— Добро пожаловать в Замок над Морем, — ухмыльнулся рыжий, блеснув в темноте белыми зубами.
Мы вошли и, пока мои глаза привыкали к сумраку, сзади, с тем же стуком и скрежетом, закрылись ворота, лязгнули засовы в кованых скобах. Так закончилось мое путешествие с севера на юг через весь Город...
Глава 2. Замок над Морем
Перед нами стоял черноволосый смуглолицый парень лет двадцати, одетый в черную куртку без рукавов, черные штаны и потрепанные сандалии. Его флегматично-холодное лицо с блестящими карими глазами навыкате, длинным носом с горбинкой и упрямыми складками вокруг тонких, плотно сжатых, губ, было обращено к нам. В руках он держал длинное ружье с неуклюжим коротким прикладом. Судя по оружию и строгому выражению лица, именно он был здесь кем-то вроде привратника.
— Привет, Элмер, — сказал светловолосый.
Привратник поднял руку в приветствующем жесте и осторожно поставил ружье на деревянную стойку у стены.
— Как дела?
Ответом был кулак, поднятый вверх.
— Хорошо, — сказал явно удовлетворенный пантомимой блондин.
Элмер был нашим немым привратником. Он был одной из многочисленных жертв медицинского центра Карпенум, там палачи (у меня не поворачивается язык назвать их врачами) удалили у него голосовые связки. Но это было еще далеко не все: Элмера там вдобавок еще и кастрировали. Все это было еще до того, как стало проще стерилизовать девушек.
Именно Элмер нашел Замок над Морем, починил ворота, окна, замки. Он вообще любил все чинить, это у него хорошо получалось, на все руки мастер был, мог плотничать, столярничать, умел немного по металлу работать. В свое время он пустил в Замок всю банду Артура просто потому, что устал жить один. Он вообще-то был замкнут по натуре, но Саймон, мой первый учитель, говорил, что Элмера за это винить нечего, столько вытерпеть и остаться жизнерадостным невозможно. Палачи не просто изуродовали его тело, они растерзали и его душу.
Он был привратником и домоправителем Замка, его хранителем. Элмер редко выходил из Замка, примерно раз в неделю он отправлялся в какой-нибудь близлежащий бар на берегу, где заказывал стакан-другой вина и просто спокойно пил, глядя на вечерний океан.
Ребята повели меня дальше по галерее, свет в которую проникал через окна второго этажа. Красные пятна рассеянного света усеивали серые мраморные плиты, приятно холодившие мои усталые ноги. Мы вошли в большой, высотой в три этажа, зал, освещенный чадящими светильниками. По левую руку от меня широкая мраморная лестница с резными перилами поднималась вверх, на галерею, опоясывающую зал на уровне второго этажа, многочисленные двери уводили с неё в темные коридоры. Прямо передо мной стоял огромный стол из дуба, окруженный скамьями, стульями и табуретами, на столе стояли массивные подсвечники с горящими желтыми свечами. Стена справа была задрапирована пыльными бордовыми занавесями, они вздувались и медленно опадали, подчиняясь гулявшему по залу сквозняку. Эхо наших шагов гулко отдавалось под потолком.
— Марта! Марта! — громко крикнул Артур.
Мы остановились и я устало вздохнул. Артур посмотрел на меня:
— Что, малыш, устал? Ничего, теперь мы отдохнем. Марта, ну где ты? — крикнул он снова.
Драпировка отлетела в сторону, отброшенная сильной рукой, и в зал быстрым шагом вошла высокая светловолосая девушка. На ней была просторная полотняная блуза серого цвета, вылинявшая от многочисленных стирок, длинная цветастая юбка и платок, небрежно повязанный вокруг головы. Она нахмурила светлые брови, от чего ее нос стал выглядеть чуточку воинственней. В ее руках было полотенце и она на ходу вытирала им руки, покрасневшие от горячей воды.
— Чего разорался, любимый мой? — сказала она, останавливаясь перед нами.
— Ты что-то не в духе. Марта, — осторожно сказал Артур.
— С чего бы это мне быть в духе? — фыркнула хозяйка.
Она казалась рассерженной, но в её светло-голубых глазах прыгали насмешливые искорки.
— Мари и Роза, — сказала она в пространство.
Парни стояли перед ней навытяжку. Уж насколько мне было всё непонятно, но я заметил выражение их лиц. Их молчаливые физиономии говорили: «Если этого нельзя избежать, то нужно перетерпеть».
— Мари и Роза, — повторила она и добавила уничтожающим тоном, — две неуклюжие гусыни, которые ничего не умеют делать правильно.
— В чём дело, Марта? — спросил Артур своим самым деловым тоном.
— Одна вывалила на другую ковш кипятка, теперь вся кухня в крике, слезах и соплях, я делаю компресс из сырой картошки и масла и всё в доме вверх дном из-за ваших девок, Чарли и Блэк.
— Ну, Марта, — усмехнулся Артур, — я думаю, что ты со всем справилась как надо.
— Правильно думаешь, дорогой. А это что ещё за червяк с вами?
Только теперь Марта соизволила заметить меня, болтающегося между Блэком и Пако, как мошонка между ног.
— Мы нашли его в Восточном тупике, — ответил Артур.
Марта немедленно подбоченилась, её сжатые кулаки упёрлись в упругие бёдра, она вздёрнула подбородок:
— Артур...
— Хватит, Марта, — мягко сказал Артур, — ты хозяйка в доме и на кухне, ты моя жена, но дай мне разбираться со своими делами самому.
— Артур, — её голос сбавил пару оборотов, — в доме полно людей.
— Я знаю, я прекрасно это знаю, но это — моё дело. Вода готова?
— Да, готова. Ужин через полчаса.
— Вот и прекрасно, — он поцеловал её.
Парни понесли меня наверх по лестнице. В результате перемещения по полутёмным коридорам, я оказался в ванной комнате, где стояли два больших корыта с водой. Пар висел в воздухе мокрой паутиной.
— Всё, дальше я сам, — пробормотал я и сильные руки отпустили мои плечи.
Я сделал несколько нетвёрдых шагов и чуть не упал, поскользнувшись на мокром полу.
— Тихо, малыш. Не упади! — Артур схватил меня за руку.
Я стащил с себя разорванную рубашку, штаны и неуклюже полез в воду. Горячая вода нежно обняла моё тело и раскалённой кочергой впилась в подсохшие ссадины. Шипя от боли, я встал, взял лежащее рядом на полке мыло, намылился, растёрся жесткой мочалкой и снова погрузился в воду с головой. Я чуть было не заснул, когда кто-то легонько потряс меня за плечо. Я открыл глаза: передо мной стоял Артур с мокрыми волосами.
— Ну, как дела, малыш?
— Неплохо, — ответил я.
Он помог мне насухо вытереться большим полотенцем и протянул мне штаны, серую рубаху с длинным рукавом и чёрный жилет явно от дорого костюма.
— Одевайся.
Он вышел, но вскоре вернулся с парой башмаков из парусины, положил их на пол рядом со мной.
— Ну вот, ты вроде бы и одет. Пошли вниз, пора ужинать.
Он повел меня в тот огромный зал на первом этаже. За столом длиной, как мне показалось, с милю, сидели люди, человек пятьдесят, парней и девчонок. На столе стояли деревянные тарелки и ложки, кастрюли, исходящие сводящим с ума паром, сковороды с жареным мясом и овощами, в плетеных из соломы блюдах лежал нарезанный хлеб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97