— А кто?..
— Сейчас очередь Чиуна.
— Вы, конечно, шутите?
И тут послышался знакомый скрипучий голос.
— Смотри, Римо! Видишь, расслаблены. Видишь, рот приоткрыт. Вот как надо доставлять удовольствие женщине.
— Да что там происходит?! — возмутился Харолд В. Смит.
— Просто мы таким вот незатейливым способом избавляем Абир Гхулу от неприятностей, — объяснил Римо.
— Не делайте с ней ничего такого, что могло бы вызвать недовольство Первой леди, — предупредил глава КЮРЕ.
— Я думаю, Первая леди имеет представление о таких вещах, — отозвался Римо и повесил трубку.
* * *
По голубому телефону Смит тут же позвонил начальнику федеральной тюрьмы штата Миссури.
— Вас беспокоит помощник старшего специального агента Смит, ФБР, Вашингтон.
— Да, валяйте.
— Нас интересует заключенный номер 96669.
— Ну сколько раз можно вам объяснять? Он под административным арестом. Другими словами, в одиночке.
— Вы можете меня заверить, что он не имеет контактов с внешним миром?
— Поэтому заключение и называется одиночным. Он находится в пустой камере, и при нем ничего нет, кроме несгораемого одеяла и хлопчатобумажной тюремной одежды. Час в день ему отводится на физические упражнения и на то, чтобы помыться — под присмотром вооруженных охранников.
— Как с ним общается его адвокат?
— Никак. Законники перестали здесь появляться полгода назад. Мы думаем, что его люди экономят деньги на адвокатов и ожидают дня, когда смогут освободить своего предводителя путем взятия заложников или под угрозой террористических акций.
— Согласен, — отозвался Смит.
— Если федеральные власти велят мне его освободить, я освобожу. А до сей поры он просто заключенный номер 96669 и, кроме того, сукин сын.
— Вам стоило бы удвоить охрану.
— Я гарантирую, что они не смогут его вытащить.
— Простые меры предосторожности избавят вас если не от серьезных последствий для карьеры, то уж от неприятностей точно.
— Я воспользуюсь вашим советом, — отозвался начальник тюрьмы и повесил трубку.
Глава 29
В тиши мечети аль-Бахлаван, затерявшейся среди равнин Огайостана, Глухой Мулла прочитал, что, выбросившись из отеля «Маркиз Марриот», что на Манхэттене, покончил жизнь самоубийством очередной почтальон.
Значит, Фарук Шаззам потерпел неудачу и убит тайными агентами США, а его задача осталась невыполненной. Более того, получается, что «Посланники Мохаммеда» потеряли еще одного бойца, мечтавшего стать мучеником.
А Абир Гхула осталась жива.
Что же делать? Отправить нового посланца? Или не надо? Для такого рода миссий они и предназначались, но после того, как ФБР предприняло облаву, оставшиеся были наперечет. К тому же двое из них — Юсеф и Джихад Джонс — необходимы на следующем этапе.
Он нажал кнопку вызова. Проклятие, звон в ушах никак не проходил.
Появился Саргон.
— Фарука больше нет, а лицемерка жива, — нараспев произнес Глухой Мулла.
— Ее часы сочтены, — отозвался вошедший.
— Так же, как и твои.
— Слушаю и повинуюсь.
И, не говоря больше ни слова, Саргон Непогрешимый покинул комнату, чтобы больше туда не возвращаться.
Ибо его обязанностью было подготовить «Меч Аллаха» к запуску.
Глядя на электронные минареты на своем терминале, Глухой Мулла начал продумывать коммюнике, после которого безбожники поймут, что кара Аллаха близка.
Джихад Джонс гнал по шоссе учебную ракету, а Юсеф Гамаль смотрел на спидометр.
— Когда наконец настанет моя очередь вести учебную ракету? — спросил он.
— Когда надо, — ответил египтянин.
— Почему ты всегда разговариваешь со мной таким тоном?
— Потому что ты всегда меня раздражаешь.
— Я хочу есть, — внезапно заявил Юсеф.
— Я тоже, — отозвался Джихад.
— В двух милях отсюда есть рыбный ресторан. Поскольку я могу в любой момент умереть, мне хотелось бы перед смертью поесть рыбы.
— Я сам не прочь попробовать креветок.
— Я не ем ракообразных, — ответил Юсеф. — Я принадлежу к школе «ханафи». Нам нельзя есть ракообразных.
— Я предпочитаю учение «шафейи». Для нас ракообразные — это халалъ. Мы их едим и говорим: Аль-хамдулиллах!
— Вот, а все твое учение! — хмыкнул Юсеф, когда Джихад с трудом развернул большой серебристый автобус.
— Евреям тоже нельзя есть ракообразных, — помолчав, отозвался Джихад.
— Я-то тут при чем? — раздраженно выпалил Юсеф, всей душой желая, чтобы этот сын крестоносца перестал наконец его оскорблять.
— Я просто указываю на общеизвестный факт. Евреи не едят ракообразных. И ты не ешь. Возможно, здесь есть какая-то связь. Я, конечно, не знаю, не могу сказать. Я просто размышляю вслух.
— Размышляй лучше про себя, — отозвался Гамаль. — Я думаю о другом.
— И о чем же?
— Если мы должны пилотировать ракету под названием «Меч Аллаха», то почему же Саргон заставляет нас тренироваться на обычном автобусе? Автобус ездит на колесах. А ракета мчится по воздуху.
— Не сомневайся, на то есть важная причина.
— Ясное дело, есть. Просто я пытаюсь понять, в чем она состоит.
— По правде говоря, я тоже, — откликнулся Джихад Джонс и затормозил у рыбного ресторана.
Юсеф взял с собой сотовый телефон. Саргон-Перс предупреждал, что аппарат всегда нужно носить при себе — на случай, если поступит срочный вызов.
Не успели Юсеф с Джихадом войти в ресторан, как по шоссе в направлении мечети аль-Бахлаван проследовал конвой из служебных машин ФБР и бронемашин.
Но правоверные этого не заметили.
Глава 30
Тамайо Танака не собиралась спокойно глотать эту пилюлю.
Главной героиней сюжета должна была стать она, а не какая-то там Абир Гхула. В противном случае она должна хотя бы познакомиться с ней.
Значит, придется с Абир Гхулой познакомиться — как это ни отвратительно.
И совсем не так уж легко.
С Абир Гхулой теперь хотели познакомиться все — особенно после сообщения о недавнем покушении на нее. Сама Первая леди со своей устрашающей политической мощью осудила эту попытку, в результате чего Гхула сделалась темой дня. И Тамайо Танаке следует эту тему разработать.
Поэтому она из своего вашингтонского отеля позвонила директору службы новостей в Бостон.
— Действуй, Тамми. Скрытая камера у тебя с собой?
— Вы же знаете, что я ее кладу под подушку.
— После вчерашней передачи тебе проходу не дадут на Манхэттене.
— Не беспокойтесь. Я надену какой-нибудь жуткий парик и темные очки.
— Постарайся затеряться в толпе азиатских репортеров. Их там сейчас, по всей видимости, пруд пруди.
— Все будет шито-крыто, — отозвалась Тамайо Танака. Она так законспирируется, что ее никто не узнает. Ни один человек.
Разве что родная мать.
* * *
Когда через полтора часа Танака высадилась на углу Бродвея и Западной Сорок четвертой улицы, тело как раз выносили. Труп террориста был закрыт покрывалом, но когда его загружали в поджидавшую машину «скорой помощи», он вдруг взмахнул рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65