— Мы будем веселиться, мы будем танцевать, мы будем наслаждаться обществом друг друга, — лепетал Анвар.
— И еще мы проведем совещание с канадским министром рыбного хозяйства, — вставила Госпожа Кали.
Лицо Анвар-Садата дернулось, будто его ужалила пчела.
— Это звучит не очень... романтично.
— У нас с тобой будет своя романтика, поверь мне, — пообещала она. — Но твои слова затронули струны. Слова канадского министра затронули такие же струны в его народе. Я думаю, вам нужно встретиться.
— Ради чего?
— Построить вашу двойную стратегию.
— У меня нет двойной стратегии.
— Нет. У тебя единая стратегия. Моя стратегия.
— А после этой встречи — чего мне стоит ждать?
— Что было бы тебе приятно, мой Анвар?
— Что-нибудь новое. Что-нибудь экстраординарное.
— Я владею многими искусствами. И духовными, и чувственными. Я сотворю такое, что будет достойно нашей первой встречи.
— Договорились.
— Автомобиль будет ждать тебя в аэропорту Оттавы. Пожалуйста, поспеши. Земной шар захлестывают события. Мы должны овладеть ситуацией, если хотим извлечь из нее пользу.
— До вечера, — мурлыкнул Анвар Анвар-Садат и поцеловал трубку, получив в награду такой же чмок с придыханием.
Неохотно положив трубку, он вскочил и позвал:
— Кристос! Закажи мне билет на самый ранний рейс до Оттавы.
Кристос вошел в комнату, заметил неподобающий выступ в верхней части отлично сшитых брюк Анвар-Садата и отвернулся, густо покраснев.
— Сию минуту, господин Генеральный секретарь! — ответил он и четко отсалютовал.
* * *
Министр рыбного хозяйства Канады Гилберт Хьюгтон выступал с очередной речью там, где река Фрэйзер впадала в пролив Джорджия среди ветвистых сосен Британской Колумбии. Сверкающие на солнце небоскребы Ванкувера создавали впечатляющий задний план.
Канадская радиовещательная корпорация была уже на месте. И иностранная пресса тоже, в том числе, конечно, и специальный корреспондент американской Эй-би-си. Их главный был канадцем. Хорошо иметь такого человека в Нью-Йорке, когда надо проталкивать канадскую точку зрения.
Свежие ветры Тихого океана холодными пальцами шевелили кудрявые волосы Хьюгтона. Раскрыв рот, он полной грудью вдохнул чистейший в мире воздух.
— Я приехал сюда, в нашу пятую провинцию, чтобы заявить резкий протест против пиратства и экологического разбоя!
Он достал из пакета дохлую рыбу. Она свесилась с его поднятой ладони.
— Это зеленый осетр. Храбрая, сильная и вкусная рыба. Здесь, в реке Фрэйзер, ее больше нет.
Он поднял другую рыбу, на этот раз белую.
— Если мы ничего не сделаем, ее брат, белый осетр, уйдет вслед за ней. Друзья мои, здесь, в Британской Колумбии, ожидается вымирание рыб, беспрецедентное в современной истории. Как вымерла севрюга, как истребляют китов, так исчезнут наши лососевые и осетровые рыбы. Этого нельзя допустить!
Сейчас уже ни для кого не секрет, что главная причина этого вымирания — хищнический вылов. И в этом мы, канадцы, должны признать свою долю вины.
В толпе засвистели. Свистели рыбаки, которым запрещали ловить рыбу в своих собственных водах. Для этих людей имя Гилберта Хьюгтона было как кость в горле.
— Одни говорят, что это сплав леса разрушает обиталища рыб. Другие кричат, что теплые воды течения Эль-Ниньо не дают лососям вернуться в реки. Да, эти причины тоже действуют, но есть куда большее зло. Лососи возвращаются в реку Фрэйзер и в другие реки Британской Колумбии на нерест. И если они не могут вернуться, то и нереста не будет. Не секрет, что практически все лососи в этой части океана — из Британской Колумбии. И не секрет, что они не могут вернуться ни во Фрэйзер, ни в другие реки потому, что их перехватывают по пути!
Он сделал паузу — и эти резкие слова повисли в воздухе.
— Рыбаки США, промышляющие в международных водах рядом с Британской Колумбией, вылавливают их в рекордных количествах. Они присваивают себе следующее поколение лосося раньше, чем оно успеет родиться. Присваивают нашу еду, нашу жизнь и наше будущее!
— Проклятые мерзавцы! — выкрикнул кто-то в толпе.
Гилберт Хьюгтон повернулся на голос. Это был типичный рыбак из Британской Колумбии. Но его лицо было выкрашено белым, а посредине был вляпан ярко-красный, как свежая кровь, кленовый лист Канады.
Хьюгтон подавил улыбку. Подсадная утка. Таких здесь было немало. Их рассыпали в толпе, чтобы телекамеры их не пропустили.
— В Атлантике мой предшественник принял меры, чтобы остановить тресковый кризис. Он был хорошим человеком, но слишком поздно начал действовать. Я принял меры, чтобы остановить лососевый кризис. За это меня подвергли грубой и несправедливой критике.
В толпе снова засвистели, но были и возгласы одобрения. От людей с выкрашенными лицами.
— Какой же смысл оберегать нерестовые реки Британской Колумбии, если идущую в них рыбу вылавливают, разделывают и пожирают еще по пути? Эта рыба родилась в Британской Колумбии. Она возвращается в Британскую Колумбию. Это не тихоокеанская рыба, а канадская. И в качестве таковой она заслуживает — нет, она просто требует нашей защиты!
Последние слова министра вызвали гул одобрения даже у тех рыбаков, которые сгрудились в центре толпы с плакатами «Объединенный профсоюз рыбаков и работников рыбной промышленности против вмешательства федеральных властей».
— С этого дня я брошу все силы, всю мощь моего министерства на защиту наших лососей. Может быть, уже поздно спасать осетровых, но лососевых мы еще можем спасти и спасем. Мой обет всем канадцам — победа будет за нами! Мы победим ко дню Победы!
Толпа зажглась. Она заорала. Выкрики и свист, вначале такие громкие, заглушили одобрительный рев толпы. И хотя они не стихли, операторы телевидения фиксировали только выкрики одобрения и поддержки в адрес Гилберта Хьюгтона, министра рыбного хозяйства, будущего премьер-министра Канады.
— Победа ко дню Победы! Победа ко дню Победы!
Сойдя с импровизированного помоста в громоносные аплодисменты своих соотечественников, Гилберт Хьюгтон был перехвачен своим помощником, зажавшим в руке мобильный телефон.
— Это вас, сэр.
— Не сейчас, — отмахнулся министр. — Я ошалел от популярности.
— Она говорит, что на ее звонок вы ответите.
— Она? Надеюсь, это не моя жена?
— Нет, сэр. Определенно это не ваша супруга.
Зажав одно ухо ладонью, Гил Хьюгтон вернулся к своей машине, закрыл дверь и ответил на звонок.
— Я должна видеть тебя, — послышалось хриплое контральто, от которого у министра перехватило дыхание.
— Это не так просто. Я сейчас в Британской Колумбии.
— Знаю. Я все видела.
— И вы одобряете?
— Я требую твоего присутствия, ничтожный червь.
— Да, Госпожа, — ответил Гил Хьюгтон с лицом, перекосившимся от страдания и удовольствия — двух чувств, доставлявших ему равное блаженство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65