Марсия улыбнулась.
— Я работаю на Комитет государственной безопасности Союза Советских Социалистических Республик, — с гордостью заявила она.
— Ты — русская? КГБ? — опешил Бьюэлл.
— А с какой бы стати я решила провести так много времени и обществе такого, как ты? — скривив губы, сказала Марсия. — Я бы хотела напомнить тебе, Абнер, что время поджимает. А у меня в руках пистолет. Будь так добр, сообщи мне шифр.
— Но ракеты нацелены и на Москву, — заметил Бьюэлл.
— Больше нет. Американские ракеты уже перенацелены. Все до одной американские ракеты упадут на американские города.
— Тогда подумай о себе. — Бьюэлл предпринял последнюю отчаянную попытку. — Если все они взорвутся в этой стране, ты тоже погибнешь. Ты сгоришь заживо.
— И Советский Союз будет править миром, — заявила Марсия. — Это небольшая цена — умереть ради такого славного дела.
— Так заплати эту цену сейчас, — раздался еще чей-то голос.
Смит обернулся и увидел, что на плато вылезла еще одна человеческая фигура. Это была светловолосая женщина, говорившая с британским акцентом. Она прицелилась и, не раздумывая, выстрелила в русскую.
Но еще не раздался звук выстрела из пистолета Памелы Трашвелл, как Марсия выстрелила тоже. Обе женщины отлетели назад, словно две гигантские руки сбили их с ног. У Памелы был разорван живот — красное пятно крови и внутренностей. Некогда прекрасное лицо русской изменилось до неузнаваемости, превратившись в кровавое месиво. Ее ноги рефлекторно слегка дернулись. Всего один раз, и она замерла.
Смит сделал шаг в сторону Бьюэлла, но худощавый молодой человек уже держал в руках «Барсгод».
— Эти женщины нуждаются в помощи, — сказал Смит.
— Они получат помощь на небесах, — заметил Бьюэлл. — Да и все мы тоже — мы там очень скоро окажемся.
— Вы сумасшедший, — заявил Смит.
— Нет, я просто устал, — возразил Бьюэлл. Его гладкое лицо пересекла кривая ухмылка. — А знаете, по-моему, я не стану убивать вас после всего этого. По-моему, я оставлю вас при себе, и мы вместе станем ждать, пока в небе не появится огромный огненный шар. Как вам это понравится?
— У вас нет шансов, — заметил Смит.
— Почему нет?
Смит сделал несколько осторожных шагов в сторону Марсии. Ее пистолет лежал рядом с ее трупом.
— Потому что вам не удастся помешать мне сделать то, что я хочу, — сказал Смит. — Пистолет не заряжен.
— Это мы сейчас проверим, — заявил Бьюэлл и направил пистолет в землю.
Смит внимательно следил за ним. Бьюэлл нажал на курок. Грохнул выстрел, пуля ударилась о поверхность скалы, и Смит юркнул за труп Марсии. Раздался оглушительный взрыв, пуля разорвалась, и осколки веером разлетелись во все стороны. В ярком солнечном свете все это напоминало звездный дождь. Тело, которым прикрылся Смит, содрогнулось, когда в него впились осколки шрапнели.
Один из осколков срикошетил и вонзился в мозг Бьюэлла. Он выронил «Барсгод» и медленно опустился на колени. Тело его дернулось, а потом раздался еще один приглушенный взрыв — сам осколок тоже разорвался внутри головы Бьюэлла. Бьюэлл повалился ничком, ткнулся лицом в землю и больше не шевелился.
Смит медленно поднялся с земли. Он был просто изумлен, что остался невредим и что все осколки шрапнели пролетели мимо. Голова Бьюэлла напоминала какую-то жуткую святочную маску. Глаза лопнули. Зубы усыпали землю вокруг него, как жареные кукурузные зерна. Зализанные волосы были спутаны, измазаны кровью и заляпаны мягким серым веществом, выплеснувшимся из черепа через зияющую дыру в самой макушке.
Смит выпрямился. Его била сильная дрожь. Не упусти победу сейчас, сказал он себе. Он был готов к смерти, но смерть прошла мимо. Теперь ему надо было переключить свои мысли на другие проблемы. Такие, как демонтаж компьютеров Бьюэлла. Такие, как прекращение игры, которая могла привести к тому, что Россия и Америка обе нанесут ракетный удар в самое сердце Америки. Это надо сделать в первую очередь.
Это его долг. Это его долг перед многими людьми. Перед Римо и Чиуном.
Он прикрыл глаза ладонью от солнца и посмотрел вниз, на равнину. Тела Римо и Чиуна исчезли.
Кто мог их унести?
Он обшарил глазами горизонт, чувствуя, как в груди у него поднимается какое-то странное чувство. Почему-то потеря тел показалась ему столь же трагичной, как и потерн самих Римо и Чиуна. Они оба были принесены в жертву благороднейшему делу. Даже в свой последний день, когда ему суждено будет отправиться в ад, Смит сможет сказать это в свою защиту. Но потерять их тела...
Его переполняло чувство стыда, и он не нашел ничего лучшего, как опуститься на землю в окружении трех гротескно изуродованных тел и заплакать, словно потерявшийся ребенок.
Он плакал о Римо — невинном человеке, которого он так легко предал, он плакал о Чиуне — старике, которого он заставит убить собственного сына; он плакал о себе — об усталом, разочарованном человеке, которому больше не снятся сны, а вся жизнь превратилась в один сплошной кошмар наяву.
Он не слышал звука приближающихся шагов. Да и сами шаги были неслышны для человеческого уха.
— Никогда не жалел, что у тебя нет фотоаппарата?
Это был голос Римо.
Смит поднял глаза, и Чиун чуть свысока усмехнулся. Оба они стояли перед Смитом, живые и невредимые.
— Вы живы, — выговорил он.
— Вы очень проницательны, о император, — раболепно произнес Чиун и низко поклонился.
— Я... — Смит осекся, встал и быстро вытер глаза рукавом. — Мне что-то попало в глаз. Я никак не мог достать. — И не ожидая ответа, он указал на кровь на руках Чиуна. — Я видел, — сказал он. — Вашу схватку.
Чиун охнул, увидев на руках кровь, и быстро спрятал руки в рукава кимоно.
— Простите меня, о наблюдательнейший, — произнес он. — Я так спешил, что забыл смыть сок куриной печенки.
Он повернулся к Смиту спиной, поплевал на руки и энергично потер их друг о друга.
Смит перевел взгляд на Римо, но Римо исчез.
Подавив крик, Римо перебежал на другой конец площадки, туда, где лежала Памела, и склонился над ее телом. Смит увидел, что он щупает ей пульс, потом к нему присоединился Чиун и оторвал полоску от кимоно. Он свернул из нее тампон, чтобы промакнуть кровь, но за несколько секунд ткань насквозь пропиталась кровью. Чиун покачал головой.
— Зачем ты пришла, ты, приключение на мою задницу? — задыхаясь, спросил Римо.
Мышцы ее лица напряглись. Огромным усилием она раскрыла глаза.
— Не надо говорить, — сказал Римо.
— Надо, — еле выговорила она. Кровь пенилась в углу рта. — Мы убили его?
— Мы убили его, — ответил Римо. — Тебе не надо было приходить ради меня.
— Не ради тебя. Ради Англии. Это моя работа. Мы спасли мир?
— Да, Памела, — ответил Римо. — Мы молодцы. Как ты меня нашла?
— Подкупила клерка в мотеле. Подслушал твой телефонный разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49