– Мы?
– Да, Джесси и я. В городе есть гостиница со своими кортами. Джесси где-то читала, что ты играешь в теннис. Или, например, «Приют чаек» на побережье. В это время года он такой красивый.
Интересно, где это Джесси о нем читала? Наверное, в статье из журнала «Тайм», посвященной его беспрецедентному взлету. Ему вдруг стало приятно, что Джесси следит за его жизнью. Значит, он все еще занимает ее мысли. Какой все-таки у нее сексуальный шрам на губе! И почему она ему так нравится? Его влечение было бы похоже на юношеский гормональный взрыв, если бы не было столь плотским.
– Итак, где бы вы хотели остановиться, молодой человек? – изображая общительность, спросил Мэтт. – Я с радостью вас отвезу.
– Не надо. Я арендовал машину. И, кроме того, я никуда не ухожу.
– Ты не можешь здесь оставаться, – вмешалась Джесси, делая шаг вперед. В своей стремительной и холодной ярости она была почти устрашающа. Господи, да это просто ледышка! Но чем более несносной она становилась, тем сильнее Люку хотелось узнать, в чем же причина ее нетерпимости к нему. Каким образом этот рыжеволосый сорванец в юбке превратился в хладнокровную женщину, способную держать в руках пистолет? У нее и раньше был непростой характер – пожалуй, что всегда, – но о такой безжалостности он не подозревал.
– Я сомневаюсь, что моя рана позволит мне в ближайшее время играть в теннис, – ответил он. – А гостиничный номер – не самое подходящее место, для того чтобы восстанавливать силы. По-моему, мне лучше всего побыть с семьей. Неужели вы с этим не согласны? – добавил он со слабой улыбкой, подняв бровь.
Он решил лицом к лицу встретить их немой гнев и подошел к ним поближе, даже не пытаясь скрыть свою очевидную хромоту.
– И, поскольку мы в некотором роде являемся частью семьи Уорнеков, – продолжал он, – мне кажется, что настал самый подходящий момент для того, чтобы поднять вопрос, который уже давно угнетает меня. – Что ты, черт побери, имеешь в виду, Уорнек? – вскинулся Мэтт. – Вот это, – ответил Люк, доставая сложенную бумажку из внутреннего кармана куртки.
Не говоря ни слова, Мэтт внимательно прочитал четыре строчки, тяжело вздохнул и протянул записку Джесси. Ее реакция была гораздо более интересной. Взглянув на послание, она побледнела и резко скомкала ее в руках.
«Она встревожена? – подумал Люк. – Или чувствует себя виноватой?»
– «Держись подальше от Хаф Мун Бэя», – процитировал Люк первую строчку записки, как будто его собеседники могли ее пропустить. Поколебавшись, он продолжил: – «Смерть Хэнка Флада была убийством, и у меня есть новые доказательства твоей причастности к этому преступлению. Если ты вернешься, я передам их в полицию».
– У тебя явно есть какой-то тайный друг, Уорнек, – заметил Сэндаски. – Кто бы это мог быть, ты не знаешь?
– Я надеялся, что это знает кто-то из вас, – сказал Люк, переводя взгляд с Мэтта на Джесси. – Джесси, это ты?
– Что я? – вызывающе откликнулась она.
– Что ты хочешь этим сказать? – вмешался Сэндаски. – Какого черта Джесси может понадобиться посылать тебе подобные угрозы?
– Я не говорил, что это она прислала мне записку, – спокойно уточнил Люк. – Мне кажется, что она должна знать, кто это сделал.
Подойдя еще ближе, Люк отобрал смятую бумажку у Джесси. Их пальцы соприкоснулись, и он почувствовал, что она дрожит, натянутая, словно струна скрипки. Если бы это напряжение могло звучать, ее тело бы звенело. Интересно, на что она так отреагировала – на его присутствие или на записку? Белые губы Джесси и пылавшие щеки Мэтта Сэндаски могли навести Люка только на одну мысль – что «тайный друг» находился в этой комнате.
– Не бойся за меня, Мэтт. Правда. Мраморные стены фойе отражали реплики Джесси, когда она провожала Мэтта до входной двери, хотя она и говорила шепотом. Она ясно дала ему понять, что хочет, чтобы он ушел, но Мэтт не заметил, каким образом и когда ее намерения переменились. Он-то считал, что она хочет любым способом выгнать из дома Люка Уорнека!
– Джесси, подумай сама, – прошептал он, останавливая ее протянувшуюся к ручке двери ладонь. – Люк получил письмо с угрозой. Кто-то стрелял в него! Если ты оставишь его здесь, тебе может грозить опасность. Возможно, опасность исходит от него самого!
– Это я стреляла в него, Мэтт.
– Ты?! Какого черта? – воскликнул Мэтт, не заботясь о том, что его слова многократно разносятся эхом. Джесси в ужасе приложила палец к губам. – Слушай, неужели нельзя как-то убрать это эхо? – добавил он, понизив голос.
Джесси открыла дверь в знак того, что он должен немедленно уйти.
– Джесси, я хочу тебе помочь, – настаивал Мэтт, даже не пытаясь скрыть свое разочарование. – Но я должен знать, что происходит. Что было между тобой и Люком прошлой ночью?
– Иди, Мэтт, пожалуйста.
– Джесси, я тебя умоляю! Неужели ты не понимаешь, что тут пахнет уголовным делом? Что он такого сделал тебе, что ты в него выстрелила?
Джесси поколебалась с ответом:
– Я была одна, было уже поздно, и он меня напугал. Я думала, что это грабитель – и не заставляй меня говорить больше, чем я уже сказала.
Однако Мэтту чертовски хотелось ее заставить. Он не выспался, на работе творилось Бог знает что, и он явно был на грани срыва. И теперь он чувствовал, что Джесси, чуть было не свершившая свое собственное правосудие над молодым Уорнеком, сломается под его напором.
Когда Саймон превратился в параноика из-за опухоли мозга, Джесси в противовес ему стала сильнее и здоровее. Этим ее качеством Мэтт откровенно восхищался, но такой, как сейчас – уязвимой и беспомощной, – она ему нравилась больше. Правда, как бы она не стала уязвимой и для Люка Уорнека…
– Я пойду, – сказал он наконец. – Но только при условии, что ты пообещаешь позвонить мне, если ситуация выйдет из-под контроля.
– Я позвоню тебе, если ты мне будешь нужен, хорошо?
Это было не совсем то обещание, которое он хотел услышать, но он понял, что больше от нее сейчас ничего не добьешься. Кивнув в знак согласия, он вышел и бегом спустился к машине, припаркованной на полукруглой площадке перед домом. Садясь в сверкающий серебристый «БМВ», он кивнул Роджеру Мэткалфу, новому управляющему Джесси.
Прежде, чем подозвать молодого человека, Мэтт оглянулся, чтобы убедиться в том, что Джесси скрылась в доме. Стояло теплое и туманное весеннее утро, голый до пояса Роджер подстригал газоны.
– Что тут произошло ночью? – еле слышно спросил его Мэтт.
Из-за огромных эвкалиптов, растущих вдоль дороги, раздался крик жаворонка.
– Не знаю, – ответил Роджер, вытирая бровь тыльной стороной ладони. – Около одиннадцати вечера она позвонила мне и вызвала к себе. Она говорила очень странно и спокойно, как всегда, но в ее голосе было что-то жуткое.
Она сказала, что у нее раненый и ей нужна моя помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103