Франция же без нее действовать не станет, даже будучи обязаной заключенным с Чехословакией договором о взаимопомощи встать на защиту последней. К тому же он считает сегодняшнюю Францию более слабой, чем в 1914 г. Германия не должна ждать, пока возникнет новая Антанта. В этом же году имеется благоприятная возможность придать конфликту Германии с Чехословакией ограниченный характер.
Затем Гитлер перешел к рассмотрению военных мер. Следует точно изучить возможности прорыва чешской линии укреплений, чтобы затем наметить главные направления наступательных клиньев. Он потребовал свести все танковые части в одно танковое соединение, которое должно будет быстро осуществить глубокий прорыв. Дабы проверить возможность подавления и разрушения чешских долговременных огневых точек, фюрер приказал построить несколько таких же блиндажей и подвергнуть их обстрелу тяжелой артиллерией и 88-миллиметровыми зенитными орудиями. Все приготовления следует закончить к 1 октября. ОКВ было приказано немедленно разработать и направить в войска новую директиву по осуществлению плана «Грюн». Нельзя обойтись также без формирования соответствующих новых соединений, в первую очередь танковых. Но требующее самых крупных расходов решение Гитлер принял, приказав сухопутным войскам тотчас же приступить к возведению Западного вала – сильной оборонительной линии с укреплениями типа дотов; она должна проходить вдоль западной границы Германии от Ахена до Базеля.
Не припомню, чтобы кто-либо из генералов сухопутных войск высказал на этом совещании какие-нибудь серьезные возражения против оценки Гитлером военно-политической обстановки для нападения на Чехословакию. Бек тоже остался нем, хотя все присутствовавшие, включая и самого Гитлера, знали: во многих пунктах его взгляды со взглядами фюрера расходятся. Он просидел все совещание с каменным лицом, точно так же, как и Риббентроп. У меня сложилось впечатление о принципиальном согласии.
Для нас, адъютантов вермахта, этот день, 28 мая 1938 г., стал началом новой эры. Отныне Гитлер все больше и больше захватывал в свои руки непосредственное командование вермахтом, а именно – сухопутными войсками. А мы все чаще оказывались его партнерами в беседах по всем военным вопросам. При этом фюреру было безразлично, к какой именно составной части вермахта принадлежал дежурный военный адъютант. Так получалось, что он обсуждал со мной и дела сухопутных войск, вызывая этим раздражение у Шмундта и Энгеля по отношению ко мне. Нередко он, к примеру, высказывал мне – офицеру авиации – свое мнение о тех или иных руководящих армейских генералах. Люфтваффе в тот период Гитлер занимался мало.
Совещание 28 мая показало, что он не только по названию стал преемником Бломберга в качестве Главнокомандующего вооруженных сил, но и был намерен на деле активно осуществлять верховное главнокомандование ими. Это совещание показало также, что не было ни одного генерала, у которого нашлось бы мужество оспаривать у Гитлера это его положение на вершине военной командной власти, а также проявить себя при том личностью крупного масштаба, будь то в рамках поддержки фюрера или же открытой оппозиции.
Со времени кризиса из-за Фрича в генеральном штабе сухопутных войск возникла тайная оппозиция во главе с генералом Беком. Указанное совещание и планы Гитлера, идя на риск войны, бросить сухопутные войска против Чехословакии, послужили толчком для ее активизации.
Фюрер и его узкий военный штаб ничего об этом не знали. Однако Шмундту было известно недовольство среди офицеров тем, что, с одной стороны, Фрича все еще не реабилитировали, а с другой – дуализм между ОКВ и ОКХ пока не был решен в пользу ОКХ. В этом напряженном состоянии приказ Гитлера разработать план войны оказался подобен динамиту. Шмундт был вынужден обратить внимание фюрера на критическое положение в сухопутных войсках. Геринг тоже прослышал об этом и разговаривал по данному поводу с Гитлером. Шмундт попытался установить между фюрером и Браухичем хотя бы сносные отношения доверия. Это ему не удалось, ибо Браухич находился под слишком большим влиянием Бека.
Шмундт не ослаблял своих усилий и добился того, чтобы Гитлер согласился сказать генералитету сухопутных войск свое последнее слово в деле Фрича. Военный суд под председательством Геринга с заседателями Браухичем и Редером оправдал генерал-полковника. Его защитник граф фон дер Гольц привел доказательства, настолько загнавшие в угол свидетеля обвинения, что тот признался во лжи. Но вопрос, кто же заставил этого свидетеля давать ложные показания, так и остался открытым, а закулисные лица – неизвестными и безнаказанными.
Hа авиационной базе в Барте, 13 июня 1938 г.
На понедельник, 13 июня, было назначено совещание генералов на авиационной базе Барт, около Штральзунда. Уик-энд Гитлер провел на партийном съезде гау Штеттина и в полдень прибыл оттуда в Барт. Его встречал начальник авиабазы капитан Аксель Бломберг, сын фельдмаршала. Фюрер с подчеркнутой серьезностью поздоровался с ним и беседовал на всем пути в офицерское общежитие. Я же был рад случаю снова повидаться и поговорить со своим другом. Речь у нас шла о том, останутся ли генералы довольны заявлением Гитлера. По моему разумению, это – их последний шанс добиться осуществления своих желаний и требований насчет реабилитации Фрича. Аксель же считал, что они не предпримут ровным счетом ничего. Прав оказался он.
В первой половине дня выступил Браухич. Он информировал собравшихся о ходе строительства Западного вала и о планах нападения на Чехословакию, по окончании обеда председатель Имперского военного суда генерал Хайтц зачитал заключение следствия по делу генерал-полковника барона фон Фрича и оправдательный приговор по этому делу. Затем Гитлер выразил свое удовлетворение тем, что невиновность генерала доказана, а самого себя выставил жертвой трагической ошибки. Однако восстановление бывшего главнокомандующего сухопутными войсками на прежнем посту невозможно, ибо он, фюрер, не может ждать теперь от Фрича полного доверия к себе. Он должен считаться с государственными соображениями и не может раскрыть перед нацией и всем миром это заслуживающее сожаления стечение обстоятельств. Фрич будет назначен командиром элитного 12-го артиллерийского полка в Шверине, что служит признаком позаимствованного еще от монархии почета. Гитлер посчитал, что таким образом он Фрича вполне реабилитировал.
О пребывании в Барте у меня и по сей день сохранились недобрые воспоминания. Пока Гитлер говорил, меня не покидала мысль: неужели генералы проглотят и это? Фюреру удалось очень ловко и впечатляюще вызвать у них понимание его позиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
Затем Гитлер перешел к рассмотрению военных мер. Следует точно изучить возможности прорыва чешской линии укреплений, чтобы затем наметить главные направления наступательных клиньев. Он потребовал свести все танковые части в одно танковое соединение, которое должно будет быстро осуществить глубокий прорыв. Дабы проверить возможность подавления и разрушения чешских долговременных огневых точек, фюрер приказал построить несколько таких же блиндажей и подвергнуть их обстрелу тяжелой артиллерией и 88-миллиметровыми зенитными орудиями. Все приготовления следует закончить к 1 октября. ОКВ было приказано немедленно разработать и направить в войска новую директиву по осуществлению плана «Грюн». Нельзя обойтись также без формирования соответствующих новых соединений, в первую очередь танковых. Но требующее самых крупных расходов решение Гитлер принял, приказав сухопутным войскам тотчас же приступить к возведению Западного вала – сильной оборонительной линии с укреплениями типа дотов; она должна проходить вдоль западной границы Германии от Ахена до Базеля.
Не припомню, чтобы кто-либо из генералов сухопутных войск высказал на этом совещании какие-нибудь серьезные возражения против оценки Гитлером военно-политической обстановки для нападения на Чехословакию. Бек тоже остался нем, хотя все присутствовавшие, включая и самого Гитлера, знали: во многих пунктах его взгляды со взглядами фюрера расходятся. Он просидел все совещание с каменным лицом, точно так же, как и Риббентроп. У меня сложилось впечатление о принципиальном согласии.
Для нас, адъютантов вермахта, этот день, 28 мая 1938 г., стал началом новой эры. Отныне Гитлер все больше и больше захватывал в свои руки непосредственное командование вермахтом, а именно – сухопутными войсками. А мы все чаще оказывались его партнерами в беседах по всем военным вопросам. При этом фюреру было безразлично, к какой именно составной части вермахта принадлежал дежурный военный адъютант. Так получалось, что он обсуждал со мной и дела сухопутных войск, вызывая этим раздражение у Шмундта и Энгеля по отношению ко мне. Нередко он, к примеру, высказывал мне – офицеру авиации – свое мнение о тех или иных руководящих армейских генералах. Люфтваффе в тот период Гитлер занимался мало.
Совещание 28 мая показало, что он не только по названию стал преемником Бломберга в качестве Главнокомандующего вооруженных сил, но и был намерен на деле активно осуществлять верховное главнокомандование ими. Это совещание показало также, что не было ни одного генерала, у которого нашлось бы мужество оспаривать у Гитлера это его положение на вершине военной командной власти, а также проявить себя при том личностью крупного масштаба, будь то в рамках поддержки фюрера или же открытой оппозиции.
Со времени кризиса из-за Фрича в генеральном штабе сухопутных войск возникла тайная оппозиция во главе с генералом Беком. Указанное совещание и планы Гитлера, идя на риск войны, бросить сухопутные войска против Чехословакии, послужили толчком для ее активизации.
Фюрер и его узкий военный штаб ничего об этом не знали. Однако Шмундту было известно недовольство среди офицеров тем, что, с одной стороны, Фрича все еще не реабилитировали, а с другой – дуализм между ОКВ и ОКХ пока не был решен в пользу ОКХ. В этом напряженном состоянии приказ Гитлера разработать план войны оказался подобен динамиту. Шмундт был вынужден обратить внимание фюрера на критическое положение в сухопутных войсках. Геринг тоже прослышал об этом и разговаривал по данному поводу с Гитлером. Шмундт попытался установить между фюрером и Браухичем хотя бы сносные отношения доверия. Это ему не удалось, ибо Браухич находился под слишком большим влиянием Бека.
Шмундт не ослаблял своих усилий и добился того, чтобы Гитлер согласился сказать генералитету сухопутных войск свое последнее слово в деле Фрича. Военный суд под председательством Геринга с заседателями Браухичем и Редером оправдал генерал-полковника. Его защитник граф фон дер Гольц привел доказательства, настолько загнавшие в угол свидетеля обвинения, что тот признался во лжи. Но вопрос, кто же заставил этого свидетеля давать ложные показания, так и остался открытым, а закулисные лица – неизвестными и безнаказанными.
Hа авиационной базе в Барте, 13 июня 1938 г.
На понедельник, 13 июня, было назначено совещание генералов на авиационной базе Барт, около Штральзунда. Уик-энд Гитлер провел на партийном съезде гау Штеттина и в полдень прибыл оттуда в Барт. Его встречал начальник авиабазы капитан Аксель Бломберг, сын фельдмаршала. Фюрер с подчеркнутой серьезностью поздоровался с ним и беседовал на всем пути в офицерское общежитие. Я же был рад случаю снова повидаться и поговорить со своим другом. Речь у нас шла о том, останутся ли генералы довольны заявлением Гитлера. По моему разумению, это – их последний шанс добиться осуществления своих желаний и требований насчет реабилитации Фрича. Аксель же считал, что они не предпримут ровным счетом ничего. Прав оказался он.
В первой половине дня выступил Браухич. Он информировал собравшихся о ходе строительства Западного вала и о планах нападения на Чехословакию, по окончании обеда председатель Имперского военного суда генерал Хайтц зачитал заключение следствия по делу генерал-полковника барона фон Фрича и оправдательный приговор по этому делу. Затем Гитлер выразил свое удовлетворение тем, что невиновность генерала доказана, а самого себя выставил жертвой трагической ошибки. Однако восстановление бывшего главнокомандующего сухопутными войсками на прежнем посту невозможно, ибо он, фюрер, не может ждать теперь от Фрича полного доверия к себе. Он должен считаться с государственными соображениями и не может раскрыть перед нацией и всем миром это заслуживающее сожаления стечение обстоятельств. Фрич будет назначен командиром элитного 12-го артиллерийского полка в Шверине, что служит признаком позаимствованного еще от монархии почета. Гитлер посчитал, что таким образом он Фрича вполне реабилитировал.
О пребывании в Барте у меня и по сей день сохранились недобрые воспоминания. Пока Гитлер говорил, меня не покидала мысль: неужели генералы проглотят и это? Фюреру удалось очень ловко и впечатляюще вызвать у них понимание его позиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187