.. – сказал Вулф. – Клер не совершенна, но ты и не хочешь, чтобы она стала совершенством, потому что она нравится тебе такая, как есть.
– Да. Откуда ты знаешь?
– Я то же чувствую в отношении Лиз.
– А ты скучаешь по ней уже сейчас, хотя ты виделся с ней всего несколько часов назад и довольно скоро увидишь вновь? – спросил Нитро.
– Да, черт возьми, – сказал Хотвайер.
Оба друга уставились на него так, словно ждали, что он вот-вот что-то скажет.
– Что? – в конечном итоге спросил у них Хотвайер.
– Так как ты назовешь чувство, которое испытываешь к Клер? – спросил Вулф.
– А у этого чувства должно быть название?
– Может, и не должно, но оно есть, – сказал Нитро.
– И какое же это чувство? Это не просто похоть, потому что я не только хочу ее, она мне в той же мере нравится как человек.
– Ты и в самом деле такой тупой? – нахмурившись, поинтересовался Нитро.
– Нет большего слепца, чем тот, кто не желает видеть, – с ухмылкой сказал Вулф. Хотвайер с удовольствием заехал бы ему по физиономии, но руки были заняты – он вел машину.
– Вы оба начинаете действовать мне на нервы. Я попросил у вас помощи, чтобы вы помогли мне убедить Клер выйти за меня замуж, а вы тут надо мной потешаетесь.
– Почему бы тебе не попытаться сказать ей, что ты ее любишь? – спросил Вулф.
– Я уже говорил...
– Больше, чем ты когда-либо в жизни любил другую женщину, – добавил Нитро, перебивая Хотвайера.
И вдруг Хотвайер в превосходном цветном изображении увидел свою слепую тупость. Черт, какой же он дубина! Он любил Клер и давно бы мог это понять, если бы не прятался от правды с тем же достойным лучшего применения упорством, что прятался в свое время от горькой правды, составляющей суть их с Еленой отношений. Но осознание собственного идиотизма вместо боли принесло ему огромное облегчение.
– Я по уши влюблен в Клер Шарп! Вулф засмеялся.
– Догадливый ты наш.
– Ну вот, наконец компьютер у тебя в голове нашел верное решение, – сказал Нитро и тепло улыбнулся.
– Черт! Теперь мне придется убедить в этом Клер.
– Долго мучиться не придется. Она тоже тебя любит.
– Она мне об этом говорила, но я сказал ей, что не люблю ее. Не думаю, что в этот раз ее будет так уж легко убедить в обратном.
– Но ты справишься.
В этом Хотвайер теперь не сомневался.
Устав донельзя от походов по магазинам, Клер плюхнулась на диван в гостиной.
– Я не знала, что покупка одежды сродни изнурительному марафону.
Элеонора засмеялась. Она сидела на кушетке напротив.
– Мы с мамой опустошили больше торговых центров, чем ты видела за всю жизнь.
– Нет смысла ехать в Саванну, если ты не планируешь там потратить время с пользой, – сказала Фелиция.
Джозетта засмеялась.
– Я думаю, нам с Клер повезло уже в том, что вы решили сегодня не опустошать торговые центры.
– Мы с Элеонорой не хотели подвергать риску ваше здоровье. Видно, вы совсем новички в марафоне, называемом шопингом.
Клер засмеялась. Она была в весьма неплохой физической форме, а уж Джозетта и тем более. Только Фелиция оказалась права – их нельзя было назвать корифеями спортивного шопинга.
– Скажу вам так: двадцатимильный марш-бросок через джунгли дался мне легче, чем этот поход по магазинам, – сказала Джозетта.
– Что у вас тут за шум? – поинтересовалась Лизи, появившись в дверях.
Появление Лиз было встречено с большой теплотой.
– Обсуждаем сегодняшний шопинг. А ты на сегодня закончила свои писательские труды? – спросила Клер.
Лиз кивнула и сладко зевнула, прикрыв рот рукой.
– Да уж. Еще минута за клавиатурой, и у меня мозги начнут плавиться.
– Ну что же, ты как раз успела к чаю.
В этот момент молодая женщина, помощница по дому, принесла в гостиную поднос с большим кувшином холодного чая и стаканами. Все взяли по стакану с прохладительным напитком, и женщина вышла, унеся с собой поднос.
Лиз с блаженным видом потягивала вкусный напиток.
– Мне нравится чай со льдом. Именно такой, как его делают здесь, на юге. Нигде так не умеют его готовить.
– Конечно, – не без самодовольства согласилась Фелиция.
– Да, очень вкусно, но я все же продолжаю надеяться, что мне предложат мятный джулеп, – с улыбкой сказала Джозетта.
– После ужина будет джулеп, если хотите, – сказала Фелиция.
Джозетта улыбнулась, но Элеонора не стала продолжать тему прохладительных и прочих напитков. Она пристально посмотрела на Клер и сказала:
– Чем больше времени я с вами провожу, тем больше укрепляюсь в мысли, что вы с моим братом созданы друг для друга.
– Присоединяюсь, – сказала Фелиция.
– А что до меня, я уже давно так думаю, – заметила Джози.
Клер хмуро взглянула на подругу:
– Тебе ли, Джозетта, не знать, что это не так. Джозетта, конечно, слышала о Елене. И хотя Клер не рассказывала ей подробности о своей семье, но и того, что она ей поведала, хватило, чтобы понять, что Клер никак не вписывается в семейство Адамс.
– А почему? – спросила Лизи и покраснела. – Извините, я вечно сначала скажу что-нибудь, а потом подумаю, стоило ли это говорить.
– Ничего, – сказала Клер. – Вы знаете, что Бретт все еще любит свою погибшую невесту. И еще – мое происхождение не позволяет мне стать членом семьи Бретта.
– Что вы этим хотите сказать? – поинтересовалась Фелиция.
– Мой отец совершил самоубийство, потеряв работу, и мы оказались банкротами.
– Бедная твоя мама, – вздохнула Фелиция.
– Да, она не смогла справиться с ситуацией. Она стала алкоголичкой и умерла от рака печени четыре года назад. У нас было много проблем с полицией, когда я росла. Мама не была из числа тихих пьяниц.
Фелиция покачала головой.
– У тебя было трудное детство, но Бретт едва ли дал тебе повод полагать, что ему есть дело до того, из какой ты семьи.
– Я больше переживаю из-за вас – как вы на это отреагируете. Элеонора работает на выборной должности.
– Ах, пустяки. Вы – живое воплощение американской мечты, Клер. Ты сама себя сделала – смогла подняться над тяжелыми обстоятельствами и построила для себя другую, лучшую жизнь. Лично меня впечатлила твоя история, а кого она не впечатлит, пусть голосуют за конкурентов.
Джозетта засмеялась.
– Мне это нравится. Я всего этого не знала, но зато теперь понимаю то, что раньше ставило меня в тупик. Только одного я понять не могу: как ты столько лет заботилась о матери и совершенно не научилась готовить?
Клер улыбнулась.
– Хочешь верь, хочешь нет, но мама была адептом вегетарианства, причем в самой жесткой форме – ела в основном сырые овощи и фрукты. Мы никогда не готовили мясо. Варили лишь рис и картофель. Я не знаю, как она для себя оправдывала употребление алкоголя, да еще в таких дозах, но к еде она относилась с фанатизмом. Я научилась печь картофель в микроволновке, и у нас еще была пароварка для приготовления риса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Да. Откуда ты знаешь?
– Я то же чувствую в отношении Лиз.
– А ты скучаешь по ней уже сейчас, хотя ты виделся с ней всего несколько часов назад и довольно скоро увидишь вновь? – спросил Нитро.
– Да, черт возьми, – сказал Хотвайер.
Оба друга уставились на него так, словно ждали, что он вот-вот что-то скажет.
– Что? – в конечном итоге спросил у них Хотвайер.
– Так как ты назовешь чувство, которое испытываешь к Клер? – спросил Вулф.
– А у этого чувства должно быть название?
– Может, и не должно, но оно есть, – сказал Нитро.
– И какое же это чувство? Это не просто похоть, потому что я не только хочу ее, она мне в той же мере нравится как человек.
– Ты и в самом деле такой тупой? – нахмурившись, поинтересовался Нитро.
– Нет большего слепца, чем тот, кто не желает видеть, – с ухмылкой сказал Вулф. Хотвайер с удовольствием заехал бы ему по физиономии, но руки были заняты – он вел машину.
– Вы оба начинаете действовать мне на нервы. Я попросил у вас помощи, чтобы вы помогли мне убедить Клер выйти за меня замуж, а вы тут надо мной потешаетесь.
– Почему бы тебе не попытаться сказать ей, что ты ее любишь? – спросил Вулф.
– Я уже говорил...
– Больше, чем ты когда-либо в жизни любил другую женщину, – добавил Нитро, перебивая Хотвайера.
И вдруг Хотвайер в превосходном цветном изображении увидел свою слепую тупость. Черт, какой же он дубина! Он любил Клер и давно бы мог это понять, если бы не прятался от правды с тем же достойным лучшего применения упорством, что прятался в свое время от горькой правды, составляющей суть их с Еленой отношений. Но осознание собственного идиотизма вместо боли принесло ему огромное облегчение.
– Я по уши влюблен в Клер Шарп! Вулф засмеялся.
– Догадливый ты наш.
– Ну вот, наконец компьютер у тебя в голове нашел верное решение, – сказал Нитро и тепло улыбнулся.
– Черт! Теперь мне придется убедить в этом Клер.
– Долго мучиться не придется. Она тоже тебя любит.
– Она мне об этом говорила, но я сказал ей, что не люблю ее. Не думаю, что в этот раз ее будет так уж легко убедить в обратном.
– Но ты справишься.
В этом Хотвайер теперь не сомневался.
Устав донельзя от походов по магазинам, Клер плюхнулась на диван в гостиной.
– Я не знала, что покупка одежды сродни изнурительному марафону.
Элеонора засмеялась. Она сидела на кушетке напротив.
– Мы с мамой опустошили больше торговых центров, чем ты видела за всю жизнь.
– Нет смысла ехать в Саванну, если ты не планируешь там потратить время с пользой, – сказала Фелиция.
Джозетта засмеялась.
– Я думаю, нам с Клер повезло уже в том, что вы решили сегодня не опустошать торговые центры.
– Мы с Элеонорой не хотели подвергать риску ваше здоровье. Видно, вы совсем новички в марафоне, называемом шопингом.
Клер засмеялась. Она была в весьма неплохой физической форме, а уж Джозетта и тем более. Только Фелиция оказалась права – их нельзя было назвать корифеями спортивного шопинга.
– Скажу вам так: двадцатимильный марш-бросок через джунгли дался мне легче, чем этот поход по магазинам, – сказала Джозетта.
– Что у вас тут за шум? – поинтересовалась Лизи, появившись в дверях.
Появление Лиз было встречено с большой теплотой.
– Обсуждаем сегодняшний шопинг. А ты на сегодня закончила свои писательские труды? – спросила Клер.
Лиз кивнула и сладко зевнула, прикрыв рот рукой.
– Да уж. Еще минута за клавиатурой, и у меня мозги начнут плавиться.
– Ну что же, ты как раз успела к чаю.
В этот момент молодая женщина, помощница по дому, принесла в гостиную поднос с большим кувшином холодного чая и стаканами. Все взяли по стакану с прохладительным напитком, и женщина вышла, унеся с собой поднос.
Лиз с блаженным видом потягивала вкусный напиток.
– Мне нравится чай со льдом. Именно такой, как его делают здесь, на юге. Нигде так не умеют его готовить.
– Конечно, – не без самодовольства согласилась Фелиция.
– Да, очень вкусно, но я все же продолжаю надеяться, что мне предложат мятный джулеп, – с улыбкой сказала Джозетта.
– После ужина будет джулеп, если хотите, – сказала Фелиция.
Джозетта улыбнулась, но Элеонора не стала продолжать тему прохладительных и прочих напитков. Она пристально посмотрела на Клер и сказала:
– Чем больше времени я с вами провожу, тем больше укрепляюсь в мысли, что вы с моим братом созданы друг для друга.
– Присоединяюсь, – сказала Фелиция.
– А что до меня, я уже давно так думаю, – заметила Джози.
Клер хмуро взглянула на подругу:
– Тебе ли, Джозетта, не знать, что это не так. Джозетта, конечно, слышала о Елене. И хотя Клер не рассказывала ей подробности о своей семье, но и того, что она ей поведала, хватило, чтобы понять, что Клер никак не вписывается в семейство Адамс.
– А почему? – спросила Лизи и покраснела. – Извините, я вечно сначала скажу что-нибудь, а потом подумаю, стоило ли это говорить.
– Ничего, – сказала Клер. – Вы знаете, что Бретт все еще любит свою погибшую невесту. И еще – мое происхождение не позволяет мне стать членом семьи Бретта.
– Что вы этим хотите сказать? – поинтересовалась Фелиция.
– Мой отец совершил самоубийство, потеряв работу, и мы оказались банкротами.
– Бедная твоя мама, – вздохнула Фелиция.
– Да, она не смогла справиться с ситуацией. Она стала алкоголичкой и умерла от рака печени четыре года назад. У нас было много проблем с полицией, когда я росла. Мама не была из числа тихих пьяниц.
Фелиция покачала головой.
– У тебя было трудное детство, но Бретт едва ли дал тебе повод полагать, что ему есть дело до того, из какой ты семьи.
– Я больше переживаю из-за вас – как вы на это отреагируете. Элеонора работает на выборной должности.
– Ах, пустяки. Вы – живое воплощение американской мечты, Клер. Ты сама себя сделала – смогла подняться над тяжелыми обстоятельствами и построила для себя другую, лучшую жизнь. Лично меня впечатлила твоя история, а кого она не впечатлит, пусть голосуют за конкурентов.
Джозетта засмеялась.
– Мне это нравится. Я всего этого не знала, но зато теперь понимаю то, что раньше ставило меня в тупик. Только одного я понять не могу: как ты столько лет заботилась о матери и совершенно не научилась готовить?
Клер улыбнулась.
– Хочешь верь, хочешь нет, но мама была адептом вегетарианства, причем в самой жесткой форме – ела в основном сырые овощи и фрукты. Мы никогда не готовили мясо. Варили лишь рис и картофель. Я не знаю, как она для себя оправдывала употребление алкоголя, да еще в таких дозах, но к еде она относилась с фанатизмом. Я научилась печь картофель в микроволновке, и у нас еще была пароварка для приготовления риса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75