На мостовую упали первые крупные капли дождя. В воздухе появился запах влажных камней и пыли.
– Скажи мне вот что, – спросил Зак. – Все те люди, с которыми ты спала…
– Их было всего три, включая Чарлза.
– Ты сказала, что мимолетные встречи тебя не устраивали. Возможно, потому, что ты не любила этих мужчин?
Эммануэль повернулась к нему. С удивлением Зак увидел, что у нее дрожат губы, а лицо стало бледным, словно Эммануэль боялась случайно сказать что-то лишнее. Налетел порыв ветра – мокрый, сильный. Он трепал ее простое черное платье, срывал шляпку, из-под которой выбились пряди. Зак отвел ее локоны за ухо, ненароком коснувшись щеки.
– Та ночь, которую ты провела со мной, тебе что-то дала?
– Ты сам все знаешь, – прошептала Эммануэль.
Дождь полил сильнее. Зак опустил руки на худенькие хрупкие плечи Эммануэль и секунду боролся с желанием обнять ее и прижать к себе.
– Я из тех, кто верит в нее, Эммануэль, – произнес он, проведя большим пальцем по ее шее.
Теплые капли стали мельче и падали мягче. Зак увидел, что Эммануэль плачет.
– Но не для меня. У меня на это больше не хватит сил, – тихо призналась она.
– Ты очень стойкая, – ободрил он.
Зак скользнул ладонями по ее рукам, словно лаская их на прощание.
– Когда ты уезжаешь в Бо-Ла? – Они шли рядом, но не дотрагивались друг до друга, словно чужие, – и ему сейчас казалось удивительным, что когда-то они были близки.
– В пятницу рано утром. – Она могла спрятаться от дождя под солнечным зонтиком, но не сделала этого. – Мы останемся там до конца сентября. Пока погода не переменится.
К сентябрю, подумал он, его в городе уже не будет.
– Я хочу отправить просьбу в Вашингтон, чтобы вернуться в прежний полк. Но сначала я найду убийцу.
Эммануэль посмотрела на него снизу вверх. По ее щекам текли струйки воды, капли срывались с кончиков черных завязок шляпы. «Именно такой, – подумал Зак, – я увидел ее в ту судьбоносную ночь на кладбище. Был дождь, от которого она совсем промокла, но при этом каким-то непостижимым, непонятным образом выглядела такой притягательной».
– А если у тебя не получится? – спросила Эммануэль.
– Я обязательно найду его.
Глава 32
С громким стуком на стол Зака упала потрепанная, покрытая пятнами и покоробленная папка. От удара из нее выпало несколько страниц.
– Что это? – спросил Зак, глядя на красное неулыбчивое лицо Хэмиша.
На какое-то мгновение Хэмиш сжал челюсти, от чего его роскошные светло-рыжие усы дернулись.
– Здесь ты найдешь фамилии всех, кто умер или перенес ампутацию в больнице Сантера за последние два года.
Только тут Зак заметил, что из-под папки на столе выглядывает еще одна.
– А это?
– Отчет о ядах, отпущенных аптеками. – Массивный ньюйоркец вытер носовым платком потный лоб.
Отставив стул, Зак подошел к окну, которое выходило на север. Солнце в него никогда не заглядывало, поэтому нижние стекла приобрели зеленоватый оттенок. Зак считал, что это микроскопические морские водоросли.
– И какие выводы нам следует сделать? – спросил майор, опираясь плечом о раму и глядя на людную улицу. Нещадно палящее солнце отражалось в лужах и медленно поджаривало город.
– Черт меня побери, если я знаю. Это совсем не легко, когда главный подозреваемый скончался. – Хэмиш сунул носовой платок в карман и опустился в деревянное кресло. – Я понял, что с англичанином что-то не чисто, как только увидел его.
Хэмиша весьма озадачил рассказ Зака о связи Ярдли и Филиппа. Горькую правду о замужестве Эммануэль майор сохранил в тайне.
– О Боже! – Потное от жары лицо Хэмиша внезапно приобрело багровый оттенок, а глаза округлились, словно он вспомнил о чем-то необычном. – Не говорите мне, что этот немецкий парень, Спирс, тоже с отклонениями.
Как странно звучит это слово «отклонения», подумал Зак. Нечто подобное можно сказать, например, и о синеглазой светловолосой девочке, чьи родители никогда не поженятся, поскольку ее мать – цветная. Зак представил выражение лица Бена Батлера, наказавшего еврейку девяти детей за смех на их дне рождения. Вспомнил он и снисходительный голос Чарлза Ярдли, когда тот сказал об Эммануэль: «Она могла бы стать хорошим доктором, если бы была мужчиной».
Чем больше Зак размышлял над этим, тем яснее понимал, почему Эммануэль стремилась скрыть правду. Для репутации Доминика слухи о поведении его отца имели бы печальные последствия.
– Кто его знает, – медленно ответил Зак. – Думаю, нам надо отправить пару человек, чтобы следить за ним.
– Ты подозреваешь, что он убийца? – кивнув, спросил Хэмиш.
– Трудно сказать. Но он может стать следующей жертвой. – Зак прислонился к оконному проему. – Довольно странно, что мы до сих пор не проверили всех друзей де Бове и людей, знакомых с ним.
Хэмиш задумчиво провел по усам.
– Такие сведения держат в секрете, не так ли? Он католик, доктор, из влиятельной семьи.
– Поэтому подобные секреты очень стараются скрыть. – Зак оттолкнулся от окна. – И могут ради этого даже пойти на убийство.
Хэмиш нахмурился:
– Ты так думаешь?
Зак отрицательно покачал головой:
– Я не уверен. Направь кого-нибудь в Байу-Креве, хорошо? – Он протянул руку за шляпой. – Я хочу поговорить с тем лейтенантом, который патрулировал город.
– Что он может добавить помимо того, что мы уже слышали?
– Возможно, мы на что-то не обратили внимания. – Зак взялся за ручку двери.
– О Боже, не начинай этого, – взмолился Хэмиш.
Зак на мгновение задержался.
– Чего?
– Говорить загадками. Как король вуду из Байу-Соваж.
К полудню в четверг все ставни в доме на улице Дюмен закрыли и заперли на засовы, с передней двери сняли колокольчик. Чемоданы и сумки были уже сложены на фургон. Эммануэль решила ночевать перед отъездом в большом доме на Эспланад-авеню, а отправиться в Бо-Ла планировалось рано утром.
Она стояла в центре темной гостиной, держа в руке шляпу и перчатки. У нее больше не было причин задерживаться здесь, но она все оттягивала отъезд, надеясь услышать на лестнице неровную хромающую поступь.
– Ты и в самом деле думаешь, что этот янки придет? – спросила Роуз.
Эммануэль подняла голову. Она хотела бы сказать «нет», но не смогла.
Роуз сжала губы и устало вздохнула:
– Он говорил, что любит тебя, а ты ответила, что не веришь ему. И ты думаешь, что он после этого придет и попытается тебя переубедить?
На губах Эммануэль появилась слабая улыбка.
– Возможно.
– Ха! Для умной женщины ты иногда говоришь довольно странные вещи.
Эммануэль попыталась рассмеяться, но чуть не расплакалась.
Роуз повернулась к ней и пристально посмотрела в лицо.
– Похоже, ты готова передумать?
Надев на голову черную соломенную шляпу, Эммануэль с отсутствующим видом затянула ленты.
– Честно говоря, не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75