Вечером разговоры велись больше на общие темы, чем о политических событиях дня.
Предпочтительными темами для Гитлера являлись история, искусство или наука.
В заключение обычно демонстрировался кинофильм. За ужином слуга клал перед Гитлером список фильмов. В этот список Геббельс вставлял хорошие и интересные иностранные фильмы. Что касается немецких, то зачастую они еще не шли в общедоступных кинотеатрах. Если же в списке значился какой-нибудь новый киношлягер, то, бывало, вечером появлялся Геббельс, чтобы узнать мнение фюрера о фильме, а иногда и повлиять на это мнение. Фильмы показывали в музыкальном салоне. На просмотре мог присутствовать весь персонал квартиры фюрера, в том числе слуги, горничные, команда сопровождения и ожидающие своих хозяев шоферы гостей.
После просмотра Гитлер отправлялся в курительную ком нату и вместе с гостями и своим штабом располагался у камина. Подавались напитки, по вкусу каждого – от чая до шампанского. Если вечер длился долго, предлагались также печенье и сдоба разных сортов. Вечерняя беседа велась на самые разные темы и на различных уровнях; кончалась она, по большей части, около двух часов ночи. Секретарши Гитлера на обедах и ужинах в Имперской канцелярии не присутствовали. Иначе было на его вилле «Бергхоф» и позже в Ставке фюрера.
Весьма своеобразным являлось воздействие поведения окружения Гитлера и его посетителей на него самого. Мне рассказывали, что в первые годы после овладения властью он держался гораздо свободнее и непринужденнее. Говорили об изменениях в его характере. У меня же возможностей для сравнения не имелось, но я считал, что контакт с ним установить легко. По натуре своей Гитлер отнюдь не был неконтактным, но все зависело от того, как к нему подходили. Он обладал очень тонким чутьем и даром хорошей наблюдательности, позволявшими ему сразу определять, с какой установ кой относились к нему люди, с которыми он встречался на своем пути. Пример – Шпеер и Хоссбах. Разумеется, в окружении фюрера находились и льстецы, и подхалимы, которые к месту и не к месту заискивающе улыбались, но большого влияния на Гитлера они не оказывали. Сильно влиял на его поведение, по-моему, тот факт, что многие посетители видели его лишь изредка и потому сами держались на удалении от него либо по причине собственной неуверенности или почтительности, либо даже из-за страха перед ним. Многие же старые партайгеноссен еще «времен борьбы»{63} приходили к нему реже, а потому, хотя и будучи с ним хорошо знакомы, все-таки величали его «герр Гитлер». Зато появлялись и новые люди, для которых фюрер был недосягаемо высоко стоящим на незримом пьедестале. Параллельно росла и его внешняя сдержанность, причиной чему служило не отсутствие контактности, а углубленная сосредоточенность Гитлера на новых политических и военных идеях и планах. Тем не менее самонадеянные люди, искавшие контакта с ним и открытые по отношению к нему, этот контакт находили.
Нимб, окружавший Гитлера с тех пор, как он принял на себя выполнение задач главы государства, еще больше подчеркивался обращением к нему «мой фюрер!». Невольно напрашивается сравнение с «Вашим величеством» – формулой, резко очерчивающей дистанцию. Правда, такое подобострастие выражение нашего народного характера. «Гражданский кураж» уже давно потерян. К сожалению, за годы моей службы у Гитлера мне приходилось слишком часто видеть это, особенно у старшего поколения, которое не поняло обеих революций{64}, не говоря уже о том, чтобы воспринять их.
Необходимо было твердо противодействовать «коричневому окружению» Гитлера. Именно по собственной инициативе я мало общался с этими людьми и не искал контактов с ними. Но никаких трудностей у меня из-за этого не возникало. Мы, солдаты, были в гитлеровском окружении аутсайдерами. К нам относились хотя и с уважением, но и с недоверием. Для меня прошло немало времени, пока лед не был сломлен. Как часто меня спрашивали об этом в кругу моих знакомых и друзей! Доверие к Гитлеру было всеобщим, но критика по отношению к так называемому «маленькому Гитлеру» была широко распространенной и небезосновательной.
Пребывание Гитлера в Берлине и Имперской канцелярий определялось его обязанностями рейхсканцлера и главы государства. Насколько это позволяли те времена, он снова уезжал в Мюнхен и Южную Германию. Там он провел и последние дни августа 1937 г. Тогда адъютанты по вооруженным силам еще не сопровождали его в таких поездках. Это имело место лишь от случая к случаю, когда проходили военные совещания, а ездил с Гитлером полковник Хоссбах.
Адъютантура, командование сухопутных войск и вооруженных сил
Я использовал это время для того, чтобы освоиться с Берлином и своей новой должностью. Прежде всего решил выяснить, какие обязанности падали на меня в рамках адъютантуры вооруженных сил. Ответы, которые я получил от Хоссбаха и Путткамера, были весьма неопределенны. Ясным для меня стало только одно: я должен заниматься просьбами и ходатайствами о помиловании, поданными военнослужащими и их родственниками. Эта работа отнимала у меня примерно час в день. Хоссбах был одновременно начальником Центрального отдела генерального штаба сухопутных войск и, ведая персональными вопросами всех его офицеров, пользовался особым доверием начальника этого штаба генерала Бека{65}. Корветтен-капитан фон Путткамер являлся и офицером связи военно-морского флота с генеральным штабом сухопутных войск. Оба они имели служебные кабинеты в здании военного министерства. В отсутствие Гитлера в Берлине бывало и так, что они целыми днями в Имперской канцелярии не появлялись. На мой вопрос, чем занимались мои предшественники, я узнал, что прежде адъютанты от люфтваффе тоже занимали должность при своем командовании, лишь от случая к случаю появляясь на службе у фюрера. Только мой непосредственный предшественник по своей основной должности являлся адъютантом Гитлера по ВВС, не занимая никакой должности в министерстве авиации. Такое же указание насчет моих должностных обязанностях я получил от Геринга. Таким образом, мое должностное положение существенно отличалось от обязанностей Хоссбаха и Путткамера.
Хоссбаху были известны амбициозные притязания Геринга и те указания, которые тот давал моему предшественнику. Вскоре после моего назначения он высказал мне свои соображения насчет нашего должностного положения и обязанностей. При этом Хоссбах подчеркнул свою точку зрения: военные адъютанты фюрера не должны стоять между Гитлером и главнокомандованием вооруженных сил, а также между их составными частями. Они призваны быть органами этих составных частей. По его предложению, в 1934 г. для военных адъютантов Гитлера было введено наименование «адъютант вооруженных сил при фюрере и рейхсканцлере».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
Предпочтительными темами для Гитлера являлись история, искусство или наука.
В заключение обычно демонстрировался кинофильм. За ужином слуга клал перед Гитлером список фильмов. В этот список Геббельс вставлял хорошие и интересные иностранные фильмы. Что касается немецких, то зачастую они еще не шли в общедоступных кинотеатрах. Если же в списке значился какой-нибудь новый киношлягер, то, бывало, вечером появлялся Геббельс, чтобы узнать мнение фюрера о фильме, а иногда и повлиять на это мнение. Фильмы показывали в музыкальном салоне. На просмотре мог присутствовать весь персонал квартиры фюрера, в том числе слуги, горничные, команда сопровождения и ожидающие своих хозяев шоферы гостей.
После просмотра Гитлер отправлялся в курительную ком нату и вместе с гостями и своим штабом располагался у камина. Подавались напитки, по вкусу каждого – от чая до шампанского. Если вечер длился долго, предлагались также печенье и сдоба разных сортов. Вечерняя беседа велась на самые разные темы и на различных уровнях; кончалась она, по большей части, около двух часов ночи. Секретарши Гитлера на обедах и ужинах в Имперской канцелярии не присутствовали. Иначе было на его вилле «Бергхоф» и позже в Ставке фюрера.
Весьма своеобразным являлось воздействие поведения окружения Гитлера и его посетителей на него самого. Мне рассказывали, что в первые годы после овладения властью он держался гораздо свободнее и непринужденнее. Говорили об изменениях в его характере. У меня же возможностей для сравнения не имелось, но я считал, что контакт с ним установить легко. По натуре своей Гитлер отнюдь не был неконтактным, но все зависело от того, как к нему подходили. Он обладал очень тонким чутьем и даром хорошей наблюдательности, позволявшими ему сразу определять, с какой установ кой относились к нему люди, с которыми он встречался на своем пути. Пример – Шпеер и Хоссбах. Разумеется, в окружении фюрера находились и льстецы, и подхалимы, которые к месту и не к месту заискивающе улыбались, но большого влияния на Гитлера они не оказывали. Сильно влиял на его поведение, по-моему, тот факт, что многие посетители видели его лишь изредка и потому сами держались на удалении от него либо по причине собственной неуверенности или почтительности, либо даже из-за страха перед ним. Многие же старые партайгеноссен еще «времен борьбы»{63} приходили к нему реже, а потому, хотя и будучи с ним хорошо знакомы, все-таки величали его «герр Гитлер». Зато появлялись и новые люди, для которых фюрер был недосягаемо высоко стоящим на незримом пьедестале. Параллельно росла и его внешняя сдержанность, причиной чему служило не отсутствие контактности, а углубленная сосредоточенность Гитлера на новых политических и военных идеях и планах. Тем не менее самонадеянные люди, искавшие контакта с ним и открытые по отношению к нему, этот контакт находили.
Нимб, окружавший Гитлера с тех пор, как он принял на себя выполнение задач главы государства, еще больше подчеркивался обращением к нему «мой фюрер!». Невольно напрашивается сравнение с «Вашим величеством» – формулой, резко очерчивающей дистанцию. Правда, такое подобострастие выражение нашего народного характера. «Гражданский кураж» уже давно потерян. К сожалению, за годы моей службы у Гитлера мне приходилось слишком часто видеть это, особенно у старшего поколения, которое не поняло обеих революций{64}, не говоря уже о том, чтобы воспринять их.
Необходимо было твердо противодействовать «коричневому окружению» Гитлера. Именно по собственной инициативе я мало общался с этими людьми и не искал контактов с ними. Но никаких трудностей у меня из-за этого не возникало. Мы, солдаты, были в гитлеровском окружении аутсайдерами. К нам относились хотя и с уважением, но и с недоверием. Для меня прошло немало времени, пока лед не был сломлен. Как часто меня спрашивали об этом в кругу моих знакомых и друзей! Доверие к Гитлеру было всеобщим, но критика по отношению к так называемому «маленькому Гитлеру» была широко распространенной и небезосновательной.
Пребывание Гитлера в Берлине и Имперской канцелярий определялось его обязанностями рейхсканцлера и главы государства. Насколько это позволяли те времена, он снова уезжал в Мюнхен и Южную Германию. Там он провел и последние дни августа 1937 г. Тогда адъютанты по вооруженным силам еще не сопровождали его в таких поездках. Это имело место лишь от случая к случаю, когда проходили военные совещания, а ездил с Гитлером полковник Хоссбах.
Адъютантура, командование сухопутных войск и вооруженных сил
Я использовал это время для того, чтобы освоиться с Берлином и своей новой должностью. Прежде всего решил выяснить, какие обязанности падали на меня в рамках адъютантуры вооруженных сил. Ответы, которые я получил от Хоссбаха и Путткамера, были весьма неопределенны. Ясным для меня стало только одно: я должен заниматься просьбами и ходатайствами о помиловании, поданными военнослужащими и их родственниками. Эта работа отнимала у меня примерно час в день. Хоссбах был одновременно начальником Центрального отдела генерального штаба сухопутных войск и, ведая персональными вопросами всех его офицеров, пользовался особым доверием начальника этого штаба генерала Бека{65}. Корветтен-капитан фон Путткамер являлся и офицером связи военно-морского флота с генеральным штабом сухопутных войск. Оба они имели служебные кабинеты в здании военного министерства. В отсутствие Гитлера в Берлине бывало и так, что они целыми днями в Имперской канцелярии не появлялись. На мой вопрос, чем занимались мои предшественники, я узнал, что прежде адъютанты от люфтваффе тоже занимали должность при своем командовании, лишь от случая к случаю появляясь на службе у фюрера. Только мой непосредственный предшественник по своей основной должности являлся адъютантом Гитлера по ВВС, не занимая никакой должности в министерстве авиации. Такое же указание насчет моих должностных обязанностях я получил от Геринга. Таким образом, мое должностное положение существенно отличалось от обязанностей Хоссбаха и Путткамера.
Хоссбаху были известны амбициозные притязания Геринга и те указания, которые тот давал моему предшественнику. Вскоре после моего назначения он высказал мне свои соображения насчет нашего должностного положения и обязанностей. При этом Хоссбах подчеркнул свою точку зрения: военные адъютанты фюрера не должны стоять между Гитлером и главнокомандованием вооруженных сил, а также между их составными частями. Они призваны быть органами этих составных частей. По его предложению, в 1934 г. для военных адъютантов Гитлера было введено наименование «адъютант вооруженных сил при фюрере и рейхсканцлере».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187