Вернее, как его член.
Он не сдержался и застонал.
Ресницы ее взмыли вверх.
– С тобой все в порядке? Если ты устал, то больше не надо.
Она на самом деле так наивна или притворяется? Может, из-за головной боли она перестала соображать?
– Я не устал.
– Хорошо...
Глаза у нее снова закрылись, и Хотвайер продолжил массаж, вновь и вновь скользя взглядом по этим маленьким твердым соскам.
Ему захотелось увидеть их не под рубашкой. Интересно, какие они у нее: розовые или коричневые? Но какого бы цвета в обычном состоянии они у нее ни были, в том, что они сейчас красные от возбуждения, сомнений не было.
Хотвайер добрался до шеи, несильно нажал на активные точки на затылке и парные точки на макушке и между глазами. Не в силах остановиться, он прикасался к ее вискам, к ее горлу, провел по ключицам и наконец замер, положив ладони на грудь.
Клер застонала, тихо и очень сексуально. И снова открыла глаза. На сей раз только слепой не заметил бы по ее взгляду, как она возбуждена.
– Хотвайер?
– Есть еще одно натуральное болеутоляющее средство, даже еще более действенное, чем точечный массаж.
Клер облизнула губы.
– Какое?
– Удовольствие. Долгий, продленный оргазм вызывает приток в кровь гормонов, которые снимают боль.
– Я...
Он провел пальцами по напряженным соскам.
– Если ты не позволяешь мне дать тебе лекарство, моя сладкая, то позволь мне подарить тебе наслаждение.
– Что-то в твоих доводах не так, но я не могу понять, что именно, – сказала она, задыхаясь.
– Не напрягай голову, а то еще сильнее заболит. На губах ее появилась улыбка.
– Боже упаси.
– Ты позволишь мне подарить тебе наслаждение, Клер?
– Попробуй.
– Это вызов?
– Нет, просто я не слишком отзывчива.
– Твое тело говорит об обратном. Клер сдвинула брови.
– Да, это действительно странно. Может, это как-то связано с сотрясением?
Хотвайер покачал головой. Что за чепуху она городит?
– Итак, я получил разрешение на более интимные прикосновения?
– Да.
Она резко задержала дыхание, когда Хотвайер зажал между пальцами ее соски и так же быстро отпустил их.
– Ладно, но здесь есть несколько правил.
– Правил?
– Номер один. Ты остаешься расслабленной. Все время.
– Это невозможно. Сейчас я уж точно не смогу расслабиться.
– Я просто хочу расставить все точки над i, пока не начался процесс. Можно? Могу я снять покрывало? – спросил он, взявшись за край одеяла.
– Если ты уверен, что тебе этого хочется. – Клер говорила так, словно и в самом деле не понимает, зачем ему все это. – Ты знаешь, я не могу...
– Я знаю. – Что она себе вообразила? Неужели она принимает его за эгоистичного подростка, который потребует от нее заняться с ним сексом в обмен на то, что он поможет ей почувствовать себя лучше? – Я не жду этого от тебя, и я не позволил бы тебе это сделать, даже если бы ты мне сама предложила. Я достаточно взрослый и сообразительный, чтобы это понимать. Так как? Идет?
– Идет.
Он медленно стал стягивать одеяло, словно дразнил себя, открывая взгляду ее женственные изгибы, очень и очень постепенно. Когда одеяло лежало у нее в ногах и все ее тело было открыто его возбужденному взгляду, Хотвайер опустил руки. Он просто смотрел на нее – и все. У нее была прекрасная женственная фигура. Полная грудь, тонкая талия и неширокие бедра, не настолько, правда, узкие, чтобы ее можно было принять за мальчика. Он знал, что ягодицы у нее имеют форму сердечка, но он готов был многое отдать, чтобы исследовать этот вопрос более детально.
Но он не станет этого делать. Ему и так приходилось нелегко. Он не знал, как ему удастся не позволять себе к ней прикасаться после того, как он подарит ей разрядку, но деваться некуда – как-нибудь справится.
Ему приходилось принимать и не такие вызовы... когда-то в прошлом, даже если он и не помнил, что такое с ним случалось.
– Что-то не так? – спросила Клер.
– Нет, просто ты такая красивая, что мне трудно дышать.
– Тебе нравится мое тело? Она это серьезно?
– А что тут может не нравиться? Ты просто воплощенная греза озабоченного подростка.
Клер брезгливо поморщилась.
– Я не хочу играть ведущую роль в чьих-то сексуальных фантазиях.
– Даже в моих?
У нее расширились глаза, и в них появился интерес.
– У тебя были фантазии с моим участием?
Вместо ответа он снова начал массировать ей ступни. Если они начнут беседовать о его фантазиях, то у него появится желание их осуществить наяву, а он и так был возбужден до болезненного состояния.
Клер замурлыкала, как кошечка, когда он принялся растирать подъем стопы. У Хотвайера кружилась голова от удовольствия. Он боялся попасть в зависимость от этих звуков.
Он поднимался вверх по икрам. На этот раз он не собирался останавливаться, дойдя до колен. Массажисты как-то умудряются постоянно этим заниматься, не твердея, как камень, но... Хотвайер не был профессиональным массажистом. И он был так тверд, что мог бы, наверное, пенисом просверлить скальную породу.
Ну что же, он ничего не имел против.
Сексуальный дискомфорт сполна искупался тем результатом, что имел его массаж. Клер расслабилась и снова закрыла глаза. Гримаса боли исчезла, и теперь лицо ее сияло от блаженства. И Хотвайер страшно гордился собой и не видел в отличие от Клер в этом ничего достойного порицания.
Он делал это для нее, и ему это страшно нравилось.
Он старательно избегал прикасаться к откровенно эрогенным зонам, добиваясь того, чтобы тело ее стало совершенно расслабленным и послушным. Так что, когда он снова принялся ласкать ее грудь через рубашку, Клер даже не застонала. Он массировал ее грудь с той же осторожностью, как и все остальное тело.
Когда Хотвайер концентрическими кругами начал приближаться к ее соскам, он добился того, что они отвердели, в то время как все остальное тело ее оставалось расслабленным и податливым. Но как только он принялся играть с ними всерьез, Клер застонала и прогнулась дугой.
Хотвайер осторожно надавил на верхнюю часть груди.
– Расслабься, детка. Представь, что ты вся без костей, что ты течешь, как жидкость.
– Ладно, – со вздохом сказала Клер, снова опускаясь на кровать.
Он играл с ней, то и дело соскальзывая ладонью вниз, по ее животу, и вскоре запах ее возбуждения уже бил в ноздри. Каждый раз, когда она начинала напрягаться, Хотвайер прекращал массировать ее и находил менее эрогенную зону, добиваясь того, чтобы Клер снова расслабилась. Его самого уже трясло от возбуждения, когда он позволил себе просунуть руку за резинку ее трусиков.
Он едва не кончил, прикоснувшись к влажным шелковистым завиткам у нее на лобке. Клер вскрикнула, когда палец его протиснулся между влажными набухшими губами. Хотвайер замер и попросил ее расслабиться.
– Я не могу. Это слишком.
– Ты можешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Он не сдержался и застонал.
Ресницы ее взмыли вверх.
– С тобой все в порядке? Если ты устал, то больше не надо.
Она на самом деле так наивна или притворяется? Может, из-за головной боли она перестала соображать?
– Я не устал.
– Хорошо...
Глаза у нее снова закрылись, и Хотвайер продолжил массаж, вновь и вновь скользя взглядом по этим маленьким твердым соскам.
Ему захотелось увидеть их не под рубашкой. Интересно, какие они у нее: розовые или коричневые? Но какого бы цвета в обычном состоянии они у нее ни были, в том, что они сейчас красные от возбуждения, сомнений не было.
Хотвайер добрался до шеи, несильно нажал на активные точки на затылке и парные точки на макушке и между глазами. Не в силах остановиться, он прикасался к ее вискам, к ее горлу, провел по ключицам и наконец замер, положив ладони на грудь.
Клер застонала, тихо и очень сексуально. И снова открыла глаза. На сей раз только слепой не заметил бы по ее взгляду, как она возбуждена.
– Хотвайер?
– Есть еще одно натуральное болеутоляющее средство, даже еще более действенное, чем точечный массаж.
Клер облизнула губы.
– Какое?
– Удовольствие. Долгий, продленный оргазм вызывает приток в кровь гормонов, которые снимают боль.
– Я...
Он провел пальцами по напряженным соскам.
– Если ты не позволяешь мне дать тебе лекарство, моя сладкая, то позволь мне подарить тебе наслаждение.
– Что-то в твоих доводах не так, но я не могу понять, что именно, – сказала она, задыхаясь.
– Не напрягай голову, а то еще сильнее заболит. На губах ее появилась улыбка.
– Боже упаси.
– Ты позволишь мне подарить тебе наслаждение, Клер?
– Попробуй.
– Это вызов?
– Нет, просто я не слишком отзывчива.
– Твое тело говорит об обратном. Клер сдвинула брови.
– Да, это действительно странно. Может, это как-то связано с сотрясением?
Хотвайер покачал головой. Что за чепуху она городит?
– Итак, я получил разрешение на более интимные прикосновения?
– Да.
Она резко задержала дыхание, когда Хотвайер зажал между пальцами ее соски и так же быстро отпустил их.
– Ладно, но здесь есть несколько правил.
– Правил?
– Номер один. Ты остаешься расслабленной. Все время.
– Это невозможно. Сейчас я уж точно не смогу расслабиться.
– Я просто хочу расставить все точки над i, пока не начался процесс. Можно? Могу я снять покрывало? – спросил он, взявшись за край одеяла.
– Если ты уверен, что тебе этого хочется. – Клер говорила так, словно и в самом деле не понимает, зачем ему все это. – Ты знаешь, я не могу...
– Я знаю. – Что она себе вообразила? Неужели она принимает его за эгоистичного подростка, который потребует от нее заняться с ним сексом в обмен на то, что он поможет ей почувствовать себя лучше? – Я не жду этого от тебя, и я не позволил бы тебе это сделать, даже если бы ты мне сама предложила. Я достаточно взрослый и сообразительный, чтобы это понимать. Так как? Идет?
– Идет.
Он медленно стал стягивать одеяло, словно дразнил себя, открывая взгляду ее женственные изгибы, очень и очень постепенно. Когда одеяло лежало у нее в ногах и все ее тело было открыто его возбужденному взгляду, Хотвайер опустил руки. Он просто смотрел на нее – и все. У нее была прекрасная женственная фигура. Полная грудь, тонкая талия и неширокие бедра, не настолько, правда, узкие, чтобы ее можно было принять за мальчика. Он знал, что ягодицы у нее имеют форму сердечка, но он готов был многое отдать, чтобы исследовать этот вопрос более детально.
Но он не станет этого делать. Ему и так приходилось нелегко. Он не знал, как ему удастся не позволять себе к ней прикасаться после того, как он подарит ей разрядку, но деваться некуда – как-нибудь справится.
Ему приходилось принимать и не такие вызовы... когда-то в прошлом, даже если он и не помнил, что такое с ним случалось.
– Что-то не так? – спросила Клер.
– Нет, просто ты такая красивая, что мне трудно дышать.
– Тебе нравится мое тело? Она это серьезно?
– А что тут может не нравиться? Ты просто воплощенная греза озабоченного подростка.
Клер брезгливо поморщилась.
– Я не хочу играть ведущую роль в чьих-то сексуальных фантазиях.
– Даже в моих?
У нее расширились глаза, и в них появился интерес.
– У тебя были фантазии с моим участием?
Вместо ответа он снова начал массировать ей ступни. Если они начнут беседовать о его фантазиях, то у него появится желание их осуществить наяву, а он и так был возбужден до болезненного состояния.
Клер замурлыкала, как кошечка, когда он принялся растирать подъем стопы. У Хотвайера кружилась голова от удовольствия. Он боялся попасть в зависимость от этих звуков.
Он поднимался вверх по икрам. На этот раз он не собирался останавливаться, дойдя до колен. Массажисты как-то умудряются постоянно этим заниматься, не твердея, как камень, но... Хотвайер не был профессиональным массажистом. И он был так тверд, что мог бы, наверное, пенисом просверлить скальную породу.
Ну что же, он ничего не имел против.
Сексуальный дискомфорт сполна искупался тем результатом, что имел его массаж. Клер расслабилась и снова закрыла глаза. Гримаса боли исчезла, и теперь лицо ее сияло от блаженства. И Хотвайер страшно гордился собой и не видел в отличие от Клер в этом ничего достойного порицания.
Он делал это для нее, и ему это страшно нравилось.
Он старательно избегал прикасаться к откровенно эрогенным зонам, добиваясь того, чтобы тело ее стало совершенно расслабленным и послушным. Так что, когда он снова принялся ласкать ее грудь через рубашку, Клер даже не застонала. Он массировал ее грудь с той же осторожностью, как и все остальное тело.
Когда Хотвайер концентрическими кругами начал приближаться к ее соскам, он добился того, что они отвердели, в то время как все остальное тело ее оставалось расслабленным и податливым. Но как только он принялся играть с ними всерьез, Клер застонала и прогнулась дугой.
Хотвайер осторожно надавил на верхнюю часть груди.
– Расслабься, детка. Представь, что ты вся без костей, что ты течешь, как жидкость.
– Ладно, – со вздохом сказала Клер, снова опускаясь на кровать.
Он играл с ней, то и дело соскальзывая ладонью вниз, по ее животу, и вскоре запах ее возбуждения уже бил в ноздри. Каждый раз, когда она начинала напрягаться, Хотвайер прекращал массировать ее и находил менее эрогенную зону, добиваясь того, чтобы Клер снова расслабилась. Его самого уже трясло от возбуждения, когда он позволил себе просунуть руку за резинку ее трусиков.
Он едва не кончил, прикоснувшись к влажным шелковистым завиткам у нее на лобке. Клер вскрикнула, когда палец его протиснулся между влажными набухшими губами. Хотвайер замер и попросил ее расслабиться.
– Я не могу. Это слишком.
– Ты можешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75