уже убегал – тяжелый топот забухал по площадке. Джез тоже развернулся, когда услышал странный шипящий свист. Через стекло он увидел змейку бледно-голубого пламени, довольно лениво поползшую в холл.
– Что за хрень? – Джез повернулся к Дазу.
Тот тоже смотрел через матовое стекло на пляшущий синий огонь. В его глазах появилось нечто большее, чем привычный страх последних дней. Они расширились, и Джез прочитал в них ужас.
– Погнали, старик, – нервно позвал Даз, но Джез не мог сдвинуться с места. – Если нас увидят, мы пропали.
Джез собрался бежать, но крутанулся на левой ноге и вернулся. Он почувствовал запах пожара: пороха, бензина и дыма. Он даже чувствовал жар через дверь. А вдруг внутри люди? И если они спят в задней комнате? Что, если они в ловушке?
– Джез! – позвал Даз. – Джеззер! На фиг, старик, я линяю! – И Даз помчался следом за Бифи к ближайшему пожарному выходу.
Джез слышал, как грохнула о стену дверь, слышал удаляющийся топот своих друзей, катящихся вниз по бетонным ступеням.
У огня появился звук. Звук был как стон, затем он услышал «ффум», будто включилась газовая колонка. Он вглядывался в стекло, но шторы на окнах были задернуты, и было плохо видно.
– Господи… – Он задрожал, схватился руками за голову, дергал себя за волосы. – Господи…
Огонь, похоже, повернул назад, приливная волна жара вздымалась из дальнего конца коридора. Теперь языки пламени были желтые и оранжевые, уже не ленивые, а горячие, яростные и неистовые.
Он заколошматил кулаком в стекло, но кожу на кулаке обожгло, и он вскрикнул, отдергивая руку.
– Уходите! – закричал он. – Бегите на хрен отсюда!
Он начал стучать в дверь ногами и почувствовал, что они скользят – резиновые подошвы начали плавиться. Ему показалось, что он слышит ответные крики, но это был только стон и визг огня да отражение его собственного голоса, высокого и задыхающегося.
Никто не шевелился в квартире, хотя горело несколько тел. Кожа пузырилась, волосы тлели и вспыхивали. Но все равно никто не шевелился.
Дальше по площадке открылась дверь. Мужчина крикнул с сильным акцентом:
– Ты что здесь делаешь?
– Па-а… – Джез задыхался. – Па-а-жар!
Он в последний раз крикнул им, чтоб выбегали, и тут стали лопаться стекла в двери и окнах. Осколки искромсали его левую щеку. Заноза воткнулась в плечо. Палящий воздух вздыбился волной, сбил его с ног и бросил, с силой припечатав к стене. Коротко стриженные волосы вспыхнули. Толстовка, еще не тронутая на спине, уже прогорела до дыр на груди, остатки приплавились к коже. К нему бежали крича люди. Раздавались вопли тревоги, ужаса и отчаяния. Джез не слышал их, не слышал и своих мучительных стонов. Джез был где-то еще, между жизнью и смертью, где самым важным решением было – уходить или остаться, бороться или уступить, жить или умереть. Скоро он примет это решение, но не сейчас. Не сейчас.
Глава 20
Джез стал главной сенсацией утреннего регионального выпуска новостей, но слава пришла к нему лишь потому, что полиция желала допросить его в связи с гибелью четырех человек в результате поджога. Старший инспектор Хинчклиф подготовил конференц-зал в Главном полицейском управлении, которое было удобно расположено, как раз через дорогу от телестудии «Гранада». Это было единственное помещение, достаточно вместительное для всех желающих. Репортеры общенациональной прессы, почуявшие сенсацию, прибыли толпой на лондонском поезде как раз ко времени брифинга. Съемочная бригада Би-би-си явилась из Манчестера. Среди ожидающих начала были представители благотворительных организаций, работающих с беженцами, а также Службы поддержки беженцев при Городском совете.
Старший инспектор Хинчклиф и инспектор Рикмен сидели на пресс-конференции бок о бок.
– Допускаете ли вы связь между этими смертями и убийством Софии Хабиб, инспектор Рикмен? – задал вопрос репортер «Ливерпул Эко».
– Мы сохраняем объективность в подходе к вопросу, – ответил Рикмен. – В данный момент рассматриваем их как отдельные эпизоды. Старший инспектор-детектив Хинчклиф возглавляет расследование всех эпизодов, и мы работаем в постоянном тесном контакте.
– Погибшие находились в общежитии для беженцев, – настойчиво продолжал репортер. – И было бы правильным предположить, что они были беженцами.
– Предположение отнюдь не «правильное», – сухо сказал Рикмен. – Если они были беженцами, это означает, что они имели законное право находиться в Соединенном Королевстве, следовательно, они не должны были проживать во временном общежитии. – Рикмен был чересчур педантичен, так как по опыту знал, что настырных репортеров лучше сразу осаживать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Бифи. – Джез старался шептать.
– Чё?
– Света нет.
Бифи посмотрел сквозь стекло двери. В коридоре темно, никакого мерцания телевизора.
– Ну и?…
– Ну и зачем проблемы?
– Затем, что я так сказал, – отрезал Бифи.
– Мы могли бы пройти по Лондон-роуд, набрать еще хлопушек для праздничной ночи, – предложил Джез.
Хэллоуин еще не прошел, а они уже израсходовали все свои запасы. Все, кроме тех, что тащил сейчас Бифи.
Бифи сгреб его спереди за толстовку и прошипел:
– Я обещал, что мы выполним эту работу, и мы ее сделаем.
Джеза это уже достало. Он осмелел: ведь Бифи следует быть осторожным, он побоится сильно его бить во избежание громких криков.
– Мы собираемся это сделать, потому что ты так сказал? – Джез насмешливо улыбался. – Ты в этом уверен, а, Бифи?
Бифи мог отколотить его, а он Бифи – нет. Бифи положил руку на плечо Джеза и придвинулся почти вплотную. В ожидании ссоры Джез сжал руку в кулак, но Бифи был не в настроении драться.
Его глаза расширились.
– Он приходил к нам домой. – Джез понял, что Бифи говорит про иностранца. – Просто взял и заявился домой, Джез. «У меня есть работа для вас, – сказал он. – Одна маленькая работенка, и вы меня больше не увидите».
Бифи резко скосил на сторону глаза, будто боялся, что мужчина стоит у него за спиной, готовый схватить его и выкинуть через перила ограждения. Когда он снова посмотрел на Джеза, в глазах у него стояли слезы.
Джез снова вспомнил, как Бифи ерзал на своей толстой корме перед иностранцем, и принял решение. «Хрен с тобой, – подумал он. – Это в самый последний раз. Мы с Минки найдем другую команду. Бифи свою потерял. Бифи обделался».
Бифи, похоже, почувствовал, что теряет власть:
– Отвали!
Он резко оттолкнул Джеза в сторону. У него уже были наготове петарда и одноразовая зажигалка.
– Гори, гори ясно, – дурашливо приговаривал Бифи, поджигая взрывчатку. – Отошли все.
Он открыл почтовый ящик и сунул петарду в прорезь, как добрый сосед неправильно доставленную почту. Петарда издала удовлетворительный «Бум!» в пустом коридоре. Бифи уже убегал – тяжелый топот забухал по площадке. Джез тоже развернулся, когда услышал странный шипящий свист. Через стекло он увидел змейку бледно-голубого пламени, довольно лениво поползшую в холл.
– Что за хрень? – Джез повернулся к Дазу.
Тот тоже смотрел через матовое стекло на пляшущий синий огонь. В его глазах появилось нечто большее, чем привычный страх последних дней. Они расширились, и Джез прочитал в них ужас.
– Погнали, старик, – нервно позвал Даз, но Джез не мог сдвинуться с места. – Если нас увидят, мы пропали.
Джез собрался бежать, но крутанулся на левой ноге и вернулся. Он почувствовал запах пожара: пороха, бензина и дыма. Он даже чувствовал жар через дверь. А вдруг внутри люди? И если они спят в задней комнате? Что, если они в ловушке?
– Джез! – позвал Даз. – Джеззер! На фиг, старик, я линяю! – И Даз помчался следом за Бифи к ближайшему пожарному выходу.
Джез слышал, как грохнула о стену дверь, слышал удаляющийся топот своих друзей, катящихся вниз по бетонным ступеням.
У огня появился звук. Звук был как стон, затем он услышал «ффум», будто включилась газовая колонка. Он вглядывался в стекло, но шторы на окнах были задернуты, и было плохо видно.
– Господи… – Он задрожал, схватился руками за голову, дергал себя за волосы. – Господи…
Огонь, похоже, повернул назад, приливная волна жара вздымалась из дальнего конца коридора. Теперь языки пламени были желтые и оранжевые, уже не ленивые, а горячие, яростные и неистовые.
Он заколошматил кулаком в стекло, но кожу на кулаке обожгло, и он вскрикнул, отдергивая руку.
– Уходите! – закричал он. – Бегите на хрен отсюда!
Он начал стучать в дверь ногами и почувствовал, что они скользят – резиновые подошвы начали плавиться. Ему показалось, что он слышит ответные крики, но это был только стон и визг огня да отражение его собственного голоса, высокого и задыхающегося.
Никто не шевелился в квартире, хотя горело несколько тел. Кожа пузырилась, волосы тлели и вспыхивали. Но все равно никто не шевелился.
Дальше по площадке открылась дверь. Мужчина крикнул с сильным акцентом:
– Ты что здесь делаешь?
– Па-а… – Джез задыхался. – Па-а-жар!
Он в последний раз крикнул им, чтоб выбегали, и тут стали лопаться стекла в двери и окнах. Осколки искромсали его левую щеку. Заноза воткнулась в плечо. Палящий воздух вздыбился волной, сбил его с ног и бросил, с силой припечатав к стене. Коротко стриженные волосы вспыхнули. Толстовка, еще не тронутая на спине, уже прогорела до дыр на груди, остатки приплавились к коже. К нему бежали крича люди. Раздавались вопли тревоги, ужаса и отчаяния. Джез не слышал их, не слышал и своих мучительных стонов. Джез был где-то еще, между жизнью и смертью, где самым важным решением было – уходить или остаться, бороться или уступить, жить или умереть. Скоро он примет это решение, но не сейчас. Не сейчас.
Глава 20
Джез стал главной сенсацией утреннего регионального выпуска новостей, но слава пришла к нему лишь потому, что полиция желала допросить его в связи с гибелью четырех человек в результате поджога. Старший инспектор Хинчклиф подготовил конференц-зал в Главном полицейском управлении, которое было удобно расположено, как раз через дорогу от телестудии «Гранада». Это было единственное помещение, достаточно вместительное для всех желающих. Репортеры общенациональной прессы, почуявшие сенсацию, прибыли толпой на лондонском поезде как раз ко времени брифинга. Съемочная бригада Би-би-си явилась из Манчестера. Среди ожидающих начала были представители благотворительных организаций, работающих с беженцами, а также Службы поддержки беженцев при Городском совете.
Старший инспектор Хинчклиф и инспектор Рикмен сидели на пресс-конференции бок о бок.
– Допускаете ли вы связь между этими смертями и убийством Софии Хабиб, инспектор Рикмен? – задал вопрос репортер «Ливерпул Эко».
– Мы сохраняем объективность в подходе к вопросу, – ответил Рикмен. – В данный момент рассматриваем их как отдельные эпизоды. Старший инспектор-детектив Хинчклиф возглавляет расследование всех эпизодов, и мы работаем в постоянном тесном контакте.
– Погибшие находились в общежитии для беженцев, – настойчиво продолжал репортер. – И было бы правильным предположить, что они были беженцами.
– Предположение отнюдь не «правильное», – сухо сказал Рикмен. – Если они были беженцами, это означает, что они имели законное право находиться в Соединенном Королевстве, следовательно, они не должны были проживать во временном общежитии. – Рикмен был чересчур педантичен, так как по опыту знал, что настырных репортеров лучше сразу осаживать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95