Казалось, лодка, словно живая, старается удержать голову над водой.
Потом, в медленной агонии, передняя часть лодки ушла под волны.
Но прежде они увидели на носу название: «Фьер Д'Этр де Гренуйе».
— Что там написано? — спросил Римо.
— Ты не же слепой, — фыркнул Чиун. — Просто близорукий.
— Я вижу слова, но не могу узнать язык.
— Французский.
— Теперь понятно, почему я не могу это прочесть. Французский — это не язык. Это мяуканье со своей грамматикой. Что означает эта надпись?
— "Фьер Д'Этр де Гренуйе".
— Ну это я и сам вижу. Как это будет по-английски?
— "Гордимся, что мы лягушатники".
— И это название подводной лодки? «Гордимся, что мы лягушатники»?
— Так называется это судно.
Римо посмотрел на Сэнди:
— Чья подлодка может носить такое имя?
Сэнди с таким же недоумением пожала плечами:
— Французская?
Океан успокаивался. Только выскакивали на поверхность пузыри воздуха, некоторые размером с колесо грузовика. Уцелевших не было.
— Почему они не пытаются выбраться? — спросила Сэнди, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Не хотят, — предположил Римо. — Предпочитают затонуть вместе с судном.
— Но это же безумие. Мы же береговая охрана США. Мы взяли бы их живыми. Это ж каждому ясно.
— Очевидно, они не хотят, чтобы их взяли живыми, — многозначительно сказал мастер Синанджу.
Эта холодная мысль повисла над водой, пока они наблюдали за последними пузырьками воздуха, уныло прорывающимися на поверхность. Потом стало расплываться радужное пятно масла, обозначая место гибели «Фьер Д'Этр де Гренуйе».
Глава 18
Харолд В. Смит снял трубку на первом же звонке Римо. Доклад Римо был краток:
— Подлодку видели. Потопили.
— Какую получили информацию?
— Мы почти уверены, что она была французской. Либо у кого-то весьма странное чувство юмора.
— Что вы имеете в виду, Римо?
— Когда лодка стала тонуть, мы успели прочитать название. «Фер Детре дес Греноуллес».
— Это произносится не так, — оборвал его Чиун.
— Тогда скажи сам.
— "Фьер Д'Этр де Гренуйе".
В голосе Смита было слышно недоверие:
— Такого не может быть.
— А что это значит?
— "Гордимся, что мы лягушатники".
— И Чиун то же самое говорит.
— Такого названия не может быть ни у одного французского судна.
— У этого было.
— Пленные есть?
— Был один, да весь вышел. Свои успели пустить его в расход.
— Что вы из него вытянули? — резко спросил Смит.
— "Та иди ты к чертям, вонючий янк". Конец цитаты.
— Ни один француз не скажет «янк». Он скажет «англо».
— Вам лучше знать, — не стал спорить Римо. — И его акцент тоже не был французским. Скорее ирландский или шотландский.
— Так ирландский или шотландский? — мгновенно заинтересовался Смит.
— Убейте, не знаю.
— Это был картавый «бёр» или мягкий «броуг»?
Римо наморщил лоб.
— Я знаю, что такое «броуг», но что такое «бёр»?
— Шотландцы говорят с акцентом «бёр», а ирландцы — «броуг». Вы слыхали когда-нибудь «броуг»?
— Что-то вроде того.
— Римо, вы должны быть уверены в этом. Это очень важно. Если вы слышали не «броуг», то значит, это был «бёр».
— Напойте мне пару тактов.
В горле Смита что-то заклокотало.
— Нет, не такое.
— Я не пытался изобразить акцент, — раздраженно заметил Смит. — Я просто прочистил горло.
— Что бы вы ни пытались, вышло похоже, но все равно не то.
— Ладно, забудьте, — сухо прервал его Смит.
— И еще, Смитти, — продолжал Римо, — лодка пошла на дно со всей командой. Они могли спастись, но не захотели.
— Только решительно настроенная команда может предпочесть плену смерть.
— Да, это определенно были профессионалы.
Смит умолк почти на целую минуту.
— Возвращайтесь на берег, — наконец решил он.
— Не можем. Мы все еще на поисково-спасательном дежурстве.
— Я это улажу.
— Как знаешь. Передать трубку госпоже лейтенанту?
— Нет, — резко отозвался Смит. — Я сделаю это по своим каналам.
Не прошло и пятнадцати минут, как пришел радиовызов с базы береговой охраны в Кейп-Коде.
— Нам приказано вернуться в порт, — сообщил Спаркс.
— При таком ветре странно, что ты их услышал сквозь всю эту статику, — заметила Сэнди, бросив взгляд на облака, громоздящиеся на небе, как стадо испуганных грязных овец.
— Что еще за статика? — спросил Спаркс.
— А вот смотри.
Сэнди вошла в радиорубку и попыталась вызвать Кейп-Код. Но ее почти не слышали сквозь треск бумажного шарика, который она держала перед микрофоном.
— Повторите! — кричала она. — У меня статические помехи!
— Если это статические помехи, то я пингвин, — было сказано в ответ.
— Не слышу вас!
— Так перестань шелестеть, чем ты там шелестишь!
— Служба береговой охраны в Кейп-Код, повторите сообщение. Кейп-Код, я не слышу вас. Куда вы пропали? Это борт спасательного катера «Каюга», ответьте, Кейп-Код!
— Твоих пассажиров, Хекман, нужно немедленно доставить на берег! — гаркнул голос в динамике. — И если мне за это намажут задницу скипидаром, так тебе намажут вдвое!
На пороге радиорубки появился Римо.
— Да мы, в общем, не спешим.
Сэнди отключила рацию.
— Ты уж припомни это, когда придем на берег.
— Ты классный моряк, Сэнди.
— Я профессионал береговой охраны, который хочет знать, что здесь, черт возьми, происходит.
— Ты знаешь столько же, сколько и мы, — ответил Римо.
Ветер на палубе покусывал холодом. Катер пробивался сквозь серо-зеленые воды Атлантики, а Сэнди стояла на носу и рассматривала в бинокль горизонт.
— На горизонте крупная пакость, — пробормотала она вполголоса.
Римо посмотрел в ту сторону, куда был направлен бинокль Сэнди, но ничего интересного там не увидел. Чиун тоже. Все казалось им обычным и естественным.
— Что вы там увидели? — спросил Римо.
— Ничего особенного. Мысли вслух. Мы сейчас точно там, где в двадцать первом будет поле боя, если моря будут так же грабить, как сейчас.
— Может быть.
— Оглянись вокруг Можешь показать различие между территориальными водами Канады и США?
— Не могу. Для меня они одинаковы.
— А нейтральные воды? Можешь отличить их от территориальных?
— Нет, — признал Римо.
— Нет. Ни по цвету воды или неба. Ни по форме волн. Ни по гребням и впадинам, ни по вкусу морской соли. Здесь не поставишь изгородь и не будешь выращивать еду. И тем не менее перед тобой то, за что уже не раз воевали народы — за право ловить рыбу. НАФО покрыло этот район целой системой международных договоров, но это не помогает. Центр не выдержит.
— Какой центр? — поинтересовался Чиун.
— Это образное выражение. Договоры в системе НАФО ограничивают вылов. Но косяки рыб истощаются, и отказ от договоров — только вопрос времени. Людям нужно есть. А рыбаки выходят за рыбой. Это у них в крови.
— Вы имеете в виду НАТО? — уточнил Римо.
— Нет НАТО — это Организация Североатлантического договора, а я имела в виду НАФО — Организацию рыбопромыслов Северо-западной Атлантики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Потом, в медленной агонии, передняя часть лодки ушла под волны.
Но прежде они увидели на носу название: «Фьер Д'Этр де Гренуйе».
— Что там написано? — спросил Римо.
— Ты не же слепой, — фыркнул Чиун. — Просто близорукий.
— Я вижу слова, но не могу узнать язык.
— Французский.
— Теперь понятно, почему я не могу это прочесть. Французский — это не язык. Это мяуканье со своей грамматикой. Что означает эта надпись?
— "Фьер Д'Этр де Гренуйе".
— Ну это я и сам вижу. Как это будет по-английски?
— "Гордимся, что мы лягушатники".
— И это название подводной лодки? «Гордимся, что мы лягушатники»?
— Так называется это судно.
Римо посмотрел на Сэнди:
— Чья подлодка может носить такое имя?
Сэнди с таким же недоумением пожала плечами:
— Французская?
Океан успокаивался. Только выскакивали на поверхность пузыри воздуха, некоторые размером с колесо грузовика. Уцелевших не было.
— Почему они не пытаются выбраться? — спросила Сэнди, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Не хотят, — предположил Римо. — Предпочитают затонуть вместе с судном.
— Но это же безумие. Мы же береговая охрана США. Мы взяли бы их живыми. Это ж каждому ясно.
— Очевидно, они не хотят, чтобы их взяли живыми, — многозначительно сказал мастер Синанджу.
Эта холодная мысль повисла над водой, пока они наблюдали за последними пузырьками воздуха, уныло прорывающимися на поверхность. Потом стало расплываться радужное пятно масла, обозначая место гибели «Фьер Д'Этр де Гренуйе».
Глава 18
Харолд В. Смит снял трубку на первом же звонке Римо. Доклад Римо был краток:
— Подлодку видели. Потопили.
— Какую получили информацию?
— Мы почти уверены, что она была французской. Либо у кого-то весьма странное чувство юмора.
— Что вы имеете в виду, Римо?
— Когда лодка стала тонуть, мы успели прочитать название. «Фер Детре дес Греноуллес».
— Это произносится не так, — оборвал его Чиун.
— Тогда скажи сам.
— "Фьер Д'Этр де Гренуйе".
В голосе Смита было слышно недоверие:
— Такого не может быть.
— А что это значит?
— "Гордимся, что мы лягушатники".
— И Чиун то же самое говорит.
— Такого названия не может быть ни у одного французского судна.
— У этого было.
— Пленные есть?
— Был один, да весь вышел. Свои успели пустить его в расход.
— Что вы из него вытянули? — резко спросил Смит.
— "Та иди ты к чертям, вонючий янк". Конец цитаты.
— Ни один француз не скажет «янк». Он скажет «англо».
— Вам лучше знать, — не стал спорить Римо. — И его акцент тоже не был французским. Скорее ирландский или шотландский.
— Так ирландский или шотландский? — мгновенно заинтересовался Смит.
— Убейте, не знаю.
— Это был картавый «бёр» или мягкий «броуг»?
Римо наморщил лоб.
— Я знаю, что такое «броуг», но что такое «бёр»?
— Шотландцы говорят с акцентом «бёр», а ирландцы — «броуг». Вы слыхали когда-нибудь «броуг»?
— Что-то вроде того.
— Римо, вы должны быть уверены в этом. Это очень важно. Если вы слышали не «броуг», то значит, это был «бёр».
— Напойте мне пару тактов.
В горле Смита что-то заклокотало.
— Нет, не такое.
— Я не пытался изобразить акцент, — раздраженно заметил Смит. — Я просто прочистил горло.
— Что бы вы ни пытались, вышло похоже, но все равно не то.
— Ладно, забудьте, — сухо прервал его Смит.
— И еще, Смитти, — продолжал Римо, — лодка пошла на дно со всей командой. Они могли спастись, но не захотели.
— Только решительно настроенная команда может предпочесть плену смерть.
— Да, это определенно были профессионалы.
Смит умолк почти на целую минуту.
— Возвращайтесь на берег, — наконец решил он.
— Не можем. Мы все еще на поисково-спасательном дежурстве.
— Я это улажу.
— Как знаешь. Передать трубку госпоже лейтенанту?
— Нет, — резко отозвался Смит. — Я сделаю это по своим каналам.
Не прошло и пятнадцати минут, как пришел радиовызов с базы береговой охраны в Кейп-Коде.
— Нам приказано вернуться в порт, — сообщил Спаркс.
— При таком ветре странно, что ты их услышал сквозь всю эту статику, — заметила Сэнди, бросив взгляд на облака, громоздящиеся на небе, как стадо испуганных грязных овец.
— Что еще за статика? — спросил Спаркс.
— А вот смотри.
Сэнди вошла в радиорубку и попыталась вызвать Кейп-Код. Но ее почти не слышали сквозь треск бумажного шарика, который она держала перед микрофоном.
— Повторите! — кричала она. — У меня статические помехи!
— Если это статические помехи, то я пингвин, — было сказано в ответ.
— Не слышу вас!
— Так перестань шелестеть, чем ты там шелестишь!
— Служба береговой охраны в Кейп-Код, повторите сообщение. Кейп-Код, я не слышу вас. Куда вы пропали? Это борт спасательного катера «Каюга», ответьте, Кейп-Код!
— Твоих пассажиров, Хекман, нужно немедленно доставить на берег! — гаркнул голос в динамике. — И если мне за это намажут задницу скипидаром, так тебе намажут вдвое!
На пороге радиорубки появился Римо.
— Да мы, в общем, не спешим.
Сэнди отключила рацию.
— Ты уж припомни это, когда придем на берег.
— Ты классный моряк, Сэнди.
— Я профессионал береговой охраны, который хочет знать, что здесь, черт возьми, происходит.
— Ты знаешь столько же, сколько и мы, — ответил Римо.
Ветер на палубе покусывал холодом. Катер пробивался сквозь серо-зеленые воды Атлантики, а Сэнди стояла на носу и рассматривала в бинокль горизонт.
— На горизонте крупная пакость, — пробормотала она вполголоса.
Римо посмотрел в ту сторону, куда был направлен бинокль Сэнди, но ничего интересного там не увидел. Чиун тоже. Все казалось им обычным и естественным.
— Что вы там увидели? — спросил Римо.
— Ничего особенного. Мысли вслух. Мы сейчас точно там, где в двадцать первом будет поле боя, если моря будут так же грабить, как сейчас.
— Может быть.
— Оглянись вокруг Можешь показать различие между территориальными водами Канады и США?
— Не могу. Для меня они одинаковы.
— А нейтральные воды? Можешь отличить их от территориальных?
— Нет, — признал Римо.
— Нет. Ни по цвету воды или неба. Ни по форме волн. Ни по гребням и впадинам, ни по вкусу морской соли. Здесь не поставишь изгородь и не будешь выращивать еду. И тем не менее перед тобой то, за что уже не раз воевали народы — за право ловить рыбу. НАФО покрыло этот район целой системой международных договоров, но это не помогает. Центр не выдержит.
— Какой центр? — поинтересовался Чиун.
— Это образное выражение. Договоры в системе НАФО ограничивают вылов. Но косяки рыб истощаются, и отказ от договоров — только вопрос времени. Людям нужно есть. А рыбаки выходят за рыбой. Это у них в крови.
— Вы имеете в виду НАТО? — уточнил Римо.
— Нет НАТО — это Организация Североатлантического договора, а я имела в виду НАФО — Организацию рыбопромыслов Северо-западной Атлантики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65