Даже если никто и не передает, мы могли бы уловить повседневный шум радиопередающих устройств цивилизации, удаленной на десять световых лет. Проблема только с дешифровкой, а вовсе не с приемом.
— Они уже и так пытаются ловить, — во время исследования ближайших звездных систем. Попроси у них какую-нибудь запись и разработай себе программу.
— Годится. Так я и сделаю. Дайте только мне немного времени, накропаю заказ…
Макдональд оказался рядом с Марией. Он обнял ее за талию и привлек к себе. — С тобой все в порядке? — спросил он.
— В порядке…
Однако ее выдавало лицо. «Устала», — подумал Макдональд. Его постоянно тревожила мысль, она стареет, и уже вступает в средний возраст. С приближением собственной старости он как-то смирился и смело встречал ее, ощущая груз прожитых лет. Впрочем, в душе он продолжал чувствовать себя двадцатилетним, хотя прекрасно знал: ему стукнуло сорок семь. Вместе с тем он ощущал радость обреченного счастья, покоя и невозмутимости. За все это он готов платить юношеским восторгом, увлеченностью и самой верой в собственное бессмертие. Но Мария!..
«Nel mezro del cammin di nostra vita
Mi ritrovai per una selva oscura,
Che la diritta via era smarrita».
— Ты уверена?
Она кивнула.
Он привлек ее к себе.
— Я бы хотел снова остаться с тобой. Как всегда.
— И я тоже.
— Скоро мне собираться.
— Это обязательно?
— Я должен сменить Саундерса. Пусть и он немного повеселится со всеми.
— А вместо тебя нельзя послать кого-то другого?
— Кого же? — Макдональд с добродушной беспомощностью протянул руку в сторону собравшихся в небольшие группки, тесно связанными узами упорядоченных звуков человеческой речи. Она лилась непрерывно. — Смотри-ка, неплохо развлекаются. Мое отсутствие пройдет незамеченным.
— Но я-то замечу.
— Разумеется, querida.
— Ты им и мать, и отец, и священник — в одном лице, — сказала Мария. — Уж очень ты их опекаешь.
— Приходится удерживать всех вместе. В конце концов, на что еще я гожусь?
— Да, наверное, уж на что-нибудь и сгодился бы…
Макдональд только покрепче обнял ее одной рукой.
— Вы только гляньте на Мака с Марией, — проговорил какой-то заика. — Какая дьявольская п…п…преданность!
Макдональд с улыбкой снес похлопывание по плечу, старательно прикрывая Марию.
— Увидимся позже, — объявил он.
Проходя по гостиной, он слышал, как кто-то говорил:
— Эдди советует как следует присмотреться к цепным макрочастицам угольных хондритов. Кто знает, из какого далека они прибыли. А может, их прислали, и, кто знает, какое послание содержат частицы.
Он прикрыл за собою двери, и галдеж сменился просто шумом, переходящим в ропот. На мгновение он задержался у распахнутой дверцы автомобиля и поднял взгляд к небу.
«E quindi uscimmo a riveder le stelle».
Ропот из гостиной нечто ему напомнил. Динамики в пультовой. Все эти голоса, которые непрерывно и безостановочно говорят, говорят, а он не понимает ни слова. У него блеснула какая-то мысль. Хорошо бы сосредоточиться на ней. Однако он выпил гораздо больше одной банки пива. А может, недопил?
После долгих часов прослушивания у Макдональда всегда слегка кружилась голова, но в эту ночь было намного хуже. Может, из-за всех этих разговоров, пива или чего-то, пока еще неосознанного.
Тико-тико, тико-тико…
Даже если они ухитрились бы принять некое послание, то, прежде чем удалось завязать хоть какое-то подобие диалога — допустим, с ближайшей из возможных звезд — все равно к тому времени от них не осталось бы на свете и следа. Из какой фанатичной самоотверженности рождается их долготерпение?
…Что за психи в Пуэрто-Рико?..
Вот еще пример из религии. Достаточно вспомнить эпоху возведения средневековых соборов, строительство которых продолжалось целые столетия:
— …эй, приятель, что поделываешь?
— Да вот, работаю поденно за десять франков.
— Ну, а ты?
— Укладываю камни.
— А ты… ты-то что делаешь?
— А я возвожу собор.
Большинство тогда возводило соборы. Большинство, скованное религиозно-фанатическим помешательством — одержимостью осознания собственной предназначенности, своей особой миссии. Это давало силы работать всю жизнь без малейшей надежды узреть дело своих рук.
Уши есть, а нас не слышат…
Простые каменщики и поденщики со временем уходили. Оставались лишь, те в чьих душах продолжала жить идея — мечта. Но сперва те, оставшиеся, должны были с самого начала стать одержимыми.
Из-за звезд поедет крыша?
И сегодня он слышал голоса — почти такие же, как и во время ночных дежурств. Они настойчиво пытались сообщить нечто срочное, только ему предназначавшееся, однако он не смог разобрать ни слова. Лишь отдаленное бормотание, назойливая и раздражающая болтовня.
Тико-тико, тико-тико…
У него возникло желание рявкнуть на всю Вселенную: «Да заткнитесь вы там! Не все же разом! Сперва вот ты!» Конечно, он такого никогда не сделает. Впрочем, а пробовал ли он, крикнуть вот так?
Наставь-ка уши, ты, чудак!
На самом ли деле он задремал над пультом, одурев от всей этой болтовни, или ему это лишь почудилось? И просто приснилось, что он пробудился?! А может, только снится, будто он спит?
Все слушаешь, а вдруг…
Там есть приятель твой и друг?..
Здесь присутствовало безумие, однако, быть может, безумие необычное, божественное, творческое. Не в нем ли заключена та самая животворная сила упрямого человеческого сознания — движущая сила человеческого сумасбродства, неистово требующего упорядоченности от случайностей Вселенной, — созидательная мощь ужасающего одиночества, ищущего собеседника среди звезд?
Все слушаешь, а вдруг…
Там одиночество твое?..
Телефонный звонок истаял в гипнотической мгле. Макдональд поднял трубку со слабой надеждой, а вдруг это звонят из Вселенной и, сейчас ему скажут, с характерным, глотающим окончания, британским произношением: «Алло, это Человек? Вы у телефона? Алло, алло! Что-то связь барахлит, не правда ли? Нам хотелось проинформировать вас о нашем существовании. Слышите? Наше послание уже в пути. Через пару столетий вы его должны получить. Оставайтесь у телефона. Будьте так любезны…»
Однако звонили не из Вселенной. Знакомый голос с американским акцентом принадлежал Чарли Саундерсу.
— Мак, случилось непредвиденное. Олсен уже выехал сменить тебя, но, я полагаю, ты должен все бросить и приехать немедленно. Это касается Марии.
* * *
«Брось все. Сейчас это не важно. Переведи аппаратуру в автоматический режим, компьютер сам займется всем. Мария!.. Немедленно! Давай, быстрее! Скорей! Вот, кажется, подъехал какой-то автомобиль. Наверно, это Олсен. Впрочем, неважно…»
«Что произошло? Почему он не спросил сразу? А может… Неважно — что. Мария! Но что могло случиться? Ничего серьезного. Столько людей… Nil desperandum.
Однако… зачем звонил Чарли, если ничего серьезного?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Они уже и так пытаются ловить, — во время исследования ближайших звездных систем. Попроси у них какую-нибудь запись и разработай себе программу.
— Годится. Так я и сделаю. Дайте только мне немного времени, накропаю заказ…
Макдональд оказался рядом с Марией. Он обнял ее за талию и привлек к себе. — С тобой все в порядке? — спросил он.
— В порядке…
Однако ее выдавало лицо. «Устала», — подумал Макдональд. Его постоянно тревожила мысль, она стареет, и уже вступает в средний возраст. С приближением собственной старости он как-то смирился и смело встречал ее, ощущая груз прожитых лет. Впрочем, в душе он продолжал чувствовать себя двадцатилетним, хотя прекрасно знал: ему стукнуло сорок семь. Вместе с тем он ощущал радость обреченного счастья, покоя и невозмутимости. За все это он готов платить юношеским восторгом, увлеченностью и самой верой в собственное бессмертие. Но Мария!..
«Nel mezro del cammin di nostra vita
Mi ritrovai per una selva oscura,
Che la diritta via era smarrita».
— Ты уверена?
Она кивнула.
Он привлек ее к себе.
— Я бы хотел снова остаться с тобой. Как всегда.
— И я тоже.
— Скоро мне собираться.
— Это обязательно?
— Я должен сменить Саундерса. Пусть и он немного повеселится со всеми.
— А вместо тебя нельзя послать кого-то другого?
— Кого же? — Макдональд с добродушной беспомощностью протянул руку в сторону собравшихся в небольшие группки, тесно связанными узами упорядоченных звуков человеческой речи. Она лилась непрерывно. — Смотри-ка, неплохо развлекаются. Мое отсутствие пройдет незамеченным.
— Но я-то замечу.
— Разумеется, querida.
— Ты им и мать, и отец, и священник — в одном лице, — сказала Мария. — Уж очень ты их опекаешь.
— Приходится удерживать всех вместе. В конце концов, на что еще я гожусь?
— Да, наверное, уж на что-нибудь и сгодился бы…
Макдональд только покрепче обнял ее одной рукой.
— Вы только гляньте на Мака с Марией, — проговорил какой-то заика. — Какая дьявольская п…п…преданность!
Макдональд с улыбкой снес похлопывание по плечу, старательно прикрывая Марию.
— Увидимся позже, — объявил он.
Проходя по гостиной, он слышал, как кто-то говорил:
— Эдди советует как следует присмотреться к цепным макрочастицам угольных хондритов. Кто знает, из какого далека они прибыли. А может, их прислали, и, кто знает, какое послание содержат частицы.
Он прикрыл за собою двери, и галдеж сменился просто шумом, переходящим в ропот. На мгновение он задержался у распахнутой дверцы автомобиля и поднял взгляд к небу.
«E quindi uscimmo a riveder le stelle».
Ропот из гостиной нечто ему напомнил. Динамики в пультовой. Все эти голоса, которые непрерывно и безостановочно говорят, говорят, а он не понимает ни слова. У него блеснула какая-то мысль. Хорошо бы сосредоточиться на ней. Однако он выпил гораздо больше одной банки пива. А может, недопил?
После долгих часов прослушивания у Макдональда всегда слегка кружилась голова, но в эту ночь было намного хуже. Может, из-за всех этих разговоров, пива или чего-то, пока еще неосознанного.
Тико-тико, тико-тико…
Даже если они ухитрились бы принять некое послание, то, прежде чем удалось завязать хоть какое-то подобие диалога — допустим, с ближайшей из возможных звезд — все равно к тому времени от них не осталось бы на свете и следа. Из какой фанатичной самоотверженности рождается их долготерпение?
…Что за психи в Пуэрто-Рико?..
Вот еще пример из религии. Достаточно вспомнить эпоху возведения средневековых соборов, строительство которых продолжалось целые столетия:
— …эй, приятель, что поделываешь?
— Да вот, работаю поденно за десять франков.
— Ну, а ты?
— Укладываю камни.
— А ты… ты-то что делаешь?
— А я возвожу собор.
Большинство тогда возводило соборы. Большинство, скованное религиозно-фанатическим помешательством — одержимостью осознания собственной предназначенности, своей особой миссии. Это давало силы работать всю жизнь без малейшей надежды узреть дело своих рук.
Уши есть, а нас не слышат…
Простые каменщики и поденщики со временем уходили. Оставались лишь, те в чьих душах продолжала жить идея — мечта. Но сперва те, оставшиеся, должны были с самого начала стать одержимыми.
Из-за звезд поедет крыша?
И сегодня он слышал голоса — почти такие же, как и во время ночных дежурств. Они настойчиво пытались сообщить нечто срочное, только ему предназначавшееся, однако он не смог разобрать ни слова. Лишь отдаленное бормотание, назойливая и раздражающая болтовня.
Тико-тико, тико-тико…
У него возникло желание рявкнуть на всю Вселенную: «Да заткнитесь вы там! Не все же разом! Сперва вот ты!» Конечно, он такого никогда не сделает. Впрочем, а пробовал ли он, крикнуть вот так?
Наставь-ка уши, ты, чудак!
На самом ли деле он задремал над пультом, одурев от всей этой болтовни, или ему это лишь почудилось? И просто приснилось, что он пробудился?! А может, только снится, будто он спит?
Все слушаешь, а вдруг…
Там есть приятель твой и друг?..
Здесь присутствовало безумие, однако, быть может, безумие необычное, божественное, творческое. Не в нем ли заключена та самая животворная сила упрямого человеческого сознания — движущая сила человеческого сумасбродства, неистово требующего упорядоченности от случайностей Вселенной, — созидательная мощь ужасающего одиночества, ищущего собеседника среди звезд?
Все слушаешь, а вдруг…
Там одиночество твое?..
Телефонный звонок истаял в гипнотической мгле. Макдональд поднял трубку со слабой надеждой, а вдруг это звонят из Вселенной и, сейчас ему скажут, с характерным, глотающим окончания, британским произношением: «Алло, это Человек? Вы у телефона? Алло, алло! Что-то связь барахлит, не правда ли? Нам хотелось проинформировать вас о нашем существовании. Слышите? Наше послание уже в пути. Через пару столетий вы его должны получить. Оставайтесь у телефона. Будьте так любезны…»
Однако звонили не из Вселенной. Знакомый голос с американским акцентом принадлежал Чарли Саундерсу.
— Мак, случилось непредвиденное. Олсен уже выехал сменить тебя, но, я полагаю, ты должен все бросить и приехать немедленно. Это касается Марии.
* * *
«Брось все. Сейчас это не важно. Переведи аппаратуру в автоматический режим, компьютер сам займется всем. Мария!.. Немедленно! Давай, быстрее! Скорей! Вот, кажется, подъехал какой-то автомобиль. Наверно, это Олсен. Впрочем, неважно…»
«Что произошло? Почему он не спросил сразу? А может… Неважно — что. Мария! Но что могло случиться? Ничего серьезного. Столько людей… Nil desperandum.
Однако… зачем звонил Чарли, если ничего серьезного?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66