Мэл рассмеялась и тут же откинулась назад, закашлявшись так, что Люк в отчаянии принялся искать среди простынь ее ингалятор.
Когда приступ отступил, девочка снова уселась прямо и устремила на него взгляд своих голубых глаз.
– Скажите, вы мой отец? Мой настоящий.
Люк чуть не подскочил.
– Почему ты спрашиваешь?
– Моя мама говорила мне, что мой настоящий отец умер, но всегда отказывалась рассказывать о нем. И я ей не верила. Но когда она приехала после своего медового месяца с вами, то была такая печальная, и я спросила ее, любит ли она вас. И в том, как она мне ответила, было что-то такое… И я подумала…
Мэл вдруг оборвала себя, слегка пожав плечами. Сердце Люка бешено забилось.
– Как она тебе ответила?
– Она сказала, что когда-то любила вас. Но это слово – «когда-то» – она сказала особенно. – Девочка продолжала смотреть на него, не моргая. – Вы мой отец?
Люк вдруг понял, что очень хочет отвести взгляд – на цветастую простынку, в которую куталась эта хрупкая девочка с явно непобедимым духом, на обои – на что угодно, только бы не смотреть ей в глаза. Его поразило то, как ему хочется ей соврать, ответив на ее вопрос утвердительно и сказав, что он любит ее всем своим сердцем. Но это было невозможно. Это только усложнило бы все. Но что он скажет ей вместо этого? Правду? Правду она всегда успеет узнать. Сейчас, в отсутствие ее матери, делать этого было нельзя.
Он снова взял ее за теплую ручку и стал поглаживать большим пальцем тоненькое запястье.
– А тебе хотелось бы, чтобы я был твоим отцом?
Мэл облизала губы, моргнула и, не задумываясь, выпалила:
– Да, мне бы это понравилось. У меня никогда не было папы, чтобы с ним играть. Саймон совсем не годился для этого.
Люк кивнул, чувствуя, что в горле у него пересохло.
– Да, я думаю, это было бы здорово, – закончила она, глядя на него.
От ее доверчивого взгляда могли бы сдвинуться горы и зарыдать ангелы. Что уж говорить о сердце одинокого мужчины?
– Тогда я попробую, Мэл, – услышал Люк свой голос. – Я попробую стать твоим папой.
И вдруг девочка оказалась в его объятиях, хотя он и не мог сказать, как это произошло. Он не решался открыть рот, боясь, что заплачет, если выскажется, и просто держал ее, пытаясь сглотнуть странный комок в горле. Ее маленькие ручки гладили его спину, как будто Мэл чувствовала, что ему тоже нужно утешение.
Чувства переполняли Люка. Ему казалось, что раны его сердца открылись. Такой боли он не испытывал никогда, но в этом была и какая-то невероятная сладость, и облегчение. Такое облегчение, что ему не хотелось, чтобы этот поток эмоций иссяк. «Неужели это любовь? – спрашивал он себя. – Неужели это радость?»
Наконец Мэл прекратила эту пытку.
– А что будет с мамой? – спросила она с надеждой в голосе, уткнувшись щекой в его грудь. От нее пахло маргаритками и свежевымытыми волосами, лекарствами от астмы и мятными пастилками. Она пахла так, как пахнут маленькие девочки – потрясающе.
Люк справился с собой и отодвинулся от этого странного тоненького ребенка с завораживающими бирюзовыми глазами и маленькими рыжими, кудряшками. Жаль будет парня, который в нее влюбится. Сейчас это была смешная девчонка, которая, казалось, пришла ниоткуда – так же, как и он. Сирота. Но мальчик, который ее полюбит, – этот бедный, ничего не подозревающий дурачок, – никогда не узнает, что упало с небес и ударило его.
– Твоя мама вернется, – пообещал Люк. Он всегда думал, что у него никогда не будет ребенка, что его воспитание сделало его неспособным к этому. Но обнимать Мэл было таким же естественным действием, как дыхание или сердцебиение. Если он больше всего боялся причинить ей боль, это означало только одно – что он любит ее.
– Она должна вернуться, Мэл, – сказал он. – Потому что мы с тобой будем ее здесь ждать.
Глава 30
Неделю спустя
– Хватит! Ты просто ненасытна! – Рука Люка схватила неутомимые пальцы Джесси, остановив проводимое ею исследование его тела, распростертого рядом с ней на кровати. Великолепного и совершенно обнаженного тела, если уж вдаваться в подробности. Что она, кстати, и делала.
– Ну вот, испортил мне кайф, – пробормотала Джесси, сворачиваясь клубочком на груди Люка. Ее шумный вздох ясно свидетельствовал о том, что он обнимает неудовлетворенную женщину.
– Джесси. – Люк произнес ее имя хриплым сексуальным голосом человека, чье терпение подверглось не меньшему испытанию, чем его тело.
– Мы не расстаемся с того самого момента, как тебя выпустили под залог, детка. При таком раскладе от меня ничего не останется, когда ты отправишься на процесс!
– Ничего, кроме сказочных воспоминаний, – задумчиво произнесла она, чертя букву «Д» на темных волосах, покрывавших его пах. – В том-то все и дело, Люк. Моя свобода стоит миллион долларов, поэтому каждый проведенный на воле день – это целое состояние. Я не хочу потерять ни цента!
Без всякого предупреждения – за исключением шаловливого подмаргивания – она сунула голову под одеяло и вторглась в первобытные джунгли в поисках скрытых сокровищ и волшебных эликсиров. Запутавшись в прохладной пустыне черных простынь, Джесси допустила ошибку и выставила наружу некую часть своего тела, которая теперь покачивалась прямо перед носом у Люка.
– Эй, прекрати! – крикнула она, уворачиваясь от ощутимых шлепков по ягодицам. Eй было больно и приятно одновременно. Волна удовольствия немедленно достигла чувствительной точки, располагавшейся неподалеку от места удара.
– О-о-о! – воскликнула она, когда его мягкие пальцы устремились, к ее лону. Он явно, еще не был истощен! Его следующее движение заставило ее вскрикнуть от изумления и улыбнуться. Интересно, кто тут кого соблазняет?
Когда Джесси наконец повернулась и лишила его возможности разглядывать ее святая святых, она поняла, что наткнулась именно на то, что искала, – на самую драгоценную часть его тела. Некоторое время она облизывала его, делая вид, что это ее любимое клубничное мороженое. Но как только он начал реагировать на ее прикосновения– старый развратник! – Джесси остановилась и высунула голову из-под одеяла. Ее улыбка ясно свидетельствовала о том, что надо быть полным идиотом, чтобы пытаться ей противостоять.
Но Люк и не пытался. Он поймал ее за руки – прежде, чем она успела ускользнуть, и прижал к себе ласково, но сильно. Огонь желания загорелся в черных безднах его глаз. В голосе ясно звучали пробужденные ею низменные инстинкты.
– Ты плохая девочка, Джесси…
– Замечательно. Это значит, что меня надо наказать за плохое поведение.
Зарычав, как хищник, Люк перевернул ее на спину, удерживая свою пленницу руками и ногами.
– Что ты делаешь? – спросила она, когда Люк завел ей руки за голову и наклонился к ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103